"У Шевчука есть замечательная книга стихов, называется она «Сольник». И вообще мне кажется, что он замечательный поэт. Некоторых его вещей я, может быть, не понимаю, недопонимаю, но как мастер формулы он замечательный автор. Такие песни, как «Дождь», например, — это замечательный пример развития русской поэтической просодии".
(с) Дмитрий Быков
Минюст РФ считает Дмитрия Быкова «иностранным агентом». Мы указываем это по требованию властей.
Ю́рий Юлиа́нович Шевчу́к (род. 16 мая 1957 года, Ягодное, Магаданская область, РСФСР, СССР) — советский и российский рок-музыкант, поэт, композитор, художник и продюсер, основатель, фронтмен и единственный бессменный участник группы ДДТ. Создатель и руководитель ТОО «Театр ДДТ». Народный артист Республики Башкортостан (2005).
Музыкальный обозреватель портала
iz.ru вспоминает, как песни ДДТ изменили жизнь целого поколения.
Один и без оружия
Шевчука часто любят сравнивать: то с американцем Спрингстином — за рыкающий вокал и пролетарские замашки, то с нашими, родными Высоцким и Галичем — за умение сочетать в текстах сатиру с лирикой и явную расположенность к жанру, несколько расплывчато именуемому «авторской песней». Правда, впрочем, в том, что Шевчук всегда стоял чуть в стороне и был особым, совершенно единичным — или, используя его собственную контаминацию, «единочным» — явлением в русском роке. Конечно, в нем есть что-то от всех вышеперечисленных (и еще много от кого — вряд ли бы ДДТ состоялась без Хендрикса, The Beatles и The Rolling Stones; но это можно сказать в принципе о всех рок-музыкантах последних 50 лет, без разбора страны происхождения и выбранного стиля).
Главное в другом: Шевчук никогда не пытался изображать кого-то. Он всегда был самим собой — в отличие от того же Спрингстина, успешно эксплуатирующего образ простого парня из Джерси. В отличие от (да простится нам кощунство!) БГ, успешно вжившегося в имидж мудрого гуру. В отличие от сотен молодых дарований, усердно изображающих из себя жителей Лондона (имя же им: легион).
Простота Шевчука обманчива — этот «татарин на лицо, да с фамилией хохляцкой» никогда, впрочем, особо и не пытался скрыть свою сложность. Слушатели это чувствовали всегда — на растрепанные вихры, щетину и мешковатые джинсы покупались разве что критики, страстно желавшие определить для ДДТ место в своих реестрах «народного» и «элитарного». С народностью, конечно, у Шевчука всё в порядке — он не стремится скрыть мысли за развесистыми словесами, а говорит с публикой если и притчами, то прозрачными даже для младенца. Как и подобает пророку.
Слово это употреблено здесь не без умысла — в ХХ веке оно как-то поистерлось, перешло едва ли не в иронический разряд. Но Шевчук, начиная с самых первых своих песен, еще подпольного периода, вел себя в строгом соответствии с пушкинским определением: глаголом жег сердца людей. И люди отзывались. Автор этих строк должен признаться, что никогда особенно не любил ДДТ — возможно, из-за врожденного недоверия к излишнему поэтическому жару. Но единственный концерт Шевчука, на котором довелось побывать в 1989 еще году, заставил о многом задуматься. ДДТ уже стали звездами национального масштаба. Но в отличие от конкурентов / друзей (а весь русский рок тогда состоял именно из старых друзей) Шевчук и компания удивительным образом объединяли аудиторию — без различия социального статуса, партийной принадлежности и возраста.
На других рок-концертах того времени всегда чувствовалась четкая дистинкция: вот в зале «мы» — а там, на темной улице, «они» (гопники, конечно, — да и просто мир взрослых, не понимающих всей радости настоящего рок-н-ролла). Но этот бородатый дядька в очках на пол-лица и нелепых полосатых штанах умудрился объединить всех: под «Мальчиков-мажоров», «Конвейер» и «Революцию» одинаково подпевали и определенно «люберецкого» вида типы на галерке, и пара молоденьких лейтенантов в форме, и даже — что было совсем уж невероятным — охранявшие порядок милиционеры. И дело было не только в невероятном драйве, настоящей «сырой энергии», лившейся из динамиков, — драйв в те годы был почти у всех; время надежд и перемен как никак.
Слова Шевчука, летевшие в зал, словно пули — метко и всегда в цель, — вот что действительно объединяло всех. Слова вроде бы незамысловатые, но точные и (что, наверно, осознавала не вся публика) укорененные в русской поэтической традиции. Эту органичность Шевчуку удалось сохранить и спустя годы — и она ощущается даже людьми, с русским языком не знакомыми. Недаром именно Шевчук вышел на сцену вместе с международными суперзвездами U2 на их московском концерте, чтобы спеть дуэтом с Боно Knockin’ On Heaven’s Door Дилана.
Без страха и упрека
В отличие от других, похвалявшихся после 1991 года заслугами в «борьбе с системой», его и впрямь таскали в КГБ, вынудили уехать из родного города, дело едва не закончилось тюрьмой. И он, похоже, никогда не боялся. Как он любит скромно говорить о себе, «есть группа ДДТ, а я в ней работаю солистом». Один из немногих (если вообще не единственный) русских рокеров, сохранивших в исконной чистоте наивные идеалы хипповской юности.
Самого певца наивным, конечно, не назовешь — но ему благополучно удалось избежать накрывшего в 1990-е рок-тусовку волну усталого цинизма. Он не клянчит денег на претенциозные вампуки о великом прошлом, не пристраивается к местным бюджетам и вообще существует в своем автономном мире. Не всегда уютном: Шевчук много (но всегда без присутствия толпы репортеров и съемочных групп нескольких телеканалов) занимается благотворительностью; он ездил петь в Чечню еще в те времена, когда там запросто можно было схлопотать пулю от снайпера. Впрочем, по воспоминаниям очевидцев, даже боевики, узнав, что в окопе «федералов» сидит с гитарой автор «Осени», прекращали обстрел.
Он давно исчез с телеэкранов и редкий гость на радиоволнах — «неформат», да и характер у него, как принято деликатно говорить, тяжелый. Его не зовут на ток-шоу и «встречи с представителями творческой интеллигенции» — он привык говорить, что думает, а это не всегда бывает приятно. Шевчук не желает застывать в однажды найденном музыкальном стиле и постоянно экспериментирует — иногда к некоторому недовольству старых поклонников. Которые, впрочем, не перестают его любить — как и новые, появившиеся на свет спустя годы после триумфального успеха знаменитой «Оттепели» (1988), разошедшейся только на виниле в последние три года существования СССР в 2,5 млн экземпляров.
Нет комментариев