Предыдущая публикация
Бетпак- Дала, Голодная степь.
Геологический посёлок, на сотни километров от которого бескрайнее пространство. Скудная степь с редкими паралитичными деревцами саксаула и клочковатыми зарослями баялыча с серо- зелеными дермантиновыми листочками. Цвет почвы бурый, желто- бурый с красноватыми пятнами. Однообразно и уныло. Но, есть благословенныйпериод в жизни степи, когда она преображается до неузнаваемости, когда на смену основному бурому тону волшебным образом покрывается зелёным ковром трав и запестрит цветами. Растёт и тянется к солнцу каждая былинка, на смену желтово- белых ручейков подснежников появляются поля красных, желтых с чёрными серединками тюльпанов с их неповторимым диким запахом, затем алые маки, ромашка, всякие эндемики, неизвестные нам. Земля титанически трудится, стараясь родить, вырастить и засеять пространства за короткий отпущеный ей срок. Земля трудится и пирует под свист, шорохи, писки и гомон суетящихся букашек, жучков, ящерок, птиц, а сверху, из ярко- голубого отмытого неба несется бесконечная трель невидимого жаворонка. Солнце ещё не обжигает, оно само играет, радуется и ласково согревает это простор.
Но краток пир и это зеленое торжество - с середины- конца марта до начала мая. После майских праздников весеннее безумие природы сменяется угасанием, степь потихоньку жухнет, замирает под уже набирающим жар солнцем.
В одну из таких весенних пятниц Сергей Курилов, наш начальник подхоза подогнал большущую машину саженцев для озеленения посёлка. После обеда вышли на субботник и посадили деревца. До сих пор карагачевая аллея зеленой лентой делит Тайкоонур на жилую и производственную зоны. На месте целой горы саженцев остались обломанные веточки карагача, а метрах в 2-3-х валялся какой-то кривой дрын с размочаленной верхушкой и сухими корнями. Не жилец, вот и отбросили. Как- то стало жалко эту кабыздошку, росла, ехала. Забрала. Уже во дворе дома наш сосед, Женя Петричук, сходу определил по коре, что это акация. Побитую верхушку обрезали, залепили пластилином, посадили между окнами, поближе к септику, чтобы влага была.
К осени моя доходяжка стояла с редкими веточками и зелеными листиками. На второй год она выдала несколько метелочек цветов, а на третий превратилась в рослую зрелую красавицу с мощной шатровой кроной и каскадом белых роскошных кистей цветов, которые упоительно пахли- неповторимая смесь меда, какой-то чуть уловимой миндальной горечи и весенней прохлады.
Цветочки нежные, трепетные, похожие на мотыльки, вот тебе и кабыздошка!
Еще на втором году жизни деревца увидели, как ближе к вершине, в густом сплетении веток, поселился соловей, который в сумерки, как по расписаю , начинал свой бесконечный концерт. Весна, все цветет и поет!
Уже в полусне ощущаешь, как в открытую форточку вливается поток чудного аромата.
Ты чувствуешь, что земля, как детская карусель, чуть дрогнула и начала неторопливое вращение в душистом облаке цветущего дерева под пение соловья....
" Целую ночь соловей нам насвистывал
Город молчал и молчали дома
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролет нас сводили с ума"
Слова старого романса воплотились в реальность, связывая в одно целое пространство и время.
Я знаю, где -то там, в далекой степи, каждую весну расцветает моя акация
Следующая публикация
Нет комментариев