«ЧТО ОНИ С ТОБОЮ СДЕЛАЛИ, ТАНЯ?!»
Впервые в больницу с нервным расстройством Самойлова попала после того, как ее младшего брата ранили стилетом в дворовой драке. Алексей вспоминал, что в тот день сестра забилась в угол и сидела там, ни на что не реагируя, – просто с ужасом смотрела перед собой в одну точку. Пришлось ей вызывать скорую.
«Что с тобой сделали, Таня?!» - прошептал я, увидев в психиатрической лечебнице сестру, которая, не узнавая, прошла мимо меня с затуманенными стеклянными глазами. Впоследствии она лежала в этих заведениях и два раза в год, и три - в период обострений. А иногда недуг мог не проявляться год, и два, и пять, и тогда жизнь текла своим чередом», - рассказывал Алексей Самойлов.
Разумеется, слухи о «неадекватности» и «психушках» Татьяны Самойловой распространились в киномире моментально. А кто будет снимать актрису, которая впадает в депрессии?! «Тань, тебе уже сниматься нельзя: посмотри, какая у тебя попа большая», - заявил актрисе режиссер Сергей Соловьев, понимая, что все-таки главная причина не в этом. Беда в том, что методов лечения подобных нервных расстройств в те годы не было. Самойловой просто кололи уколы и давали таблетки, которые уводили ее в другую реальность.
«Летят журавли» я увидел в десятом классе, - рассказывал автору этих строк народный артист России Лев Прыгунов, который снимался с Самойловой в фильме «Они шли на Восток», а затем вместе с ней работал в Театре киноактера. - Она была для меня в этом фильме - ну что-то запредельное, конец света! Более мощной актрисы тогда даже близко не было никого. Когда она входила в зал, где было 100 человек, у всех мурашки бежали по коже, все цепенели! Но ее довели до психушки. В те годы на Западе ей предлагали любую роль, готовы были платить любые деньги, а в СССР - какая мука для такой актрисы – ее вообще не снимали. Даже не представляю, как и на что она тогда жила - абсолютно не приспособленная к жизни, не от мира сего. Прошла через неслыханные унижения. Вы можете себе представить: за ней в Каннах даже в туалет ходили и не отходили ни на шаг два амбала-кагэбэшника в штатском. Боялись, что сбежит из СССР. Это она сама мне рассказывала! В конце концов, ей разрешили сняться в «Анне Карениной» и с тех пор ни одна актриса не смогла сыграть лучше ее».
«НЕ ВАЖНО, ЧТО ВСЕ ПРОШЛО, ВАЖНО, ЧТО БЫЛО»
В 1990-е о Татьяне Самойловой вспомнили. В 1992-ом «за большие заслуги в области киноискусства» ей присвоили звание народной артистки РСФСР. Еще через несколько лет пригласили в Канны на юбилей фильма «Летят журавли». Увидев живую легенду, весь зал встал и 15 минут аплодировал стоя. В «нулевые» Татьяна Евгеньевна даже снялась в криминальной драме Александра Атанесяна «24 часа», появилась в трагикомедии «Марс», сериале «Московская сага» и еще одной драме «Нирвана». В 2009-ом ее наградили Орденом Почета – «за большой вклад в развитие отечественного кинематографического искусства».
Все эти годы Татьяна Евгеньевна жила одна. Единственный и бесконечно любимый сын Дмитрий эмигрировал в Америку, окончил там университет, стал врачом-рентгенологом, женился на американке и сообщил, что в Россию не вернется. Маму он приезжал навестить не чаще одного раза в год, и она очень по нему скучала. Актрису одолевали болезни, безденежье, она часто попадала в больницы – то с сердечной недостаточностью, то с повышенным давлением, а иногда – просто потому, что хотела почувствовать заботу.
Между тем болезнь прогрессировала. Татьяна Евгеньевна могла выйти на улицу и домой не вернуться. Ее дважды с помощью волонтеров разыскивали по всей Москве. Находили в больницах.
Алексей Самойлов: «Думаю, Таня понимала: всё, что могла сделать, − сделала. Если бы даже снялась в одной-единственной картине «Летят журавли» − этого было бы достаточно. Таня на жизнь не жаловалась, говорила только, что наступило бездарное время».
Ей изо всех сил старались помогать сотрудники Гильдии актеров кино. Иногда удавалось найти меценатов, которые от своих щедрот выдавали «любимой актрисе своего детства» кругленькую сумму. В эти дни Самойлову можно было встретить в ресторане Дома кино, где сердобольные шеф-повара подкладывали «своей ненаглядной Танечке» самые вкусные кусочки и делали порции чуть побольше. Но чаще ее можно было встретить понуро бредущей в стареньком пальто и стоптанных кроссовках – она шла, куда глаза глядят.
У журналистов, приходивших раз в год в ее квартиру - брать очередное юбилейное интервью, щемило сердце, в какой бедности живет одна из легенд мирового кино. Старая обшарпанная мебель, пустой холодильник, текущие краны… И на стенах огромные фотографии из фильмов, где от нее невозможно оторвать глаз – молодая, цветущая, счастливая.
«Я не чувствую себя ни обиженной, ни забытой, ни обделенной, - говорила Татьяна Евгеньевна в одном из этих интервью. - Я по-прежнему считаю, что мне в жизни повезло. Многим ли женщинам выпадает такое счастье - сниматься в кино, да еще в таком - бессмертном! Работать с гениями, дружить с гениями, любить гениев. Не важно, что это все прошло - важно, что было».
Валерия Гущина, директор Гильдии актёров кино России: «В 1989 году наша только что созданная Гильдия актёров устроила в Доме Ханжонкова вечер, посвящённый творчеству Татьяны Самойловой. В небольшом зале сидел отец Татьяны, известный актёр Евгений Самойлов, а дочь стояла рядом с ним. Я вела этот вечер и во вступлении сказала, что перед нами − великие актёры. Смотрю, Татьяна Евгеньевна не садится. И вот она обратилась ко мне: «Позвольте, я скажу несколько слов». Подошла к микрофону: «Добрый вечер. Сейчас на этой сцене находится только один великий артист – мой папа. А я посижу в зале, поскольку ещё не достойна того, чтобы меня называли великой». И ушла со сцены.
Потом я поняла: Таня чётко осознавала, какое место занимает в профессии. Поскольку ни в чём, наверное, так не понимала, как в ней. Она была прежде всего актрисой, абсолютной. Всё в ней было устремлено к актёрскому существованию. И ремесло отвечало ей взаимностью: она сыграла роли, лучше которых и желать не надо, к ней рано пришла слава, всемирная, не снившаяся её коллегам. Но тут вмешалась советская чиновничья машина, и киносудьба Самойловой была сломана.
Как Таня к этому отнеслась? Она никогда не жаловалась. По-моему, даже не заметила изменившихся обстоятельств: при всей своей скромности она, совершенно справедливо, ощущала себя актрисой мирового уровня. Так и жила. Единственное, в чём она нуждалась, − это человеческое участие, но, по большому счёту, Танечка была одинока. Жизни бытовой, повседневной она не понимала, не умела с ней управляться. Потому что жила в своём мире и чаще оставалась в своём придуманном мире одна».
…Накануне своего 80-летия в мае 2014 года Самойлова вновь оказалась в больнице. По словам Алексея Самойлова, сестра перенервничала из-за грядущего юбилея, и он договорился с врачами, что ее подлечат, а затем отпустят домой на три дня – на 6 мая был назначен ее творческий вечер в Доме кино.
«На следующий день, - рассказывал Алексей, - я приехал и узнал, что её перевели в Боткинскую больницу, на аппарат искусственной вентиляции лёгких. Вскоре Таня умерла. В свой день рождения. Что-то есть в этом, подсказывающее, что жизнь, несмотря ни на что, прожита гармонично».
7 мая с Татьяной Самойловой попрощались в московском Доме кино и в тот же день похоронили на Новодевичьем кладбище.
Валерия Гущина, директор Гильдии актёров кино России:
«Во время прощания с Танечкой на глазах её бывших мужей были слёзы. Василий Лановой на мой вопрос, выйдет ли он на сцену, прислал мне записку: «Нет». Он сидел в зале. Но потом вдруг стремительно поднялся на сцену, за ним вышел Эдуард Машкович. Красивые мужчины, любившие её! Так что, несмотря ни на что, главное в её жизни сбылось: и любовь, и кино. И для нас она осталась необыкновенной, легендарной и живой».
Комментарии 5