Предыдущая публикация
Почему Брежнев хотел отказаться от проведения Олимпийских игр
Летняя Олимпиада 1980 года, проходившая в Москве и нескольких других столичных городах Советского Союза, стала важным событием в жизни нашей страны, поскольку она была первой в истории олимпийского движения, проходившей на территории Восточной Европы. Но тогда мало кто знал, что Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев предлагал отказаться от ее проведения еще в 1975 году, а в начале 1980 года, когда до ее проведения оставалось несколько месяцев, многие деятели партийной верхушки СССР согласились, что генсек был прав.
Колоссальные деньги
Стройка века перед Олимпиадой-1980
Когда Москве была предоставлена возможность принять XXII Летние Олимпийские игры, первые в истории социалистических стран и Восточной Европы, в верхах власти СССР это было воспринято как триумф на фоне разрастающейся «холодной войны». И только генсек Брежнев казался озабоченным столь радостным для всех событием, а спустя некоторое время в тесном партийном кругу высказал сомнение по поводу целесообразности проведения Олимпиады, и даже предложил от нее отказаться.
Тогда его предложение не нашло поддержки в партийных кругах — на кону стоял престиж страны, к тому же всем казалось, что это хороший повод «утереть нос» зарвавшимся капиталистам.
Но за полтора года до проведения Олимпиады стало понятно, что затраты на ее подготовку и строительство олимпийских объектов многократно превышают все предварительные расчеты, после чего ощущение триумфа у многих начало угасать. Только затраты на строительство спортивных комплексов и олимпийской деревни, вместо запланированных 356 миллионов рублей, составили полтора миллиарда.
Но тогда еще оставалась надежда, что гигантские расходы удастся компенсировать продажей билетов на Олимпиаду и финансовыми вложениями спонсорских фирм-партнеров. Помимо этого, ожидался доход от национальной лотереи, выпущенной специально в честь Олимпиады. Тогда еще никто не догадывался, с какими непреодолимыми трудностями вскоре предстоит столкнуться нашему государству и ценой каких невероятных усилий их придется преодолевать.
Когда Москве была предоставлена возможность принять XXII Летние Олимпийские игры, первые в истории социалистических стран и Восточной Европы, в верхах власти СССР это было воспринято как триумф на фоне разрастающейся «холодной войны». И только генсек Брежнев казался озабоченным столь радостным для всех событием, а спустя некоторое время в тесном партийном кругу высказал сомнение по поводу целесообразности проведения Олимпиады, и даже предложил от нее отказаться.
Тогда его предложение не нашло поддержки в партийных кругах — на кону стоял престиж страны, к тому же всем казалось, что это хороший повод «утереть нос» зарвавшимся капиталистам.
Но за полтора года до проведения Олимпиады стало понятно, что затраты на ее подготовку и строительство олимпийских объектов многократно превышают все предварительные расчеты, после чего ощущение триумфа у многих начало угасать. Только затраты на строительство спортивных комплексов и олимпийской деревни, вместо запланированных 356 миллионов рублей, составили полтора миллиарда.
Но тогда еще оставалась надежда, что гигантские расходы удастся компенсировать продажей билетов на Олимпиаду и финансовыми вложениями спонсорских фирм-партнеров. Помимо этого, ожидался доход от национальной лотереи, выпущенной специально в честь Олимпиады. Тогда еще никто не догадывался, с какими непреодолимыми трудностями вскоре предстоит столкнуться нашему государству и ценой каких невероятных усилий их придется преодолевать.
Олимпийская деревня, в которой жили спортсмены во время проведения Олимпиады
Один из главных идейных вдохновителей московской Олимпиады, председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин, получивший инфаркт вскоре после ее завершения, сказал Брежневу, что если бы он знал, что такое Олимпийские игры, он бы никогда не дал своего согласия на их проведение.
Друзья СССР, отношения с которыми в преддверии Олимпиады серьезно испортились.
Один из главных идейных вдохновителей московской Олимпиады, председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин, получивший инфаркт вскоре после ее завершения, сказал Брежневу, что если бы он знал, что такое Олимпийские игры, он бы никогда не дал своего согласия на их проведение.
Друзья СССР, отношения с которыми в преддверии Олимпиады серьезно испортились.
Москва накануне Олимпийских игр 1980 года
Огромные затраты на проведение Олимпиады были только верхушкой айсберга, с которым советскому правительству пришлось столкнуться во время подготовки к Играм. Не менее серьезные проблемы возникли на политическом уровне, а также во взаимоотношениях стран-участниц, каждая из которых выдвигала свои условия отправки команд в советскую столицу. Часто они были взаимоисключающими, что осложняло отношения с правительством и спортивным руководством этих стран.
Возникли интриги и на уровне руководства Международного олимпийского комитета, связанные с предстоящей сменой президента. Возглавлявший МОК Майкл Килланин, считавшийся другом СССР, намеревался уйти в отставку, а наиболее вероятным его преемником называли Хуана Антонио Самаранча, который не отличался лояльным отношением к СССР.
Это могло стать проблемой для Советского Союза, поэтому советским руководителям предстояло установить дружеские отношения с Самаранчем, при этом не испортив отношений со своими партнерами из социалистического лагеря.
Не секрет, что московская Олимпиада планировалась как мероприятие, которое должно было создать основу для демонстрации преимуществ коммунистического строя и привлечь внимание к высоким достижениям в области спорта. Правительство некоторых социалистических стран понимало эту задачу по-своему, считая, что для достижения этой цели все способы хороши, из-за чего постоянно возникали разногласия.
Больше всего обострились отношения с коллегами из восточной Германии, которые неожиданно начали отказываться от запланированных ранее совместных сборов и разрабатывать свои методики подготовки спортсменов, которыми не желали делиться.
Ситуация прояснилась, когда немецкое спортивное руководство начало настаивать на устройстве на работу в советскую антидопинговую лабораторию, которая должна была обслуживать Олимпиаду, своих специалистов. После отказа выяснилось, что многие спортсмены ГДР злоупотребляли допингом, но это не осуждалось, и даже наоборот — немцы рассматривали возможной некую «секретную договоренность» с советской стороной, которая могла бы послужить совместным интересам СССР и ГДР. При этом отказ, последовавший со стороны советского руководства, они восприняли как устранение более сильных конкурентов.
Огромные затраты на проведение Олимпиады были только верхушкой айсберга, с которым советскому правительству пришлось столкнуться во время подготовки к Играм. Не менее серьезные проблемы возникли на политическом уровне, а также во взаимоотношениях стран-участниц, каждая из которых выдвигала свои условия отправки команд в советскую столицу. Часто они были взаимоисключающими, что осложняло отношения с правительством и спортивным руководством этих стран.
Возникли интриги и на уровне руководства Международного олимпийского комитета, связанные с предстоящей сменой президента. Возглавлявший МОК Майкл Килланин, считавшийся другом СССР, намеревался уйти в отставку, а наиболее вероятным его преемником называли Хуана Антонио Самаранча, который не отличался лояльным отношением к СССР.
Это могло стать проблемой для Советского Союза, поэтому советским руководителям предстояло установить дружеские отношения с Самаранчем, при этом не испортив отношений со своими партнерами из социалистического лагеря.
Не секрет, что московская Олимпиада планировалась как мероприятие, которое должно было создать основу для демонстрации преимуществ коммунистического строя и привлечь внимание к высоким достижениям в области спорта. Правительство некоторых социалистических стран понимало эту задачу по-своему, считая, что для достижения этой цели все способы хороши, из-за чего постоянно возникали разногласия.
Больше всего обострились отношения с коллегами из восточной Германии, которые неожиданно начали отказываться от запланированных ранее совместных сборов и разрабатывать свои методики подготовки спортсменов, которыми не желали делиться.
Ситуация прояснилась, когда немецкое спортивное руководство начало настаивать на устройстве на работу в советскую антидопинговую лабораторию, которая должна была обслуживать Олимпиаду, своих специалистов. После отказа выяснилось, что многие спортсмены ГДР злоупотребляли допингом, но это не осуждалось, и даже наоборот — немцы рассматривали возможной некую «секретную договоренность» с советской стороной, которая могла бы послужить совместным интересам СССР и ГДР. При этом отказ, последовавший со стороны советского руководства, они восприняли как устранение более сильных конкурентов.
Спортсмены в Олимпийской деревне во время проведения Олимпиады
В преддверии Олимпиады возникали и другие конфликтные ситуации, обостряющие отношения между государствами-партнерами. Руководители большинства коммунистических партий настаивали на приглашении делегаций своих стран в расширенном составе, при этом считая, что прием должен быть обеспечен за счет СССР.
Бойкот Олимпиады
В преддверии Олимпиады возникали и другие конфликтные ситуации, обостряющие отношения между государствами-партнерами. Руководители большинства коммунистических партий настаивали на приглашении делегаций своих стран в расширенном составе, при этом считая, что прием должен быть обеспечен за счет СССР.
Бойкот Олимпиады
Джимми Картер объявляет о бойкоте Олимпийских игр в Москве
Но самая большая проблема возникла за пять месяцев до проведения Олимпиады, когда президент США Джимми Картер приказал бойкотировать мероприятие и призвал другие капиталистические страны присоединиться к бойкоту, объявленному в знак протеста против введения советских войск в Афганистан.
Картер проводил встречи со спортсменами, разъясняя им важность этого решения, он даже завербовал легендарного боксера Мухаммеда Али, чтобы тот объехал всю Африку с призывом к спортсменам африканских стран присоединиться к бойкоту. Но из пяти стран, которые посетил Али, три все равно были представлены на Олимпиаде в Москве.
Объявленный бойкот поддержали руководители более шестидесяти стран, в число которых вошли США, Канада, Китай, Западная Германия и большая часть стран Южной Америки. На спортсменов оказывалось значительное давление, чтобы они отказались от участия в Олимпийских играх. А вслед за спортсменами от посещения Олимпиады начали отказываться и туристы, сдавая заранее купленные билеты.
Пытаясь спасти Олимпийские игры, президент МОК Майкл Килланин организовал пресс-конференцию с Джимми Картером и Леонидом Брежневым, настаивая на том, что политика не должна вмешиваться в проведение Олимпиады, но президент США заявил, что он готов отправить команду спортсменов в Москву только при условии, если СССР выйдет из Афганистана.
Многие выдающиеся спортсмены из разных стран мира стали жертвами этого бойкота, лишившись возможности продемонстрировать свое мастерство и завоевать олимпийское «золото». Для многих из них это был единственный шанс, который никогда не повторился, но были и такие, которые проигнорировали этот призыв и приняли участие в Олимпиаде не под флагом своего государства, а под олимпийским флагом.
Объявленный бойкот стал серьезной «головной болью» советского правительства, опасавшегося срыва Олимпиады, но куда более серьезной проблемой оставалось строительство спортивных сооружений. За четыре месяца до открытия Олимпийских игр генсеку доложили, что из 97 олимпийских объектов введено в эксплуатацию только 48.
Но самая большая проблема возникла за пять месяцев до проведения Олимпиады, когда президент США Джимми Картер приказал бойкотировать мероприятие и призвал другие капиталистические страны присоединиться к бойкоту, объявленному в знак протеста против введения советских войск в Афганистан.
Картер проводил встречи со спортсменами, разъясняя им важность этого решения, он даже завербовал легендарного боксера Мухаммеда Али, чтобы тот объехал всю Африку с призывом к спортсменам африканских стран присоединиться к бойкоту. Но из пяти стран, которые посетил Али, три все равно были представлены на Олимпиаде в Москве.
Объявленный бойкот поддержали руководители более шестидесяти стран, в число которых вошли США, Канада, Китай, Западная Германия и большая часть стран Южной Америки. На спортсменов оказывалось значительное давление, чтобы они отказались от участия в Олимпийских играх. А вслед за спортсменами от посещения Олимпиады начали отказываться и туристы, сдавая заранее купленные билеты.
Пытаясь спасти Олимпийские игры, президент МОК Майкл Килланин организовал пресс-конференцию с Джимми Картером и Леонидом Брежневым, настаивая на том, что политика не должна вмешиваться в проведение Олимпиады, но президент США заявил, что он готов отправить команду спортсменов в Москву только при условии, если СССР выйдет из Афганистана.
Многие выдающиеся спортсмены из разных стран мира стали жертвами этого бойкота, лишившись возможности продемонстрировать свое мастерство и завоевать олимпийское «золото». Для многих из них это был единственный шанс, который никогда не повторился, но были и такие, которые проигнорировали этот призыв и приняли участие в Олимпиаде не под флагом своего государства, а под олимпийским флагом.
Объявленный бойкот стал серьезной «головной болью» советского правительства, опасавшегося срыва Олимпиады, но куда более серьезной проблемой оставалось строительство спортивных сооружений. За четыре месяца до открытия Олимпийских игр генсеку доложили, что из 97 олимпийских объектов введено в эксплуатацию только 48.
Генсек Брежнев на открытии Олимпиады 1980 года
Это была катастрофа, которую старались предотвратить всеми возможными и невозможными способами. И все же завершить строительство удалось, последний объект Олимпиады — гребной канал в Крылатском — был сдан в эксплуатацию за несколько дней до ее открытия.
Опасения терактов и кражи, которые стали кошмаром Олимпиады
Это была катастрофа, которую старались предотвратить всеми возможными и невозможными способами. И все же завершить строительство удалось, последний объект Олимпиады — гребной канал в Крылатском — был сдан в эксплуатацию за несколько дней до ее открытия.
Опасения терактов и кражи, которые стали кошмаром Олимпиады
Олимпийский огонь пришел в Москву
Задача по обеспечению безопасности Олимпийских игр была возложена на 11-й отдел КГБ, который занимался контртеррористическими операциями. В памяти у всех еще были свежи события Мюнхенской Олимпиады 1972 года, закончившейся взятием заложников и гибелью людей.
Этого ни в коем случае нельзя было допустить в Советском Союзе, поэтому стандартными мерами решили не ограничиваться. Комитет государственной безопасности начал подготовку к Играм за несколько лет до их проведения — вскрывались готовящиеся диверсии, разыскивалось и изымалось у населения незаконно хранящееся оружие, организовывалась отправка неблагонадежных элементов за 101-й километр.
Миссия по предотвращению терактов была возложена на созданный отряд специального назначения «Альфа», и на Олимпиаде в Москве их действительно удалось избежать. А вот с кражами вышло наоборот.
Накануне Олимпийских игр были проведены многочисленные профилактические беседы с ворами в законе и цыганскими баронами, которые пообещали оказывать содействие правительству в поддержании правопорядка. Но несмотря на то, что обычных воров и промышляющих воровством цыган в дни проведения Олимпиады на улицах действительно не было видно, кражи стали настоящим кошмаром для организаторов Олимпиады.
Воровали всё — от личных вещей туристов, оставленных в раздевалках, до специальной краски, которой делали разметку на стадионах и спортивных кортах, от лампочек в коридорах гостиниц до дорогого оборудования, оставленного рабочими на строительных площадках олимпийских объектов.
Задача по обеспечению безопасности Олимпийских игр была возложена на 11-й отдел КГБ, который занимался контртеррористическими операциями. В памяти у всех еще были свежи события Мюнхенской Олимпиады 1972 года, закончившейся взятием заложников и гибелью людей.
Этого ни в коем случае нельзя было допустить в Советском Союзе, поэтому стандартными мерами решили не ограничиваться. Комитет государственной безопасности начал подготовку к Играм за несколько лет до их проведения — вскрывались готовящиеся диверсии, разыскивалось и изымалось у населения незаконно хранящееся оружие, организовывалась отправка неблагонадежных элементов за 101-й километр.
Миссия по предотвращению терактов была возложена на созданный отряд специального назначения «Альфа», и на Олимпиаде в Москве их действительно удалось избежать. А вот с кражами вышло наоборот.
Накануне Олимпийских игр были проведены многочисленные профилактические беседы с ворами в законе и цыганскими баронами, которые пообещали оказывать содействие правительству в поддержании правопорядка. Но несмотря на то, что обычных воров и промышляющих воровством цыган в дни проведения Олимпиады на улицах действительно не было видно, кражи стали настоящим кошмаром для организаторов Олимпиады.
Воровали всё — от личных вещей туристов, оставленных в раздевалках, до специальной краски, которой делали разметку на стадионах и спортивных кортах, от лампочек в коридорах гостиниц до дорогого оборудования, оставленного рабочими на строительных площадках олимпийских объектов.
Открытие Олимпийских игр 1980 года
Причем нередко крали сами же милиционеры, которые в большом количестве были командированы в столицу из других областей для поддержания порядка в дни проведения Олимпиады.
Ни одно мероприятие, проводимое прежде в СССР, не принесло стране таких колоссальных убытков, как Олимпиада 1980 года. И когда улетел Олимпийский мишка, заставивший плакать тысячи людей в Москве, руководители советского государства вздохнули с облегчением и вынуждены были признать, что не так уж и неправ был генсек Брежнев, когда предлагал отказаться от проведения Олимпиады.
Причем нередко крали сами же милиционеры, которые в большом количестве были командированы в столицу из других областей для поддержания порядка в дни проведения Олимпиады.
Ни одно мероприятие, проводимое прежде в СССР, не принесло стране таких колоссальных убытков, как Олимпиада 1980 года. И когда улетел Олимпийский мишка, заставивший плакать тысячи людей в Москве, руководители советского государства вздохнули с облегчением и вынуждены были признать, что не так уж и неправ был генсек Брежнев, когда предлагал отказаться от проведения Олимпиады.
Следующая публикация
Нет комментариев