« Откуда есть пошла…».
И ляжем мы в веках как перегной,
Мы все, кто ищет, верит, страстно дышит,
И этот гимн, в былом пропетый мной,
Я знаю, мир грядущий не услышит.
Валерий Брюсов, 1905.
При внимательном изучении документов от опубликованных печатных первоисточников первых переписчиков Перми Великой до домашних рукописных исследований краеведов и монографий солидных учёных стало видно, что многие факты и во временном, и в событийном плане просто не стыкуются. Майкорские краеведы пишут, соблюдая некоторую хронологию, о зарождении и развитии Майкора используя исторические источники вольно переставляя их местами по времени. Так факты по переписи населения в книге Бельского приводятся в примерах ранее, чем Кайсарова, потому что у Кайсарова работа в 1623 – 1624 годах была проведена более тщательно и скрупулёзно, чем отражена в переписных книгах Бельского в 1678 году.
Далее становится ещё более интересно. Кайсаров в 1626 году при сравнениях пользовался подлинными записями Яхонтова, однако Строгановым было невыгодно показывать истинное положение дел в своих вотчинах и как пишет научный отдел Пермской учёной архивной комиссии в 1893 году «Великопермские писцовые книги не заслуживают одинакового доверия по заключающимся в них данным», так как подлинники были утеряны. Первый экземпляр «сгорел в Москве, в Новгородской четверти, в 1826 году».12 Соликамский экземпляр тоже неизвестно куда подевался. Историк Строгановых Федот Алексеевич Волегов пользовался Яхонтовским «первоисточником в 1847 году из фамильного архива Строгановых в Санкт-Петербурге и его данные не во всём сходятся с теми, которые приводил в своё время Кайсаров. Волегов отмечал в частном письме свои исследования: «Лета 7158 (1650) ноября во 2 день по государеву указу, память дьяком думному Михаилу Волошенинову, да Андрею Немирову – велети выписать Соли Камской из Писцовых книг Ивана Яхонтова: сколько городков и земель и деревень за Строгановыми».13 Михаил Дмитриевич Волошенинов – человек тоже не простой. Думный дьяк при Новгородской чети, а ещё посол в Польше, Дании и Украине. Он восстанавливал книгу Яхонтова с оговорками, многие данные были утрачены, тем более цифры. Сыграли свою роль и Строгановы. Они не могли допустить, чтобы данные переписи шли в разрез с той социально-экономической картиной, которую они преподносили московскому руководству, тем более в ущерб самим себе.
Зачем мне всё это нужно? Вся двойственность и фальсификация истории Майкора прослеживается до настоящего времени. Много путаницы вносило второе наименование волости: Никитинская. Поэтому события, происходившие в ней, относили не к Майкору, а даже к другим уездам и наоборот приписывали Никитинскому заводу не относящиеся факты, особенно по рабочему движению. И уже совсем простой, но наглядный пример: в «Уральской исторической энциклопедии» издательства «Академкнига» написано, что своё «название Майкор получил в 1678 году»14, игнорируя переписные книги Кайсарова 1623-1624 годов и Воеводы Елизарова 1647 года, где чёрным по белому указаны более ранние годы. Точно также дела обстоят с нашей Фамилией (родом и фамилией). Современники знали настоящее «положение вещей» и для них подобных вопросов не возникало. А для потомков стоит череда вопросительных знаков в глубину столетий. Даже рассказы нашего отца о том, что дед Михаил Васильевич был в Майкоре значительным человеком после Гражданской войны, хотя и умер заводским сторожем, пришлось узнать повторно через областные архивы и совсем в иной плоскости. Но, обо всём подобном будет рассказано ниже.
На минуту отвлечёмся от истории нашего посёлка и вспомним, как определили день основания «стольного града Москвы». Историческая хроника оставила упоминание для потомков, где записано, как князь Суздальский Юрий Долгорукий решил устроить великий пир в честь своего союзника князя Чернигово – Северского Святослава Ольговича и обратился к нему: «Приде ко мне, брате, в Москов». Произошло это событие 4 апреля 1147 года по новому стилю. Так повод для «гулянья» определил рождение нашей столицы. Только ведь и Москва существовала до княжеского пира. Так же и с Майкором, только князей у нас видимо и во времена «Сасанидского золота» не было, а то бы запись оставили на корчаге.
Мой брат Валерий считает (некоторые наши местные историки тоже), что Гудовщиковы происхождением из современного Ильинского района Пермского края. Эту версию мы рассмотрим обязательно, но, позднее, т. к. она имеет под собой достаточно веские основания. Другие говорят, что их крепостными завезли на строительство Пожевского завода из центральных губерний. В отношении Пожвы не знаю. А вот по Майкору - не согласен. И раньше, и сейчас тем более. Они «Майкорасы». Коренные. Но те, кто до Советской власти именовались Гудощиковы. Разумеется, после того, когда были с берегов Иньвы вытеснены предки современных коми-пермяков или иные пермские народности. Периодически возникали дифференцированные этнонимы: пермяне, пермины, пермитины, пермяки, но эти наименования иноязычного населения в основном появились, когда началась ассимиляция русскими. Вообще-то авторитетный историк С.М.Соловьёв называл всех жителей Перми Великой, вне зависимости от народностей, «пермичи». Наверное, правильно, так как это было самоназвание русских поселенцев в Перми Великой и в целом на территории средневекового Западного Урала, обобщающего и местные племена и русских беглых рабов и Новгородских, и Великокняжеских «государевых людей».
Однако необходимо признать, что ещё задолго до Соловьёва арабские путешественники и историки описывали народ Чулманский – предков коми-пермяков. Чулман – это прежнее название реки Кама,- если, кто забыл. Отсюда, вне зависимости от названий и наименований, можно сделать вывод, что простой русский народ не притеснял нерусские национальности, а жил по соседству проявляя национальную терпимость. Другое дело воеводская администрация, требующая уплаты дани, ясака и иных податей с «мужской души», хотя и в умеренном количестве (две беличьи шкурки в год), но этот налог нужно было исправно платить, и люди уходили. Тем более стали уходить от Строгановых, которые «не смущаясь применяли оружие» для укрепления своих вотчин. В монографии Оборина В.А., одном из лучших современных исследований, что мне удалось прочесть и который создавал её 23 года, говорится, что в присоединённых приуральских землях «сложились органы русского управления и определилось первоначальное административное деление». Территория Перми Великой разделялась на Верхнюю и Нижнюю земли, центрами сельских округов стали погосты. Чердынь и Соликамск становятся центрами формирующихся уездов.
В 1530 году с целью регулярного поступления денег в казну писцом Иваном Бобровым была проведена первая перепись населения Перми Великой. Единицей обложения был «лук» - взрослый мужчина-охотник, ежегодно плативший две белки или 2-4 деньги. Перепись выявила 2145 луков и, видимо, была неполной, часть населения, пользуясь малочисленностью административного аппарата, могла укрыться от уплаты дани.15 Однако ни деревни Туманской ни деревни Майкорской в переписи Боброва нет. В 8-9 веках поселение было, но затем исчезло и вновь возродилось в 16 столетии. Такое случается, но здесь много неясностей, так как нет упоминанй и об иных населённых пунктах. И вообще о переписи И.Боброва «учёный мир» вспоминает весьма редко. А почему? Ответа я не нашёл. Ничего-то мы, оказывается, не знаем из своей собственной истории. Написаны сотни исследований, каждый автор утверждает собственную версию происшедшего, а по сей день не можем назвать с уверенностью год отплытия дружины Ермака Тимофеевича на покорение Сибирского ханства (1581 или 1582-й), хотя и летописи имеются, и все даты в истории прописаны. И который раз убеждаюсь, то, что понятно было современникам, нам – потомкам, многое неясно. Так же будут рассуждать и о нашем времени.
Подлинных книг Яхонтова, к величайшему сожалению, «нам видеть не дано». А ведь уже к концу 16-го столетия в Верхнем и Среднем Прикамье насчитывалось 223 населённых пункта в основном расположенных по берегам рек и речушек. Чтобы проще было понять административно – территориальную основу Приуралья (Прикамья) тех времён кратко рассмотрим, что из себя представляли «жилые» населённые пункты и дадим их расшифровку, хотя она, возможно, не совпадает с классической. Но из-за классического подхода к истории, нашего Майкора «почти не было», а в скором времени вновь «может статься», что он исчезнет на географической карте России и останется только на исторической. Подобная участь грозит и бывшей столице Перми Великой древней Чердыни, которая исчезает на наших глазах.
Основным типом сельского поселения между переписями Яхонтова и Елизарова в Западном Прикамье была деревня. В среднем деревни имели от двух до пяти дворов, но были и более крупные. Они имели весь комплекс сельскохозяйственных построек, пашенные земли и иные сельхозугодья. Государство было заинтересовано в укреплении даже столь незначительных населённых пунктов, преследуя первоначально цель обороны восточных рубежей с их заселением, а затем пополнение казны за счёт уплаты податей и других повинностей. Майкор того времени являлся подобным типом поселения.
Деревни составляли «гнездо» от двух до шести деревень. В Отхожем округе расстояние между деревнями внутри гнезда было от семи до пятнадцати вёрст. Каждое гнездо, особенно небольшое, было местом обитания одной сельской общины – мира. Расстояние между гнёздами от 15 до 30 вёрст и более. Несколько гнёзд поселений тяготели к погосту. Слово «погост» имело двойное значение. Погост – место (населённый пункт) и погост – округ. Центр общинного и религиозного самоуправления. Имел более 20 дворов, церковь и кладбище. Сегодня же в обыденном понимании: погост – это кладбище. Так упрощается история.
На основе созданных Строгановских городков появилась слобода, которая имела органы мирского самоуправления и была религиозным центром, так как имела церковь.16
«Переписную книгу воеводы Прокопья Козмича Елизарова 7155 (1647) г. по вотчинам Строгановых», отпечатанную в конце девятнадцатого века, прочитал с большим вниманием и разобрался не сразу, а «с третьего разу».
Здесь необходимо сделать небольшое пояснение, а что же такое «писцовые и переписные» книги? Как говорится во втором издании Большой советской энциклопедии, писцовые книги, составлявшиеся в Русском централизованном государстве в 15-17 веках, являлись основой системы поземельного обложения того времени – сошного письма. Составлялись в пределах определённой административно – территориальной единицы. В рассматриваемое время: Чердынский и Соликамский уезды.
И второе, совсем небольшое поясненьице, характеризующее самого Прокопья Козьмича. В переписной книге он величается воеводой. В дальнейшем его карьера такова:
- с 1668 года с удья Земского приказа;
- думный дворянин с 1876 года;
- управлял Земским приказом, служил в приказе Большого дворца и, кажется Казанского;
Умер в 1681 году.
Елизаров не только блестящий администратор, но, и прежде всего, царедворец. Этим объясняется его умение «ладить с великими мира сего». Что мы и поймём в дальнейшем нашем повествовании.
С переходом от поземельного обложения к подворному, в 1646 – 1648 годах и 1676 – 1678 годах были составлены переписные книги, в которых перечислялось поимённо с указанием возраста население тяглых дворов.
Строгановские владения при царе Алексее Михайловиче (Тишайшем) распределялись между Андреем Семёновичем, Дмитрием Семёновичем и Даниилом Ивановичем Строгановыми. Каждая часть владений обследовалась и переписывалась по отдельности. Кроме них выделена была в «отдельное производство» территория земель лежавших близ устья рек Обвы и Косьвы, называемая «Обвинская соха».17
В своё время деревни на этих землях по указу Государя были отмежёваны от Строгановых к Обвинской сохе Соликамского уезда подьячим уездной съезжей избы Антипом Вахутиным, но в последствии возвращены Даниилу Строганову. Тем не менее, с целью дополнительного контроля, в переписной книге показаны в особом четвёртом разделе. Поэтому мне легче было вникнуть в сущность нашей проблемы.
По данной переписи деревня Майкор уже «окончательно принадлежала» Даниилу Ивановичу. В ней проживало одиннадцать семей, то есть, обозначено такое количество жилых дворов, в которых проживали 36 лиц мужского пола, так как женщины не учитывались («ибо до человеческого уровня ещё не поднялись»).
Перед Майкором переписаны деревни на реке Косьве, а после него деревня Мартынова на устье речки Оны (Онь – левый приток Иньвы выше Майкора в 8 километрах). За Мартыновой вновь следует описание деревень на реке Косе.18
Видимо у Строгановых существовал свой порядок учета крестьян с землями и подворьем по иному принципу, а не по географическому расположению. Едет, допустим, воевода Прокопий Козмич летом по бережку речному на «санях о двух парах лошадей» и переписывает деревеньки, последовательно попадающиеся ему на пути. Или по Иньве на струге плывёт и тоже пишет, что от устья реки до Купроса постепенно увидал. А в переписной книге всё не так. Одна деревня на реке Обва, следующая на реке Коса, затем две деревни на реке Иньва. Подобные записи помогают скрывать мелкие населённые пункты от уплаты налогов в государственную казну и, главное, незаконно присоединять к своим владениям новые деревни с землями. Но Строгановы в «лихие времена» царям такие деньги выделяли, что князьям и боярам присниться не могли подобные суммы, поэтому в 16 – 17 веках чувствовали себя достаточно уверенно перед центральным аппаратом Москвы. Только за годы Смуты и вскоре после неё Строгановы ссудили казне около 600 тысяч рублей, в том числе В.И. Шуйскому 200 тысяч рублей и М.Ф. Романову свыше 400 тысяч. В наше время это миллионы долларов. По данным историков в 17-м веке годовой прожиточный минимум одного работника составлял от 3,5 до 4,5 рублей.19 А здесь одна семья всю Россию прокормить могла.
Конечно, царское правительство запрещало расширять владения за счёт черносошных уездов, но, пользуясь неопределённостью границ своих владений и подобным учётом, Майкор стал собственностью «Именитых людей», получивших это звание в 1610 году. Почему такое было возможно? Ещё царев указ 1558 года предоставил Строгановым право феодального иммунитета – неподсудности Пермским наместникам, а с 1572 года воеводам: «нашим пермским наместникам и воеводам… Григория Строганова и… и его городка людей и деревенских не судити им ни в чём… а ведает и судит Григорей своих слобожан сам во всём. А кому будет до Григорья какое дело… ставится на Москве перед нашими казначеи».20
Много было попыток подорвать могущество владетельных купцов и солепромышленников, но за верную службу по охране восточных рубежей, организацию завоевания Сибирского ханства Ермаком, регулярную материальную поддержку во времена «великой смуты», цари, хотя и периодически «обижали» Строгановых, но затем ещё больше наделяли их землями и привилегиями. В 1565 году митрополит Афанасий разрешил Григорию Строганову самостоятельно проводить христианизацию нерусского населения, что он использовал для заселения своих вотчин «новокрещёнными» и захвата их земель.21 Свои войска, свой аппарат управления, беспошлинная торговля в своих землях и десятки, «не очень-то законно прибранных к рукам», деревень, создавали почти державный иммунитет владетелей.
Вот такие огромные владения «достались в наследство» троим могущественным родственникам ко времени воеводы Елизарова. И на этом грандиозном фоне «создания государства в государстве», мы пытаемся найти корни семейной фамилии в лице безвестных Строгановских крепостных.
Однако, до обнаружения предков нашей Фамилии, вновь на время вернёмся к историческим фактам истории Майкора. Факты – они, конечно, вещь упрямая. А вы знаете, что такое упрямая женщина? Тем более такая непредсказуемая, как Клио! Её нам подарили древние греки. Может, во времена античности, она была более понятна, но в нашем случае эта богиня уже так запутала всех, кто исследовал историю нашей малой родины, что поиски рассматриваемой истины сравнимы с поисками Атлантиды.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев