Предыдущая публикация
Ад не всегда такой, как на фресках Страшного суда.
Ад часто может выглядеть очень ярко: это могут быть пёстрые шоу, фестивали извращенцев. Ад приходит в дорогой шмотке, в стендапе, где ухохатываются над тем, что свято и дорого для многих.
Костер ада может начинаться с костра «Дома-2», с телеколдуньи, со сплетен о суррогатных детях бесполых знаменитостей, с пожаренного ради лайков шашлыка на вечном огне, с испражнения на могилу в стриме, с блогера, врущего о Церкви и её священниках.
Мы это слушали, мы в этом жили, мы это смотрели, мы это кликали, мы этому аплодировали. А того, кто мог выйти и прямо сказать нам, вроде отца Дмитрия Смирнова: «Ты в аду, сынок», — мы высмеивали, забалтывали, теснили в маргиналы.
После 70-летия советского духовного морока нас стало пугать слово «идеология». И каждого, кто говорил, что «без идеи, без цели своего существования, без своего большого сформулированного проекта Россия не сможет, погибнет — это особенность русского сознания», мы так же забалтывали. И по-прежнему стыдливо меняли тему, когда нам показывали на Церковь как, может, на главный ключ к пониманию себя и России.
Мы не хотели грузиться. Нам было весело. Нам было смешно. И это был ад. Начало ада.
Потому что ад начинается не с мучений, а с бессмыслицы.
Борис Корчевников.
Следующая публикация
Нет комментариев