знаменитая статуя, гордость башкирского народа только вот под чьим чутким руководством умудрились ее испортить перекрасив в какой то болотный цвет. В черно-смоляном цвете при взгляде на эту массивную статую чувствовалась СИЛА , МОЩЬ, ДВИЖЕНИЕ КАЖДОГО МУСКУЛА И НАПРЯЖЕНИЕ В ВЕНАХ. Сейчас как то слабенько, только размер и остался.
Выслушав рассказ сына, он дал своё объяснение случившемуся, растолковав его как сон, происшедший наяву. Это был не медведь, сказал он, а сама Судьба устроила проверку, одевшись в шкуру медведя. Такую проверку на зрелость проходят все джигиты, когда настаёт время стать настоящим мужчиной. Салават выдержал экзамен! Объяснил Юлай и природную лечебницу в Горной долине. Родная земля выделяет из недр своих глубинные соки, как мать — грудное молоко. Не даёт выродиться своему народу, исчезнуть с лика земли, помогает выжить в самые тяжёлые минуты. Салават воспринял слова отца как благословение на ратные дела, достойные их народа… Много побед одержал Салават со своим отрядом, воюя на стороне Емельяна Пугачёва. И всё это время под ним был его верный аргамак, друг юности, который придавал ему силы. Полюбился Емельяну Ивановичу Салават за то, что умел воевать, стоял за свой народ. Пожаловал он ему чин полковника, а позже и чин бригадира (бригадного генерала). Но, к сожалению, не только победы одерж...ЕщёВыслушав рассказ сына, он дал своё объяснение случившемуся, растолковав его как сон, происшедший наяву. Это был не медведь, сказал он, а сама Судьба устроила проверку, одевшись в шкуру медведя. Такую проверку на зрелость проходят все джигиты, когда настаёт время стать настоящим мужчиной. Салават выдержал экзамен! Объяснил Юлай и природную лечебницу в Горной долине. Родная земля выделяет из недр своих глубинные соки, как мать — грудное молоко. Не даёт выродиться своему народу, исчезнуть с лика земли, помогает выжить в самые тяжёлые минуты. Салават воспринял слова отца как благословение на ратные дела, достойные их народа… Много побед одержал Салават со своим отрядом, воюя на стороне Емельяна Пугачёва. И всё это время под ним был его верный аргамак, друг юности, который придавал ему силы. Полюбился Емельяну Ивановичу Салават за то, что умел воевать, стоял за свой народ. Пожаловал он ему чин полковника, а позже и чин бригадира (бригадного генерала). Но, к сожалению, не только победы одерживал Салават. На Симском заводе встретился его отряд с регулярной царской армией. Повстанцам завод удержать не удалось. В бою погибло много отчаянных джигитов из отряда Салавата. Постигла, сказывают, батыра в этом бою и другая печаль: пал под ним смертельно раненный аргамак, друг юности, дитя уральских степей. В узком горном ущелье, на берегу реки Сим, предал он его земле, склонив голову перед временностью, невечностью бытия.
«Таков был аргамак Салавата», — вспоминаю я рассказ деда, стоя у памятника Салавату Юлаеву в Уфе, рассматривая вздыбленного коня, на котором он сидит верхом.
Подарил, сказывают, старшина Юлай Азналин своему сыну Салавату коня. «Вот тебе молодой, горячий аргамак. Береги его, люби и холи. Конь ответит тебе преданностью, разделит счастье и горе. Джигит без коня, что лук без тетивы». Надобно сказать, что был Салават в ту пору уже юноша и ни о чём так сильно не мечтал, как о собственном хорошем скакуне. Конь СЕРЫЙ МАСТИ, КАК СТЕПНОЙ КОВЫЛЬ , пришёлся ему по душе. Он купал его в Юрюзани, чистил, расчёсывал гриву, заплетал в косички. И стали джигит с конём неразлучными друзьями. Когда садился Салават верхом на коня, то сливались они в одно, носились галопом по степи. Был у них и третий друг — вольный ветер, который пел в ушах кураем.
А ВОТ МЕДАЛЬОН В ВИДЕ СЕРДЦА, УКРАДЕННЫЙ, ОТКОЛОТЫЙ У КОНЯ , ПЕРЕД НОВЫМ ГОДОМ, НАДО ВОССТАНОВИТЬ. НЕУЖЕЛИ НЕ БЫЛО НИ ОДНОЙ ВИДЕО КАМЕРЫ ,ЧТОБЫ СНЯТЬ ВАНДАЛОВ ?
Ильшат Кабиров, ты, как НАСТОЯЩИЙ ПРОВОКАТОР,удалил свой змеиный "укус" и наверняка считаешь свой поступок настоящим "мужским поступком"...имеш,"преступник на коне"...
Комментарии 26
Объяснил Юлай и природную лечебницу в Горной долине. Родная земля выделяет из недр своих глубинные соки, как мать — грудное молоко. Не даёт выродиться своему народу, исчезнуть с лика земли, помогает выжить в самые тяжёлые минуты.
Салават воспринял слова отца как благословение на ратные дела, достойные их народа…
Много побед одержал Салават со своим отрядом, воюя на стороне Емельяна Пугачёва. И всё это время под ним был его верный аргамак, друг юности, который придавал ему силы.
Полюбился Емельяну Ивановичу Салават за то, что умел воевать, стоял за свой народ. Пожаловал он ему чин полковника, а позже и чин бригадира (бригадного генерала).
Но, к сожалению, не только победы одерж...ЕщёВыслушав рассказ сына, он дал своё объяснение случившемуся, растолковав его как сон, происшедший наяву. Это был не медведь, сказал он, а сама Судьба устроила проверку, одевшись в шкуру медведя. Такую проверку на зрелость проходят все джигиты, когда настаёт время стать настоящим мужчиной. Салават выдержал экзамен!
Объяснил Юлай и природную лечебницу в Горной долине. Родная земля выделяет из недр своих глубинные соки, как мать — грудное молоко. Не даёт выродиться своему народу, исчезнуть с лика земли, помогает выжить в самые тяжёлые минуты.
Салават воспринял слова отца как благословение на ратные дела, достойные их народа…
Много побед одержал Салават со своим отрядом, воюя на стороне Емельяна Пугачёва. И всё это время под ним был его верный аргамак, друг юности, который придавал ему силы.
Полюбился Емельяну Ивановичу Салават за то, что умел воевать, стоял за свой народ. Пожаловал он ему чин полковника, а позже и чин бригадира (бригадного генерала).
Но, к сожалению, не только победы одерживал Салават.
На Симском заводе встретился его отряд с регулярной царской армией. Повстанцам завод удержать не удалось. В бою погибло много отчаянных джигитов из отряда Салавата. Постигла, сказывают, батыра в этом бою и другая печаль: пал под ним смертельно раненный аргамак, друг юности, дитя уральских степей. В узком горном ущелье, на берегу реки Сим, предал он его земле, склонив голову перед временностью, невечностью бытия.
«Таков был аргамак Салавата», — вспоминаю я рассказ деда, стоя у памятника Салавату Юлаеву в Уфе, рассматривая вздыбленного коня, на котором он сидит верхом.
Надобно сказать, что был Салават в ту пору уже юноша и ни о чём так сильно не мечтал, как о собственном хорошем скакуне. Конь СЕРЫЙ МАСТИ, КАК СТЕПНОЙ КОВЫЛЬ , пришёлся ему по душе. Он купал его в Юрюзани, чистил, расчёсывал гриву, заплетал в косички. И стали джигит с конём неразлучными друзьями. Когда садился Салават верхом на коня, то сливались они в одно, носились галопом по степи. Был у них и третий друг — вольный ветер, который пел в ушах кураем.