«ТРУДНОЕ ДЕЛО»
- Соседи, соседи! - кричал Аслан (соседский юноша, сын сельского пастуха)
Дед вышел из дома.
- Что случилось?
- Отец послал сказать - там, в овраге, за холмом, Ваша корова лежит. Та, которая с двумя звездами на лбу. Упала, вроде сдыхает.
-Понятно. Аслан, позови отца, пусть покажет и поможет.
- Собирайтесь, лапутта, быстрее. Времени мало,- говорит Дед мне и Азамату, моему двоуродному брату.
Дед зашел в сарай, где хранил рабочую утварь и вышел оттуда с потертой кожаной сумкой.
Вытащил из нее веревку и несколько разделочных ножей.
Посмотрел на все это. Подумал и взял всю сумку.
-Идемте.
...Еще сегодня утром я отгонял наших коров. Я не любил это дело. Приходилось рано вставать. Да и, к тому же, городскому отличнику такое занятие не к лицу. Но с Дедом, в таких вопросах, особо не поспоришь...
Свое недовольство я вымещал на коровах. Кричал на них, обзывал, бил палками и ногами.
Особенно доставалось самой спокойной из них, с двумя звездами на голове и огромными "теплыми" глазами - любимице Деда - Шталле.
Он любил ее за спокойный нрав и доброту. Сам ее доил, чистил, любил поглаживать и даже с ней говорил...
- Тахтар, тахтар, лапутта. Торопитесь.
Дед шел быстрым шагом.
Чтобы успеть за ним нам приходилось бежать рысцой.
-Извини, не усмотрел, - виновато опустив глаза сказал сельский пастух, - видимо, подскользнулась.
- Там она. Показывает на дно большого оврага, хотя жалобное мычание и до того указало нам, где лежала Шталла.
Спустившись в овраг, мы увидели, что Шталла повредила передние ноги и падая, упала боком на острую корягу, полузасыпанную землей.
Из разорванного бока текла кровь, виднелись внутренности.
Мне показалось, что при виде нас, Шталла ожила, в ее больших, наполненных болью и страхом, глазах, появилась надежда.
- Это все. С ней...- сказал пастух.
- Вижу - неожиданно жестко сказал Дед, заставив пастуха отпрянуть.
Дед присел рядом со Шталлой.
Поглаживал, успокаивая, по ее большой голове.
- Ма тарс, ма тарс. Сабыр...
- Идите все сюда. Помогите. Держите ее за ноги. Свяжите ноги. Держите крепче, увереннее - командовал Дед.
Корова продолжала жалобно мычать...
Дед положил руку на голову Шталле. Прикрыл глаза. Его губы почти безмолвно шевелились.
Мы все затихли. Неожиданно я понял - он молился.
Как ни странно, но мычание стихало. Дыхание Шталлы стало ровнее, спокойнее...
- Принеси сумку - сказал мне Дед.
Он достал из нее большой нож со свинцовой рукоятью. Полил его водой. Закатал рукава и полил водой на руки.
- Подержи ей голову.
Уверенным движением он перерезал ей горло.
Шталла забилась, захрипела. Из перерезанного горла струйками текла кровь, ее большие глаза медленно стекленели...
Дед стоял рядом, отвернувшись, прикрыв глаза и что-то шепча.
Все это время у меня бешено колотилось сердце, выпрыгивая из груди. Ноги подкашивались, руки дрожали...
От вида крови, смерти, чувства вины.
Я держался как мог.
Корову, из-за тяжести, пришлось разделывать на месте, в овраге.
Соорудили стол, принесли тазы для мяса и внутренностей. Несколько мужчин занимались разделкой, закатав рукава.
Воткнули палку в землю, превратив ее в солнечные часы.
- Быстрее, надо успеть. А то мясо испортится - командовал Дед, временами внимательно на меня поглядывая.
Мне становилось все хуже и хуже. Я чувствовал, что скоро упаду, голова кружилась.
Действия были неточными, рассеянными. Я почти не понимал происходящего. Меня тошнило...
- Иди домой,- сказал Дед. Мы сами закончим.
- Иди, иди - мягко подтолкнул он меня.
Я медленно поплелся домой, чувствуя на себе взгляды помогающих ему мужчин и мальчишек. Понимающие и презрительные.
Входя в дом, я встретил у порога бабушку.
-Что с тобой? Что случилось? На тебе нет лица... Иди сюда.
Но я прошел мимо. Своих переживаний мне хватало с лихвой. Я не мог выслушивать причитания бабушки.
Я вошел в дом и завалился на кровать в нашей с Азаматом комнате.
Меня трясло изнутри, я не чувствовал рук и ног, казалось я сейчас куда-то исчезну. Мысли и образы, картины пережитого недавно вызывали новые волны дрожи.
И страх. Леденящий, звенящий, обезоруживающий...
Не знаю как, но мне удалось задремать.
Я проснулся от громкого голоса бабушки, доносящегося из кухни.
- Зачем ты его взял с собой. Ты же знаешь, его этому не учили. Это не его жизнь, он другой. Как ты мог? Посмотри на него. Что с ним?
Волнения за детей и внуков было единственной причиной, по которой она могла повысить голос на Деда.
- Да, я видел... Пойми, он должен расти, женщина. Это то, что я могу для него сделать, пока жив. Ведь не хлебом же только кормить...
- Ты думаешь, старик, от такого воспитания ему будет польза?
- Посмотрим. По крайней мере, теперь видно, что он никого не убьет. Просто так...Будет знать цену жизни.
- Посмотрим? А сейчас что с ребенком делать? А?
- Что и всегда. То, что должны. Воспитывать мужчину.
Бабушка громко вздохнула, переставляя по кухне утварь, быстро передвигаясь по ней. Это ее успокаивало.
Я услышал шаги Деда. Прикрыл глаза.
Он вошел в комнату, несколько секунд смотрел на меня, присел рядом на кровать, вздохнул.
- Я должен был... Она бы все равно умерла. Только мучилась бы дольше.
Я открыл глаза и повернулся к нему.
- А тебе было трудно? Ты же ее любил... Я бы не смог.
- Да...Очень трудно. Хорошая она была. Хоть и корова. Не часто такие даже среди людей встречаются. Иногда я даже сомневался, что это простое животное. Может какой-то Божий посланник...
Кто его поймет, Бога...
- Но как ты смог?
- Не знаю. Я уже давно об этом не думаю. Смогу или не смогу... Просто делаю то, что надо. Так, как могу.
Дед помолчал. Я знал, что сейчас он скажет что-то важное...
- Много раз в жизни тебе придется принимать трудные решения, ма лаппу.
Это тяжело. Тебе будут мешать страх, жалость, сомнения, боязнь ошибиться, чувства окружающих.
Потому они и трудные... Но нужные.
Не принять такое решение - само по себе тоже решение. И не самое лучшее.
А потом решение нужно воплотить в действия.
Кому-то они причинят боль, как тебе. Кому-то будут непонятны. Или неприятны. А кто-то просто сбежит.
- Но кто-то должен...
Постепенно мне становилось легче от звука голоса Деда. Но я, от слабости, хотел спать.
Он встал, посмотрел на меня еще раз и собрался выйти из комнаты.
- Дада! Я не буду есть ее мясо! Я не смогу.
- Я тоже...
Проснулся я только к утру.
Наверное, от запаха бабушкиного хлеба...
До сих пор удивляюсь как быстро может прийти в себя молодой организм. Хотя, бабушкина стрепня, сыграла в этом не последнюю роль.
А пока я спал - все мясо Дед раздал соседям и друзьям, не оставив в доме ни куска.
© Тотрати. Июнь 2015
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев