Евдокия Белкина».📖
С начала войны на рыбозаводе, как и по всей стране, ввели военное положение. Ссыльный или трудармеец, если отказывался работать, приговаривался к расстрелу. Хуже всего приходилось калмыкам. Их привезли голодных, грязных, оборванных. Есть охота, возьмут, несчастные, рыбку, а мастер увидит - сразу под арест. На рыбозаводе, в конторе, специальная комната была, где заседал трибунал. И за какого-то чебака давали по три-четыре месяца заключения. А если рыба добрая была, то до двух лет.
По моим наблюдениям, немцы и прибалты лучше всех приспосабливались к нашим нелегким условиям. Они даже научили местных выращивать капусту, картошку, брюкву. У калмыков все получалось хуже всех, ведь они степняки, привыкли к простору, в тайге им нет жизни. Когда им вышла полная реабилитация, половина была уже на том свете. Лежат теперь навеки в таежной земле степные люди.
Был у нас один мастер, Овсянкин. Противный. Не знаю, почему его в армию не взяли. Запомнился он тем, что очень сильно издевался над людьми. На пять минут задержался, опоздал - под трибунал, и тебе два года дают. За полчаса до работы ответственные должны были быть на разнарядке, чтобы ровно в восемь все работали. Без десяти восемь рабочие спешили в цех, накладывали рыбу на носилки, столы. Ровно в восемь гудок загудел - люди уже работают. Боже упаси, чтобы к восьми кто-нибудь не пришел.
Через некоторое время убрали Овсянкина, мастером поставили Ивана Трофимовича Сергеева. А про него слух ходил, что осудили его и дали пять лет. За что, никто не знал. Выспрашивать - себе дороже. Работы было много, часто приходилось работать в ночную смену. Детей нет, почему не поработать. Вот и подходил Иван Трофимович:
-Дочка, останешься во вторую смену. Поработать надо, подготовить партию рыбы к отправке.
-Раз такое дело, конечно, останусь. Я выспаться успею.
Обычно работали до трех часов ночи, потом до восьми поспишь - и достаточно. Организм молодой, энергии много. Вот работаем, и около часу ночи Иван Трофимович говорит: “Айда в столовую ужинать”. В это время всегда бесплатно кормили. Тут себе, что хочешь, можешь заказать: консервы, рыбу, еще что-нибудь, Иван Трофимович все разрешал. Пойдет в лабаз, принесет. Кто балык жирный ест, кто консервы, а я стерлядку мелкую мороженую возьму, кусочками нарежу и свежую ем. Мне больше ничего не надо.
В поселке, в самом центре, стоял столб с тарелкой-репродуктором. Голос Левитана услышишь и бежишь к нему! Весь поселок сбегался послушать, кто и где наступает или отступает, какие города оставлены или освобождены, какие потери. А когда перелом в войне начался, тогда сообщения по два раза в день шли. Сколько городов освободили, сколько пленных взяли, сколько оружия разного захватили. И такая радость была, когда наши войска начали одерживать одну победу за другой.
Многие из наших ребят просились на фронт. И меня чуть в армию не забрали. Мой ровесник Волосков Саша добавил себе два года на комиссии, а в военкомате сильно не спрашивали. Видят, парень здоровый, рослый. Забрали. Только успел он доехать до передовой, его и убили. Я тоже хотела соврать, добавить себе лет, но потом задумалась. А скоро на Сашу похоронка пришла. Вот так, думаю, и я где-то буду лежать.
Пришел как-то к нам на работу военком Шелехов, а я стою в телогрейке, сапогах, волосы стриженые. Он на меня показывает и говорит:
-А этому не надо медкомиссию проходить! Годен - так вижу.
-Так ты разберись сначала, кто я!
-А кто?
-Я же девчонка!
-Да ну, я бы сроду не подумал!
Так вот чуть в армию не угадала! Наверное, было бы больше духу, точно пошла бы воевать.
Источник: Реки моей жизни. Хантыйские сказки : Северная одиссея переселенки Евдокии Белкиной / [авт.-сост. А. Н. Дробышев; сост. Е. И. Гончарова; ред.: Г. Э. Галищева, Е. И. Гончарова]. - Екатеринбург : Мария, 2000. - 143 с. : фото.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 1