А на душе зима и служа... И сердце сковывает лёд. И ветер стылый слёзы сушит Я знаю,всё это пройдёт! Вновь будет солнце,птичьи трели И смех весёлый,голоса... Увы,сейчас метели и не поверить в чудеса...
Зыркнул злыдень: "За забор!",
Чтоб себя потешить.
Чёрт сознаньем власти горд
Конный или пеший:
Расстарается пугать,
Потому что важный!
Век свободы не видать
В государстве страшном.
За обидные гроши
Разметали ругань
Торгаши и алкаши
В танце центрифуги,
Что все мысли простирнёт,
Покоробит души.
Достаёт нас гордый чёрт,
Загрязняет уши.
Как начальство крутит хвост,
Так начнёт бодаться
Сей копытный, что не прост
Разозлённый, братцы!
Хочет кровушки попить
От избытка желчи
Сей прислужник Сатаны
Матерный и резкий.
Мажемся святой водой,
Монастырской миррой:
Только наш уклад простой
До сих пор не мирный.
Освятил пантелеймон
Маслице мощами:
Снова у святых икон
Бесы нас стращают.
На заморский Мэй Мошен,
Ни Ли Холден нежный
Не сумели каждый день
Оградить от спешки.
Шавки тявкают на нас
Стаею шакальей,
Травят искрами из глаз,
Слюнкою нахальной,
С ядовитою змеёй
Выползают хищно,
Чтоб покой наш под Луной
Не был безразличным
К завываниям интриг
Да ...ЕщёЗыркнул злыдень: "За забор!",
Чтоб себя потешить.
Чёрт сознаньем власти горд
Конный или пеший:
Расстарается пугать,
Потому что важный!
Век свободы не видать
В государстве страшном.
За обидные гроши
Разметали ругань
Торгаши и алкаши
В танце центрифуги,
Что все мысли простирнёт,
Покоробит души.
Достаёт нас гордый чёрт,
Загрязняет уши.
Как начальство крутит хвост,
Так начнёт бодаться
Сей копытный, что не прост
Разозлённый, братцы!
Хочет кровушки попить
От избытка желчи
Сей прислужник Сатаны
Матерный и резкий.
Мажемся святой водой,
Монастырской миррой:
Только наш уклад простой
До сих пор не мирный.
Освятил пантелеймон
Маслице мощами:
Снова у святых икон
Бесы нас стращают.
На заморский Мэй Мошен,
Ни Ли Холден нежный
Не сумели каждый день
Оградить от спешки.
Шавки тявкают на нас
Стаею шакальей,
Травят искрами из глаз,
Слюнкою нахальной,
С ядовитою змеёй
Выползают хищно,
Чтоб покой наш под Луной
Не был безразличным
К завываниям интриг
Да к порывам ветра
Превращать игривый крик
В злобы километры.
Знаешь, осень… Она для сильных. Осень знает, куда ударить. Осень видит сквозь плащ и свитер то, что скрыто в твоей груди. То, что спрятано в клетке ребер, будто ноты меж струн гитары, Осень ловко подцепит ногтем и с насмешкой шепнет: гляди.
Если лето хмельным напитком опьяняет до ветра в крыльях, Осень молча швыряет в бездну, дождь вонзая в твою ладонь. Можно слепо брести в потемках и пенять на свое бессилье Или все же придумать способ хоть на время разжечь огонь.
Кто-то ищет осколки света в незнакомых домах и душах, Кто-то купит себе светильник и немедля придет в восторг. Кто-то чиркнет обычной спичкой… Впрочем, осенью свет не нужен, Ведь теплее объятий близких не горит ни один костер.
Комментарии 30
И сердце сковывает лёд.
И ветер стылый слёзы сушит
Я знаю,всё это пройдёт!
Вновь будет солнце,птичьи трели
И смех весёлый,голоса...
Увы,сейчас метели и не поверить в чудеса...
Чтоб себя потешить.
Чёрт сознаньем власти горд
Конный или пеший:
Расстарается пугать,
Потому что важный!
Век свободы не видать
В государстве страшном.
За обидные гроши
Разметали ругань
Торгаши и алкаши
В танце центрифуги,
Что все мысли простирнёт,
Покоробит души.
Достаёт нас гордый чёрт,
Загрязняет уши.
Как начальство крутит хвост,
Так начнёт бодаться
Сей копытный, что не прост
Разозлённый, братцы!
Хочет кровушки попить
От избытка желчи
Сей прислужник Сатаны
Матерный и резкий.
Мажемся святой водой,
Монастырской миррой:
Только наш уклад простой
До сих пор не мирный.
Освятил пантелеймон
Маслице мощами:
Снова у святых икон
Бесы нас стращают.
На заморский Мэй Мошен,
Ни Ли Холден нежный
Не сумели каждый день
Оградить от спешки.
Шавки тявкают на нас
Стаею шакальей,
Травят искрами из глаз,
Слюнкою нахальной,
С ядовитою змеёй
Выползают хищно,
Чтоб покой наш под Луной
Не был безразличным
К завываниям интриг
Да ...ЕщёЗыркнул злыдень: "За забор!",
Чтоб себя потешить.
Чёрт сознаньем власти горд
Конный или пеший:
Расстарается пугать,
Потому что важный!
Век свободы не видать
В государстве страшном.
За обидные гроши
Разметали ругань
Торгаши и алкаши
В танце центрифуги,
Что все мысли простирнёт,
Покоробит души.
Достаёт нас гордый чёрт,
Загрязняет уши.
Как начальство крутит хвост,
Так начнёт бодаться
Сей копытный, что не прост
Разозлённый, братцы!
Хочет кровушки попить
От избытка желчи
Сей прислужник Сатаны
Матерный и резкий.
Мажемся святой водой,
Монастырской миррой:
Только наш уклад простой
До сих пор не мирный.
Освятил пантелеймон
Маслице мощами:
Снова у святых икон
Бесы нас стращают.
На заморский Мэй Мошен,
Ни Ли Холден нежный
Не сумели каждый день
Оградить от спешки.
Шавки тявкают на нас
Стаею шакальей,
Травят искрами из глаз,
Слюнкою нахальной,
С ядовитою змеёй
Выползают хищно,
Чтоб покой наш под Луной
Не был безразличным
К завываниям интриг
Да к порывам ветра
Превращать игривый крик
В злобы километры.
Осень видит сквозь плащ и свитер то, что скрыто в твоей груди.
То, что спрятано в клетке ребер, будто ноты меж струн гитары,
Осень ловко подцепит ногтем и с насмешкой шепнет: гляди.
Если лето хмельным напитком опьяняет до ветра в крыльях,
Осень молча швыряет в бездну, дождь вонзая в твою ладонь.
Можно слепо брести в потемках и пенять на свое бессилье
Или все же придумать способ хоть на время разжечь огонь.
Кто-то ищет осколки света в незнакомых домах и душах,
Кто-то купит себе светильник и немедля придет в восторг.
Кто-то чиркнет обычной спичкой… Впрочем, осенью свет не нужен,
Ведь теплее объятий близких не горит ни один костер.
Deacon