За три десятилетия Андрей Чураев сыграл на сцене театра «Колесо» более 70 ролей, среди которых Держиморда в «Опере сумасшедших», Серюня в «Полонезе Огинского», Дон Хуан в «Даме-невидимке», Гусь-Ремонтный в «Зойкиной квартире», Альваро в «Татуированной розе», Тибальт в «Ромео и Джульетта», Вершинин в «Трех сестрах», Беркутов в «Волках и овцах», Тимофеев в «Пяти вечерах», Первый в «Мертвых душах», Капитан в «Венецианских близнецах»… Актеру подвластны все жанры: комедия и трагедия, драма и гротеск, сатира и лирика. Его творческую индивидуальность отличают абсолютная органичность, искренность, точность психологических характеристик, богатый сценический опыт, вдумчивое отношение к каждой роли.
За исполнение роли Юсова в спектакле «Доходное место» Андрей Чураев дважды был награжден призом «Лучшая мужская роль второго плана»: в 2017 году – в Самаре, на III Межрегиональном фестивале «Волга театральная», в 2019 году – на Всероссийском фестивале «Русская комедия» в Ростове-на-Дону. В том же 2019 году стал лауреатом премии «Признание таланта» и обладателем приза зрительских симпатий. Дважды он играл на сцене театра «Колесо» легендарного первого генерального директора ВАЗа Виктора Полякова: в 2015 году – в спектакле «Первый генеральный», в 2019 году – в «Колесах». В сентябре 2021 года, на II Межрегиональном фестивале «Время театра» за исполнение роли папы Алёши в спектакле «Олимпия» Андрей Чураев был награжден призом «За лучшую мужскую роль второго плана».
17 декабря Андрей Геннадьевич Чураев отметит 60-летие. Юбилейных торжеств в этот день в театре не будет. Только что сыграв Медведева в премьере музыкальной драмы «Без солнца», он репетирует роль Сирано де Бержерака в спектакле «СираноРоксанаКристиан». К тому же, не склонный к самолюбованию, Андрей Чураев редко дает интервью. И все же одну из бесед с артистом удалось записать на диктофон для этой публикации.
– Андрей Геннадьевич, лет десять назад, если не больше, вы начинали репетировать в спектакле Игоря Касилова «Сирано де Бержерак» роль графа де Гиша, но премьера тогда не состоялась. Сейчас судьба вновь дарит вам встречу с режиссером Касиловым, вновь – «Сирано де Бержерак», но теперь вы – в роли Сирано.– Я многое в жизни объясняю стечением обстоятельств, но здесь, судя по всему, действительно судьба. Год назад Наталья Степановна Дроздова дала мне почитать сценический вариант Игоря Касилова. Каким будет спектакль, я пока не вижу, но режиссер знает, в своей голове он спектакль уже поставил. Работать с Игорем Касиловым интересно. У него нет неподготовленных и бессмысленных репетиций. Мы знакомы уже больше 30 лет. Я понимаю, что он хочет. Он знает, что от меня можно требовать. Я репетирую уже в пятом или в шестом его спектакле.
– Ростан написал пьесу в жанре героической комедии, хотя финал ничуть не комедийный. Каким, на ваш взгляд, по жанру и по атмосфере будет спектакль?– Неординарным. На сцене всего лишь трое: Сирано, Роксана и Кристиан. Будет любовь!
– Вам гримеры будут делать нос?– Нет. Почти три десятилетия назад, когда Игорь Касилов только задумал ставить «Сирано де Бержерак», Глеб Борисович Дроздов сказал ему, что длинный нос герою делать не надо – суть не в этом.
– Чем Сирано близок вам?– Для меня эта роль во многом, что называется, на сопротивление моей природе, а близок мне Сирано своими комплексами и размышлениями.
– С чем Андрею Чураеву больше всего повезло в театре «Колесо»?– Повезло во многом. Я играл в спектаклях Глеба Дроздова. Повезло с партнерами, с которыми выхожу на сцену. Повезло, что у меня, как мне кажется, нет амплуа. Я играю и в комедиях, и в драмах. Артист даже в небольшой роли должен стараться быть разным, развивающимся. Конечно, актеры – заложники режиссерского решения. Но, как бы ни складывался спектакль, не хочется, чтобы твой герой был картонным персонажем.
– Никуда не денешь на сцене вашу стать, благородную красоту. Если оглянуться назад, вы не ощущали себя заложником своей фактуры?– Об этом надо спрашивать режиссеров. Каждый из них мыслит по-своему. Я не вхожу с режиссерами в близкие отношения, не обсуждаю с ними свою дальнейшую судьбу, не смешиваю профессию с личной жизнью.
– Если не репетиции ваше мнение не совпадает с мнением режиссера, будете отстаивать свою точку зрения?– Смотря кто режиссер. С Касиловым буду об этом говорить, с Романовым буду. С некоторыми режиссерами говорить нет смысла.
– Что для вас театр Глеба Дроздова?– Это уже история. Сейчас «Колесо» – театр имени Глеба Дроздова. Чтобы был театр Глеба Дроздова, нужно чтобы им руководил Глеб Борисович, а это, увы, невозможно. Можно стремиться соответствовать художественному уровню театра Глеба Дроздова, ориентироваться на него. При Глебе Борисовиче за десять лет я стал одним из ведущих актеров, сыграв немало ролей, среди которых главной была всего одна. Парадокс? Да, парадокс. В театре часто случаются парадоксы. Я прикипел душой к театру Глеба Дроздова, он стал моим, такое вот стечение обстоятельств. Город Тольятти для меня и сейчас не совсем мой город.
– Если бы в вашей жизни все зависело от стечения обстоятельств и парадоксов, вы бы наверняка упорхнули в Москву или в Питер. Но этого не произошло. Из театра «Колесо» вы уезжали в Уфу, но ненадолго. Кстати, почему?– К сожалению, я тогда не понял Анатолия Афанасьевича Морозова. Мне казалось, с его приходом театр «Колесо» теряет себя. В этом была моя ошибка. Вскоре я понял, что был не прав. Потом, когда я вернулся, получал большое удовольствие от работы с ним над «Священными чудовищами» Кокто.
– Не каждый из нас способен признать свою ошибку. Вы – один из немногих, кто на это способен. Скажите, а каково быть в театре, когда в нем нет творческого лидера?– В жизни театра «Колесо» были такие годы. Это, конечно, нелегко. Хуже, когда театру навязывают так называемого творческого лидера, назначают кого-то со стороны.
– У вас бывало, когда вы понимали, что в спектакле не все получилось, а публика в восторге?– Бывало, и не раз. Есть публика театральная, а есть случайная, пришедшая только сегодня. Есть фестивальная публика, которая разбирается в театральном искусстве и знает, зачем пришла на спектакль. Но фестивали – это особая тема. Разборы спектаклей критиками тоже бывают разными. Странно, когда жюри обсуждает с артистами режиссерское решение спектакля. Считаю, что критики должны говорить актерам все хорошее, а режиссеру – конструктивное.
Соревнуясь в развлечении с кино, телевидением, интернетом, театр обречен на поражение. Много лет после смерти Глеба Дроздова зрители приходили в наш театр развлекаться. Они привыкли к незамысловатым комедиям. На мой взгляд, сегодня у театра «Колесо» не так много своей, по-настоящему театральной публики. Нужен сбалансированный репертуар, воспитывающий вкус у зрителей.
– Мы пережили пандемию коронавируса. Второй год идет специальная военная операция. Мир изменился. Жизнь изменилась. Изменился ли мир театра?– В Тольятти, если и изменился, то не кардинально.
– Что у вас есть в жизни, кроме театра?– Семья. Особых увлечений у меня нет. Марки и значки я не собираю. Люблю читать. Смотрю хорошее кино. Поддерживаю себя в спортивной форме. Я не богемный человек. У меня размеренный образ жизни. Верю в приметы, но не до фанатизма. Такой приметы, чтобы спектакль состоялся, у меня нет. Иногда на репетициях мне казалось, что премьера обречена на провал, но случалось театральное чудо, и был успех. Такие проявления в театре не всегда объяснимы. Кстати сказать, в детстве я не мечтал стать артистом. Любовь к театру чудесным образом пришла ко мне в подростковом возрасте. И я продолжаю жить этой любовью.
https://gazeta-ps.ru/andrej-churaev-ya-prikipel-dushoj-k-teatru-gleba-drozdova
Нет комментариев