Александр Ероховец. Побег (отрывок)
Все мальчишки с нашей улицы хотели воевать и рвались на фронт. Я тоже хотел на фронт. Гошка Драчев сбегал уже два раза и собирался в третий. Он звал меня с собой, а я колебался.
— Просто ты трус,— заявил Гошка.
Он был на три года старше меня, щупленький, узколицый, с напущенной на глаза косой грязной челкой; посматривал он на меня с презрением, сквозь зубы сплевывал.
—Я еще не встречал таких трусишек, как ты.
— Я не трус,— тянул я уныло.
— А почему дрейфишь?
— Я не дрейфлю — мне мамку жалко.
— Ха! Гляди-ка, маменькин сынок.
— Ага, ей же трудно будет одной... Что Лешка, Олька, Гешка! Они же вот, совсем никуда, кто помогать будет? Вот если бы папка вернулся...
— Он вернется, когда война кончится,— убежденно сказал Гошка.— А если война кончится, куда мы побежим? Кому будем нужны? Только и бежать, пока война.
— А может, до осени подождем? Вот откосимся — и побежим.
— У тебя ту-ут!— Гошка постучал пальцем мне по лбу.— Кто глядя на зиму бежит? Бежать надо сейчас, летом, пока тепло. А к осени, может, и война кончится, вон какие там бои. Нет, я сейчас драпану!
Я завидовал Гошке — он мог делать все, что ему вздумается. Заботиться ему не о ком, жил он только с матерью, которая работала банщицей. У них и коровы-то не было, для которой нужно косить. Они даже не у себя дома жили, а через стенку от нас — на квартире у Тошкиной тетки. Тетя Зося ругала его с утра до ночи, наставляла делать то, другое, вечно понукала, прискребалась по пустякам. От такой жизни поневоле сбежишь. Конечно, Гошке хоть сегодня можно на фронт, где воюют два его старших брата. Мой отец тоже воюет. Я бы удрал к нему не раздумывая, если бы дома кто был постарше. А то я самый старший, и мне нужно помогать мамке косить сено.
И все же по ночам я думал, как убегу на фронт.
Мимо нашей станции по железной дороге в красных теплушках ехали на войну бойцы — молодые, веселые, шумные. Когда делать было нечего, мы с ребятами бегали на вокзал смотреть, как они едут. Распоясанные, стриженые, выпрыгивали они с котелками из вагонов, неслись наперегонки по перрону — к водогрейке за кипятком и под навес, где торговали всякой всячиной:
толстыми лепешками, горячей дымящейся картошкой, луком-батуном, редиской, огурцами, морковкой, всем, что поспело к тому времени. Но вот состав трогается: бойцы бегут вдоль эшелона к своим теплушкам, нагоняют, суют кому попало котелки и свертки, запрыгивают в широко открытые двери; все шибче и шибче расходится поезд и последних, тех, кто отстал и не успел уже к своему вагону, товарищи за руки втаскивают наверх чуть ли не на полном ходу.
А иногда составы перли напроход. Из открытых теплушек бойцы махали нам, кричали что-то, наносило обрывки песен; особенно меня волновала вот эта:
Дан приказ ему на запад,
Ей в другую сторону...
Очень мне хотелось уехать с бойцами.
И конце июля я сбежал...
Продолжение истории можно прочитать в книге А. Ероховца «Далеко-далеко от фронта» (ЦБ им. А. Ероховца, ул. Интернациональная, 16)
Еще больше произведений местных авторов на нашем сайте: https://cbs-bogotol.ru #БоготольскиеБиблиотеки #Библиотека #Чтение
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев