"Суть профессии
Медсестры-анестезисты работают в отделении анестезиологии и реанимации. Часто оно существует при операционном блоке. У нас это одно структурное подразделение с одним заведующим и одной старшей медсестрой. Можно работать в палате реанимации и интенсивной терапии, а можно в операционной на анестезиологических пособиях. В разговорном обиходе — «стоять на наркозах».
В идеале надо уметь работать и там, и там.
Работа в палате реанимации и интенсивной терапии. Здесь лежат пациенты в критическом состоянии, которым требуется замещение жизненно важных функций: например, ИВЛ или заместительная почечная терапия. Или какие-то жизненные показатели внезапно ухудшаются, и нужно постоянное наблюдение.
Каждый день врач составляет на пациента карту интенсивной терапии, которая рассчитана на сутки, в ней лекарственные назначения по часам, необходимые анализы. Мы выполняем назначения: делаем уколы, берем кровь, ставим катетеры и клизмы.
Еще мы поворачиваем и присаживаем пациентов для профилактики пролежней, перестилаем постель. Белье меняется по мере загрязнения. На самом деле, было бы гораздо проще обложить все вокруг впитывающими пеленками и менять их. Но у нас нет их в таком количестве, а у пациентов от них бывает дерматит.
Если человек способен сам повернуться на бок для перестилания, можно справиться и одной. Если пациент тяжелый, это делают несколько человек. За время работы спина мне спасибо не сказала ни разу. Ну и ноги.
Наблюдение за пациентами ведется круглосуточно. Каждая койка оснащена кардиомонитором, аппаратом ИВЛ, данные с мониторов выводятся на пост медицинской сестры и в ординаторскую.
Мы заносим в карту интенсивной терапии показатели жизнедеятельности: давление, частота сердечных сокращений, сатурация, температура, центральное венозное давление, дыхательные параметры при ИВЛ. По стандарту это надо делать не реже одного раза в 4 часа, если пациент стабилен. Но бывает, что необходимо каждый час.
По карте должна быть понятна динамика состояния. Обязательно фиксируем и сообщаем врачу, если оно ухудшается или возникают осложнения.
В карте также фиксируется, сколько съел, сколько выпил пациент, был ли стул, рвота, ведется учет отделяемого по дренажам, катетерам. Эти данные вносят младшие медсестры по уходу. Утром мы считаем, сколько питания введено по зонду и сколько усвоилось, подсчитываем гидробаланс — разницу между тем, сколько жидкости получил пациент, и сколько выделил. Если выделено меньше, чем влито, он положительный. Если наоборот — отрицательный.
Работа в реанимации довольно динамичная, это мне нравится. Надо постоянно что-то делать, куда-то бежать, принимать пациентов.
Бывает, пациенту в терапевтическом или хирургическом отделении становится плохо. Либо сами сотрудники отделения везут больного к нам, либо мы бежим туда с кислородным баллоном и укладкой — набором инструментов и препаратов для неотложной помощи.
В операционную тоже идем при необходимости. Например, если кто-то из работающих там сестер-анестезистов заболел. Если операция началась поздно, можем сменить дневную анестезистку, когда она не может остаться. Если ночью экстренная операция, то идем мы.
Работа в операционной. Медсестра — это «хозяйка в доме». В операционной анестезистки отвечают за расходное имущество, то есть катетеры, шприцы, перевязочный материал, и наполнение укладок. Медсестры описывают течение анестезии во время операции в анестезиологической карте. И отвечают за списание наркотических и сильнодействующих средств.
Первое, что делает анестезистка в операционной, — готовит все к работе: тестирует наркозно-дыхательный аппарат, получает наркотические препараты у старшей медицинской сестры. В отдельной коробочке, храня, как зеницу ока, их приносят в операционную. Коробочку — в ящик стола, ящик — на ключик, ключик — в карман. Потом они все списываются в специальных журналах, а пустые ампулы сдаются.
Бывало, я в запале работы выкидывала ампулы. В таких случаях потом весело и задорно ищешь их в мусоре.
А если его уже вынесли, бежишь, ищешь свой мешок, а в нем — ампулу.
Когда пациент поступает в операционную, медсестра ставит ему в вену катетер, через который вводят лекарственные препараты. Раньше ставили просто иголку, но это неудобно и небезопасно.
Дальше наступает момент индукции анестезии, то есть «засыпание», и проводится интубация: в трахею заводят специальную трубку для подключения пациента к ИВЛ.
Общую анестезию сравнивают с полетом самолета: погружение в наркоз — со взлетом, а пробуждение — с посадкой. Это самые ответственные моменты, когда выше риск, что что-то пойдет не по плану.
Бывает трудная интубация, когда ввести трубку в трахею сложно или невозможно из-за анатомических особенностей пациента. Это можно спрогнозировать при осмотре перед операцией. Для таких случаев готовят различные клинки, трубки, видеоклинок или бронхоскоп. Для самых безвыходных ситуаций — набор для коникотомии, когда скальпелем делают надрез в стенке гортани, чтобы обеспечить проходимость дыхательных путей.
На плановых операциях риски минимизированы, но не исключены. Бывало, что пациенты, несмотря на предупреждения, что перед вмешательством ни в коем случае нельзя есть и пить, все равно ехали в операционную с полным желудком.
Когда операция экстренная, например, пациент изначально с тяжелой патологией, уже не раз прооперирован, может быть «обрушение» гемодинамики, то есть резкое падение давления. Тогда для его повышения и поддержания требуются специальные препараты. Может произойти остановка сердца — тогда проводят расширенную сердечно-легочную реанимацию.
У нас в отделении в день бывает до 10 плановых операций. Медсестры-анестезисты операционного блока работают по графику 5/2, примерно с 9 до 17 часов, рабочий день у них заканчивается вместе с операцией.
Стандартными качествами медсестры считаются доброта, милосердие и сострадание. Я бы добавила, что нужны терпение и стальные нервы. Сильно чувствующим и переживающим на этой работе будет сложно.
Сейчас на Портале непрерывного медицинского образования можно пройти бесплатное или платное обучение тому, как общаться со сложными пациентами. Часть материалов информативны. Другие вызывают вопрос: люди, которые это составляли, вообще когда-нибудь работали в больнице?
Я нигде специально не училась тому, как справляться с эмоциями. Но мне в принципе несвойственна излишняя эмоциональность.
Место работы
В нашем отделении два поста по семь коек, на каждом врач, две медсестры и младшая медсестра по уходу. Есть изолятор — это палата с полным оснащением, но предназначенная для одного человека. Туда кладут пациентов с подозрением на инфекционное заболевание. Ну, или «особо важных», как правило, знакомых начальства — я таких не очень люблю, часто они нуждаются не в реанимации, а скорее в индивидуальном посте и уходе.
Еще в отделении есть раздевалка для среднего и младшего персонала, где у каждого свой шкафчик. Душ тоже есть, он необходим по норме, но на моей прошлой работе его не было.
И, конечно, есть сестринская. Там холодильник, большой стол, чайник, кофемашина, микроволновка, кулер, раковина, шкаф для посуды. Телевизор, который часто работает фоном. Диван и два раскладывающихся кресла, чтобы ночью можно было отдохнуть по очереди. На столе всегда печеньки, конфеты. На чай, кофе, воду для кулера скидываемся раз в пару месяцев.
В сестринской собираются все: и младшие медсестры, и мы, и врачи.
В реанимации мы все в постоянном взаимодействии, уважения к коллегам никто не отменял. У нас нет таких докторов, для которых неприемлемо даже за одним столом со средним персоналом находиться, хотя я такое встречала в одной из больниц во время учебы.
Есть, правда, сотрудники, которые ну совсем никак не сходятся характерами. Это всем известно, и старшая составляет график так, чтобы они не пересекались.
В реанимации доктора могут и помочь сестрам, переложить пациента или перестелить. К ним можно обратиться, если что-то не понимаешь, никто не отказывает в объяснениях. А то еще и целую лекцию прочитают.
Рабочий день
У нас в палате реанимации график «сутки через трое», но бывает, что работаем «сутки через двое» и даже «сутки через сутки», если с кем-то поменялся, или сотрудник в отпуске, или заболел, а людей на смене не хватает.
Мой рабочий день начинается в 09:00. Но прийти надо раньше, чтобы не спеша переодеться, принять смену, выпить кофе и обсудить дела насущные. Я обычно прихожу к 8:00.
Мы проверяем баллоны с кислородом, расходные материалы, пробегаемся по экстренным укладкам, неотложным столам — это стол на колесиках с ящиками, где лежат инструменты для экстренной помощи. Обычно предыдущая смена передает, где что использовали и что заканчивается. По внутренним правилам приличия и уважения, если ты что-то взял, надо все доложить обратно. Особенно это касается экстренных укладок.
Знаю по горькому опыту: не проверишь ленту в аппарате ЭКГ — срочно надо будет снимать кардиограмму.
Дефибриллятор на зарядку не поставишь — всем нужен разряд. Не проверишь кислородный баллон — он будет неполным, надо везти пациента, а кислорода в нем не хватит. Или в экстренном столе нет эндотрахеальной трубки определенного размера, а она — вот прямо одна-единственная — именно сейчас нужна. Если все ответственно относятся к работе, такие ситуации бывают редко.
Важно принять сейф с наркотическими препаратами, пересчитать содержимое, свериться с журналами. У нас в реанимации свой сейф, у анестезистов операционного блока свой. Если ты, например, смену принял и сейф не посчитал, а потом выясняется, что не хватает ампулы промедола, — это уже твои проблемы. Бывает, кто-то в запаре забывает списать. Приходится пересматривать истории болезней, искать все назначения, фамилии и время.
В 08:45 обход. В нем участвуют лечащие врачи пациентов, заведующие отделениями, может и главврач. Мы обычно рассказываем об особенностях пациента, кратко обрисовываем состояние, после какой операции человек и с каким диагнозом.
У нас есть внутренняя «пятиминутка». На ней заведующий озвучивает, кто из пациентов переводится в отделение, кто едет на дополнительные исследования, кого кормить, кому ставить клизму.
Ждем, пока дежурный врач напишет карты интенсивной терапии, и начинаем выполнять назначения.
Как только всех плановых пациентов приняли, понаблюдали, отправили в отделения или, наоборот, оставили в реанимации, можно немного выдохнуть. Мы отпускаем друг друга поесть, в туалет, если ситуация позволяет. Регламентированного перерыва нет.
К ночи так или иначе устаешь. Бывает, что все пациенты стабильны, никто не порывается умереть, в отделениях все спокойно. Тогда мы отпускаем поспать по одной медсестре с поста и одну младшую. Ночью делимся, чтобы поспать хотя бы по 4 часа. А еще заполняем кучу журналов и бумажек.
Внезапно произойти что-то может всегда: экстренная операция в час ночи, остановка, кровотечение. Тут уже все при деле.
«Все остальные работы — это легкая прогулка с пуделем»: решаем, какой труд тяжелее всего
Утром работы тоже много. Обычно в 05:00—05:30 начинаем мыть и перестилать пациентов. Иногда делаем это и днем, например если человека вырвало, или просачивается что-то парадренажно, то есть рядом с трубкой. Приводим в порядок пациентов, находящихся на ИВЛ, обрабатываем ротовую полость. Меняем повязки и наклейки на катетерах, трахеостомах.
Тех, кто в сознании, умывают и перестилают младшие медсестры. Мы тоже можем помочь, если пациент тяжелый, ему больно двигаться самому или сил еще мало, а дренажей много.
Потом занимаемся подведением карт интенсивной терапии, подсчитываем гидробаланс.
В 7 утра приходит процедурная медсестра — она тоже анестезистка, но работает только днем. Она берет у пациентов кровь, относит в лабораторию, приносит результаты, дополняет расходные материалы и препараты. Еще помогает с назначениями, например, занимается переливанием крови, заполняет внутренние журналы. В общем, значительно разгружает суточную смену.
Если никто не опаздывает и нет форс-мажоров, уходим в 09:00. В этом плюс суточного дежурства: я точно знаю, во сколько уйду.
Честно сказать, такого задора, как раньше, уже нет. И здоровья. Иногда бывает такая смена, что хочется утром попросить какую-нибудь «молодежь» уступить место в метро.
Бывает, что пациенты или родственники пишут жалобы на персонал. Но у нас максимум просят объяснительную, дальше разбирается администрация. За мою практику в отношении сестер не было жалоб, которые повлекли бы за собой долгие разбирательства.
Подработки
Сколько себя помню в профессии, подработки у меня были всегда. Я как-то пробовала полгода работать только в одном месте, но денег не хватало.
В основном нахожу подработки благодаря знакомым врачам и медсестрам. В интернете вакансии, где предлагается именно подработка, встречаются крайне редко. Раньше, увидев что-то подходящее, я звонила и спрашивала, можно ли устроиться совместителем. Теперь найти работу по совместительству в государственных больницах сложнее, чем в частных.
Сейчас подрабатываю в анестезиологии в частной клинике. Раньше вторая работа была тоже в реанимации, но еще три-четыре суточных смены в месяц давались тяжело.
Доход
На основном месте работы получаю 75 000—80 000 ₽ в месяц. У меня высшая категория, которая дает надбавку 20% от оклада. Ее подтверждают раз в пять лет. Медсестры без категории и с небольшим стажем получают около 65 000—70 000 ₽ на руки.
В конце года премия, обычно в размере средней зарплаты за месяц.
Мы все сейчас работаем ровно на одну ставку, поскольку внутреннее совместительство запретили. В месяц у меня выходит 6—7 суточных смен.
К плюсам профессии можно отнести «вредный» стаж: год работы считается за полтора. Старшие наши коллеги выходили на пенсию и в 45 лет.
На подработках оплата сдельная за каждую операцию. Как правило, в день проводят одну-две операции, редко три. За каждую платят по 3500 ₽. Иногда могут попросить поработать на седации в кабинете эндоскопии за 5000 ₽
Будущее
Будущее туманно. В работе меня все устраивает, но рутинность начинает удручать. Иногда говорю, что мне все надоело, но потом думаю: а что я еще умею? Хотя это звучит как-то обреченно.
Мне кажется, я срослась со своей профессией. Подумываю полностью уйти в анестезиологию, работать только на плановых операциях. Раньше я считала, что это скучно, но теперь мне так не кажется.
Бегать сутки напролет с каждым годом становится тяжелее, да и ночевать хочется дома.
Проблема в том, что в анестезиологии обычно дневная работа с графиком 5/2. Сложнее найти подработку так, чтобы вообще были выходные.
У медсестры немного вариантов профессионального роста. Можно стать старшей, а потом главной медсестрой. Сменить специализацию, но тогда и квалификационная категория обнулится. Можно преподавать сестринское дело в колледже, но я это не рассматриваю: не уверена, что моих знаний достаточно."
Санкт-Петербург
Т - Ж
Нет комментариев