7.43г.
Многие вопросы битвы после открытия архивов были уточнены, сражение проходило несколько иначе, чем описывалась битва при Прохоровке в советских учебниках и материалах по истории ВОВ.
Итог всех Донесений советских командиров танковых подразделений о танковых сражениях 12.7.43 под Прохоровкой на Октябрьском поле (были и другие места сражений): могло участвовать в сражении 349 танков Кр. Армии ~ 50% лёгкий Т70, 40%~Т34, после всех восстановительных ремонтов невосполнимые наши потери в танках - 203 танка! Этой атаке Кр. Армии противостояло в умело организованной обороне 225 противотанковых орудий и танков дивизии «Адольф Гитлер», что сдерживала главный удар 18 и 29 ТК нашей ТА. Развернуть большое количество бронетехники в этом районе мешал рельеф местности. Преграждая путь танкам, перед совхозом Октябрьский от реки в сторону Прохоровки протянулась глубокая балка, дополненная несколькими отрогами. В итоге танки наступали на участке шириной до 900 метров между железной дорогой и балкой. Дивизия «Адольф Гитлер» потеряла примерно 57 противотанковых орудий и танков на Октябрьском поле 12 июля. Ввиду засекреченности цифр потерь в советских военных архивах и отсутствии схожих по системе учета - немецких данных, цифры приводятся разные, за разные промежутки, тем более, что битва под Прохоровкой продолжалась 6 суток, с 11 по 16. 07, но более объективными мне кажутся за 12.07. - эти оценочные данные. Причины таких потерь: дальнобойность немецких противотанковых пушек и дальнобойность обороняющихся немецких танков превосходили возможности наших танковых пушек в 2,5-4раза; невыгодное поле боя для удара танковыми корпусами прорыва (узкие короткие прямые участки, рельеф с несколькими глубокими оврагами, противотанковым рвом и отлично подготовленные оборонительные позиции немцев) при танковых атаках Кр. Армии.
Из донесения о сражении Василевского, которое он видел 13.07.43г: «….. сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоровки танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов с более чем двумястами танками противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РСы (реактивные снаряды, широко использовавшиеся во время Великой Отечественной войны - прим. ред.). В результате все поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками.», т. е. боестолкновений под Прохоровкой было с десяток за несколько дней: наши атаковали, немцы, строения Сторожевого, Ясной Поляны, Калинина, совхоза Комсомолец, села Андреевка переходили из рук в руки несколько раз. Высокий процент безвозвратных потерь объясняется тем, что поле боя, как правило, оставалось за гитлеровцами и полностью эвакуировать повреждённую технику мы не могли. А немцы при отходе все наши танки взорвали. Немцы господствовали на поле у Прохоровки аж до 16 июля, что лишний раз ставит под сомнение самую «бравую» версию сражения.
Источник: Битва под Прохоровкой
Боевая деятельность 5-й гвардейской танковой армии во время сражения под Прохоровкой стала предметом разбирательств специальной комиссии под председательством члена Государственного Комитета Обороны и Политбюро Георгия Маленкова. Итогом ее работы стали сотни страниц различных материалов, которые до сих пор хранятся в особо секретном Архиве президента РФ. Гриф секретности с них не будет снят, так как там содержится детальный анализ тактики и стратегии руководства советской армии во время Курской битвы, особенно под Прохоровкой. Однако общий вывод той комиссии известен: боевые действия 5-й гвардейской танковой армии под командованием Ротмистрова 12 июля 1943 года под Прохоровкой охарактеризованы как "образец неудачно проведенной операции", «.. легкие танки не смогли использовать свое преимущество в скорости и один за другим гибли под дальнобойными снарядами артиллерии и тяжелых немецких боевых машин.»
Военный историк Лев Лопуховский отмечает, что "в послевоенное время, особенно с выходом книги П. А. Ротмистрова "Танковое сражение под Прохоровкой" в 1960 году, поток славословий в адрес танковой армии и ее командования усилился и продолжал нарастать с каждым юбилеем Курской битвы. Фонды Центрального архива Министерства обороны были закрыты. И Павел Алексеевич, опираясь на свой авторитет главного маршала бронетанковых войск и помощника министра обороны (1964-1968), сформировал точку зрения на события 12 июля под Прохоровкой, которую в условиях недостатка информации и жестких требований военной цензуры не так-то просто было критиковать. При этом он постарался забыть и о разбирательстве комиссии Маленкова, и о своей более трезвой и адекватной оценке событий в письме на имя Г. К. Жукова, написанном 20 августа 1943 года, где он писал: "Когда немцы своими танковыми частями переходят к обороне, то этим самым они лишают нас наших маневренных преимуществ и, наоборот, начинают в полной мере применять прицельную дальность своих танковых пушек, находясь в то же время почти в полной недосягаемости от нашего прицельного танкового огня… При столкновении с перешедшими к обороне немецкими танковыми частями мы, как общее правило, несем огромные потери в танках и успеха не имеем".
Когда Сталин узнал о потерях советских войск в этом сражении, то пришел в ярость.
"Верховный решил снять меня с должности и чуть ли не отдать под суд. Это рассказал мне A. M. Василевский. Он же детально доложил И. В. Сталину обстановку и выводы о срыве всей летней немецкой наступательной операции. Сталин несколько успокоился и больше к этому вопросу не возвращался".
Количество потерь не отменяет того, что советские войска свою задачу выполнили – они не допустили прорыва последнего оборонительного рубежа и остановили наступление элитных немецких дивизий ценой встречного удара танковой армии Ротмистрова, существенно измотав противника. Дальше Прохоровского поля фашисты
не прошли. Последовавшие выводы при модификации пушек на советских танках выровняли то преимущество немецких в дальнобойности.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 1