Пожалуйста, заботься обо мне!
Я вырвалась из замкнутого круга,
В тебе найдя любовника, и друга,
И принца на серебряном коне…
Я вырвалась из круга «я-сама».
Я самоутвердилась. Я устала.
Возьми меня на ручки с пьедестала
Гордыни, честолюбия, ума...
Я самоотвердела. Я тверда.
На мне не остается ран от терний.
А я хочу быть мягкой, и вечерней
Я женщина. Я самка. Я – вода.
Я слабая. Не баба. Мне слабо:
Коня, и шпалы веером, и в избу,
И если в доме мышь – то будет визгу,
И я не претендую на любовь –
Я слабости минуточку хочу.
Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.
Лежу в постели, свернута в калачик –
И таять, как Снегурочка, учусь.
Я сдам свои права, с таким трудом
Добытые. Ты прав и ты по праву
На
"Одиночество"
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с у
Страшней всего - остаться одному.
Таскать по свету душу, как суму.
Стучать в дома, завешенные тьмой,
И всякий раз - не попадать домой.
К очередному двигаясь мирку,
Где выдают любовь по номерку…
Глеб Горбовский.
В Рай не пускают, кто предал своих.
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это толь
Аполлон Николаевич Майков
О чем в тиши ночей таинственно мечтаю,
О чем при свете дня всечасно помышляю,
То будет тайной всем, и даже ты, мой
стих,
Ты, друг мой ветреный, услада дней
моих,
Тебе не передам души своей мечтанья,
А то расскажешь ты, чей глас в ночном
молчаньи
Мне слышится, чей лик я всюду нахожу,
Чьи очи светят мне, чье имя я твержу.
Март 1841
Сечется время на висках, а ты все прежняя,
За что же счастье мне тобой такое выпало?
и значит все, что будет впредь -- не занавешено.
А ты была моей весной, пусть запоздалою,
Цвели сирени за окном до одурения,
и все что было до тебя -- водою талою
смывалось с памяти моей без сожаления.
А ты смеялась надо мной -- нафантазировал!
Клала мне голову на грудь и пахли волосы;
А за окошком соловей вовсю солировал,
и я пьянел от поцелуев и от голоса......
Еще немного и пора дарить прощения,
я буду рядышком с тобой, не бойся, милая......
Такая светлая моя, такая нежная..... Ю. Егоров
Ей нравилось дожди ловить руками
Ей нравилось дожди ловить руками
И молнии притягивать к себе,
Что радугой в глазах ее мерцали
И след потом чертили на песке.
Она жила движеньем и ветрами
И не любила тишь да благодать,
И то,что зло живет в соседстве с нами,
Ей часто не давало ночью спать...
Она влюблялась истово и сразу,
А если расставалась-навсегда,
Ее любовь могла согреть все разом,
Но часто и сжигала все дотла...
Она мечтала сделать жизнь прекрасной,
Чтоб все вокруг лучилось от любви,
Но,как всегда,борьба со злом напрасна
И с каждым годом гасли огоньки...
Здесь смысла нет.Он здесь совсем не нужен.
Лишь чувства заострились на одном:
Жаль девочку,бегущую по лужам,
Что
Показать ещё