Предыдущая публикация
16 лет.
Самый молодой православный монах.
На фото когда он последний раз встал несколько секунд и улыбнулся в больнице.
– Доктор, скажите честно, сколько осталось моему сыну? – спросила измученная женщина с заплаканными глазами у лечащего врача в детской онкологии.
Последовала пауза. Потом неуверенный, уклончивый ответ:
– Как Вам сказать... Поймите меня правильно... От силы, несколько дней.
– Но Вы же сказали, что последние анализы были чистыми как у здорового человека...
– Понимаете, уважаемая Тинатин, заболевание иногда протекает нетипично... Вы сами просили ответить честно...
Мать заплакала и отошла от доктора. Надо ловить каждый миг этих песчинок времени, раз ее сыну так мало осталось.
Пока дошла до палаты, вихрь мыслей пронесся в голове.
А как хорошо всё начиналось... Ее мальчик был прямо Божьим даром, словно наградой за все мучения. Родился Нугзарв Местиа, когда они, беженцы из Сухуми, шли пешком до Тбилиси в 1992 году. Рос тихим спокойным мальчиком на радость родителям. Талантливый во всем: хорошо пел, танцевал, писал не по годам серьезные сочинения. Казалось, родился верующим.
Как-то в шестом классе позвонила из школы классная руководитель. Полушутя-полусерьезно сказала:
– Тинатин, я задала детям сочинение на тему, кто кем хочет быть. Одни писали, что хотят стать полицейскими, другие – бизнесменами, кто-то написал, что банкиром. А твой Нугзар, угадай, что написал?
– Певцом, наверное.
– Нет, монахом.
– Смешной какой. Но это пройдёт с возрастом.
Не прошло. Нугзар чаще, чем сверстники, ходил в церковь, задавал родителям вопросы, на которые они не всегда могли ответить.
В шестнадцать лет сказал матери как бы между прочим:
– Ангел Хранитель предупредил меня, что за болезнь во мне.
Естественно, родители забеспокоились и повели сына сдавать анализы. Но анализы были хорошими. Всё как у всех. Никаких отклонений.
Нугзар продолжал ходить с классом на экскурсии. В последний раз они ездили в Тао-Кларджети: нетронутая природа, полуразрушенные древние грузинские церкви и безмолвие.
В таких местах даже думается по-другому.
Помнится, ребята поднимались в гору, Нугзар шел последним, и видно было, что ему нелегко дается подъем. Но мальчик не жаловался. Казалось, пытался впитать всё, что видел. Только уже по дороге обратно в автобусе вздохнул:
– Это было в последний раз.
Вскоре болезнь дала о себе знать, и врачи поставили диагноз: онкология мягких тканей.
Вот тут и попросил маму сыночек:
– Хочу умереть монахом.
Отец вначале был против, тешил себя надеждой: единственный сын поправится, женится, а обет – ведь это очень серьезно. Но потом, видя с какой скоростью прогрессирует болезнь, согласился.
О желании больного сообщили Патриарху. В палату к мальчику пришли монахи из Марткопского монастыря, чтобы дать ему послушание – плести четки. Так он и плел их между уколами и курсами химиотерапии. Уколы были очень болезненными, настолько, что послушник иногда плакал в подушку, но терпел. Потом объявил:
– Сообщите Патриарху, что я готов к монашеству. Время мое истекает.
13 апреля 2012 года его постригли с именем Андрий.
***
Вот он уже четыре месяца как в ангельском образе, с новым именем. Тинатин открыла дверь в палату с надписью «Господи, помилуй». Отец Андрий лежал, как обычно, на своей кровати без движения. У изголовья стояли несколько его любимых иконок. Но что-то новое появилось в его измученных глазах.
– Мамочка, как бы я хотел обнять тебя, но не могу.
Малейшее движение причиняло ему сильную боль. Потому и перевозить его куда-то было немыслимо.
– Лежи спокойно, мой золотой.
– Мама, хочу продиктовать тебе что-то, пока могу. Скоро меня здесь не будет. Жду этого с нетерпением.
Тинатин села записывать.
В итоге после поправок и уточнений появилось на свет такое письмо:
«Я, грешный Андрей, покидаю этот мир. Чтобы как-то смягчить боль любящих меня людей, оставляю это письмо. Во-первых, прошу у всех прощения, если я кого-то чем-то обидел. Я тоже простил всех. Если исполните мою просьбу, то этим умирится моя грешная душа, измученная телесной болью.
Дорогие мои, прошу вас, задумайтесь над смыслом жизни, начните жить православно, без фарисейства. Простите всем всё. Любите друг друга, исповедуйтесь чистосердечно, причащайтесь часто с выполнением всех правил. Не пропускайте воскресной службы. Молитесь часто и всем сердцем. Похороните меня по-монашески. Поминайте в своих молитвах, чтобы обрела покой моя измученная душа.
Исполняйте заповеди Господа нашего Иисуса Христа, и пусть всегда будет над вами Покров Божией Матери.
Аминь».
Потом отец Андрей на какое-то время заснул, а проснулся в возбужденно радостном настроении.
– Мама, мама, чего удостоюсь я, грешный! Меня похоронят рядом с самим святым Антонием Марткопским. Даже место мне показали.
– Не говори так, сыночек. Анализы у тебя очень хорошие, – Тинатин не смогла сдержать слез.
– Что анализы, мама. Через три дня меня не будет. Обещай мне, пожалуйста, что не покинешь детей, которые здесь находятся. Тех, кто приходит ко мне. Потом, потом...
– Не оставлю, мой любимый. Только не волнуйся. Тебе нельзя напрягаться.
Тут кто-то постучал в дверь, и на пороге возник лысый мальчик в голубой пижаме. Он подошел к монаху и сел рядом на табуретку.
– Как ты?
– Ничего. Болит очень.
– И у меня болит.
Отец Андрей перекрестил его издали широким крестом, и маленький посетитель, немного посидев, вышел.
***
Через три дня отец Андрей (Милорава) отошел в вечность. Удивительно, но факт – похоронили его рядом со святым Антонием Марткопским. В память о сыне его родители создали фонд помощи детям с онкологическими заболеваниями.
Следующая публикация
Комментарии 63