Летишь себе между морем и небом, между васильками и одуванчиками и руками машешь, набирая высоту. И никто тебя не заставит приземлиться – ни собака, которая снизу кричит, что тебе пора принимать таблетки, ни жена, которая толкает тебя ногой, чтобы ты не лежал поперёк кровати, ни жена, которая силится перевернуть тебя на другой бок, чтобы ты не храпел при резком наборе высоты, ни даже жена, которая тянет одеяло на себя.
Летал я вчера ночью во сне и думал, что хорошо бы в историях болезни не только писать про гастриты, гипертонии и ломоту во всём теле, а завести в них ещё и раздел, где писать про пациента хорошее. К примеру, до сих пор летаешь ты во сне. Тебе уже шестой десяток, а ты всё летаешь. Вот пусть и запишут – ещё летает во сне. И чтобы все, до единого, налётанные часы в отдельной графе были указаны. И чтобы врач своими кривыми буквами так прямо и написал в заключении – ещё растет. Пусть медленно, пусть незаметно невооруженным глазом, но растёт.
Михаил Бару
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2
сколько перезимовать.
Потому у нас, кладовки всегда полны,
банками с вареньем,
засахарёнными до состояния цукатов,
воспоминаниями о счастливом детстве,
сушёными грибами,
засоленными впрок письмами, из потерянного рая,
с того берега
и, пожелтевшими фотографиями,
на которых, мы, улыбаемся...
Михаил Бару.