Предыдущая публикация
ПРО НЕМДУ, ИСТОРИЮ И ТУРИСТОВ
Весь наш район с севера на юг пересекает река Немда – наша красавица, наша гордость. Из небольшого ручейка, в верхнем течении, постепенно, вбирая в себя притоки, Немда превращается в огромную полноводную реку, уже у Лубян ширина ее превышает два километра. Сколько она пережила и испытала за свой век? Сколько событий произошло на ее берегах и радостных, и трагических? Сколько жизней она забрала, а сколько спасла или просто накормила? Не счесть.
Родилась Немда примерно 10 тысяч лет назад, ледниковый панцирь растаял и талая вода устремилась к своей матери – Волге. Трудный был путь, сколько стариц – озерин, заводей сейчас расположены вдоль сегодняшнего русла, сколько раз ей пришлось сменить направление движения уже и не счесть. Последнее и очень важное изменение произошло совсем недавно (по историческим меркам) в пятидесятых годах прошлого века. При реализации проекта «Большая Волга» и наша река стала другой, часть поймы была затоплена, Немда раздалась вширь, стала глубже, судоходность от устья увеличилась до поселка Новый Березовец, там выросла конечная пристань и закурсировал до Юрьевца наш «Павел Старостин», видавший виды теплоходик. Отправка в пять утра, короткий гудок и вперед, раздвигая большие усы-волны, пугая на берегах сонных цапель. Раннее утро, восход солнца, речные запахи, мерный звук дизеля, проплывающие мимо в тумане острова, бакены и вешки, как это было здорово, душа в преддверии чего-то нового ликовала. А вечером, нагрузившись саженцами с Юрьевецкого питомника, ведрами со спелой-спелой почти черной вишней и прочими «городскими» товарами, уставший и присмиревший народ занимал места в двух общих каютах. Хорошо было выйти на палубу на свежий речной ветер и кормить вертких и крикливых чаек, подбрасывая в воздух кусочки батона и любоваться с какой ловкостью на лету они их подхватывают. Работал речной труженик до девяностых годов прошлого века. Пошли по Немде и танкеры, тяжелогруженые, осаженные по ватерлинию. Они доставляли в Меленки на межрайонную нефтебазу бензин, масла и дизельное топливо – пищу для тракторов и машин для нескольких районов области.
Про рыбалку и говорить нечего, в любое время года и в любую погоду. Рыба наша типична для водоемов средней полосы. Но мало кто знает, что в верховьях, где вода особенно чиста, есть хариус, да-да, тот самый. Еще из необычных рыб – это белорыбица, сазан, толстолобик и очень редко осетр. До «Большой Волги» осетровые были у нас не редким гостем, потом возник каскад гидроэлектростанций и Волга от Каспия превратилась в цепочку водохранилищ (или как это экологическое безобразие называют люди – «гнилохранилищ»). Сейчас осетровые это продукт воспроизводства поголовья в Волгореченске, от Каспия им попросту не добраться. Есть и «монстры» среди обычных рыб, сомы свыше пятидесяти килограмм, щуки свыше десяти, огромные налимы, лещи, сазаны, судаки. А как вам обычная плотва, по нашему сорога под два килограмма? Вкус у рыбы тоже не обычный, она сладковатая, без каких либо мазутных или иловых запахов. Хороша уха на берегу! Вечером на закате, помешивая ее кипящую, лениво и часто не впопад переговариваясь с напарником – рыбаком, уклоняясь от жгучего, выбивающего слезы дыма очень внимательно слушаешь не звякнет ли колокольчик на твоей закидушке. Наша «фирменная» уха, назовем ее «Немденская особая» это приготовленная на костре обязательно с уткой, лучше не одной, или рябчиком, а лаврушку лучше заменить за минуту до готовности букетиком дикой смородины. Только не лейте в нее алкоголь, как это сейчас модно, ничего он не дает, кроме горечи, не стоит и головешку в нее совать – она же с костра и так дымком заправлена. А на второе приготовьте утку в глине, по древнему рецепту. Прямо в перьях только выпотрошите, а внутрь набейте щавеля и дикого лука с солью, толсто обмажьте глиной и в угли ее, родимую. Как только глиняный ком растрескается от жара, испуская фонтанчики пахучего пара – выкатывайте, разломите шар, перья останутся на нем и не спеша, смотрите не обожгитесь приступайте, не пожалеете! Подростками мы на реке проводили все лето, купались до «гусиной кожи», загорали, закапывали друг друга в горячий песок. Удочки ставили на «заглот», время от времени бегали проверять, снимали окуней и тут же, над углями запекали их на прутике, как мы говорили «на рожне». Прутик, только не черемуху – она дает горький привкус, вставляли в рот рыбине и пекли, а потом с пылу жару, обжигаясь, употребляли. Пекли и наших обычных ракушек, но как-то это не привилось, но прежде, во время голода они были спасением, в деревнях в земле иногда их находишь, это отголоски пережитой беды. В войну жили не сытно, но голода не было, последний раз он приходил в двадцатые, вместе с продразверсткой. Вот тогда зимой народ, оставшись без хлеба, шел на реку ловил рыбу, а через проруби – майны со дна черпаками доставал ракушек, хоть какое-то подспорье. А в войну, старики говорили, рыба ловилась отменно, словно наша Немда откликнулась на горе народа. В нашей деревне в начале войны пришел домой солдат инвалид, левую руку отняли ему почти по локоть. Приспособился он охотничать – ружьишко клал на культю так и стрелял, добывал пропитание для деревни. В колхозе ему трудодни за охоту ставили, нет его уже давно, но спасибо тебе и через восемьдесят лет, дядя Миша Баев. А после войны вернулись мужики кто живой остался, и начали восстанавливать порушенное войной. Сколько деревень и поселков на Немде столько и знаменитых рыбаков, о которых помнят люди. На Митькове это Иванчиков Павел Кириллович, танкист демобилизовавшись после войны рыбачил, снабжал рыбой и большую семью, и деревню, и строившийся рядом поселок Текун. Умер рыбак в лодке, как и подобает. Страна строилась, нужен был лес и в середине пятидесятых по берегам Немды и ее притоков возникли рабочие поселки, из уцелевших ныне – Текун, Новый Березовец, Вешка. Почему на берегах – лес сплавом транспортировали, так проще и затрат меньше. Сплав сначала молевой был, каждое бревно отдельно, но уж расточительно - тонуло много, и сейчас есть места, где дно сплошь деревянное и топляки торчат, покачиваясь в такт течению. Позже лес вязать в пучки стали, проволоки толстой с тех пучков по берегам и в воде то же предостаточно. В девяностые сплав закончился.
Сейчас река привлекает много туристов, кого только не встретишь на берегу! Приезжают на машинах, с Волги заходят на яхтах и катерах, популярен сплав на байдарках и надувных плотах. В низовье открыты и действуют турбазы – «Изба рыбака» в Неверовке, «Гуд лайф» в Хороброве, «Белый яр» в Лубянах, отдых на любой вкус и кошелек. «Дикари» разбивают лагеря, иногда на весь летний сезон, и оставляют за собой горы хлама, буквально выжженную землю, срубленные и раненые деревья. Больно на это нам, местным, смотреть. Обращаемся именно к таким «туристам» – Вы же, как бы, в гости приехали и оставили нам… Туристы, не будьте дикарями, уберите за собой, не живите одним днем, возможно ваши дети и внуки посетят эти места и порежут ногу об стекло, которое Вы давным-давно бросили. Музей несколько раз за сезон организовывал походы и каждый раз, придя на место, мы проводили акцию «Экологический марафон». Надо сказать, что дети, в том числе из категории семей, попавших в трудную жизненную ситуацию, очень охотно и дружно убирали мусор, понимая необходимость сохранения природы. Дети делом помогают природе и, наверно, сами не будут мусорить. А добрым гостям мы всегда рады, приезжайте, милости просим!
Следующая публикация
Нет комментариев