- Не тебе меня судить. Ты поживи с мое, поймешь, каково это.
___________
- Мам, ну сколько можно? Тебе самой такая жизнь не надоела? – Нина сделала шаг в сторону матери, чтоб отобрать бутылку.
- Не смей! Я устала, мне надо расслабиться. На работе был тяжелый день. – пьяным голосом ответила мать.
- У тебя каждый день тяжелый. А если не тяжелый, то скучный или грустный, или однообразный. И на каждый день своя причина напиться, да? Может, хватит? Ты не видишь, что спиваешься? – нервничала Нина.
- Ты еще меня жизни поучи! Мала еще! И так все мной всю жизнь командовали. Родители, муж, теперь вот дочь – надзирательницу вырастила! Не смей ко мне лезть. Выпью – пойду спать. Тем более, пиво - это не алкоголь. Это так, для настроения.
- Для настроения? Вторая бутылка? Ты уже еле сидишь. А мы сегодня планировали начать генеральную уборку.
- Подождет твоя генеральная. А вообще, я не горничная. Мне и так хорошо.
«Мне и так хорошо» - эту фразу Нина в последнее время слышала от матери чуть ли не каждый день. Хорошо пить, хорошо лежать бревном, хорошо выглядеть на десять лет старше своих лет, хорошо не участвовать в жизни дочери…
Нина смотрела на то, как мать медленно потопала в свою комнату, держась за стену. Привычная картина, которую девушка наблюдала последние десять лет. От бессилия хотелось выть, кричать и крушить все вокруг. Останавливало лишь одно – убирать разрушенное потом ей, да и с соседями отношения выяснять – тоже.
Нине было двадцать три. Уже два года она работала и полностью себя обеспечивала. Давно могла бы жить самостоятельно, снять отдельное жилье, построить свою семью, выйти замуж и родить ребенка. Кандидатов в мужья было пруд пруди. Но девушка не могла съехать от матери. Сорока шестилетняя Ольга, словно маленький ребенок, нуждалась в ее внимании и заботе, присмотре, опеке…
Нине порой казалось, что это она виновата в том, во что превращалась мать. Быть может, если дочь начнет жить своей жизнью, перестанет контролировать каждый шаг матери, та возьмется за ум, прекратит тащить в дом алкоголь и выпивать за ночь все принесенное?
Каждый вечер Нина говорила себе, что завтра точно съедет от матери и каждое утро видела ее – жалкую, растрепанную, не способную даже встать с постели. В такие моменты вся решительность словно испарялась куда-то. Нина поднимала маму, готовила ей завтрак, помогала собраться и подвозила на работу. И там мать преображалась. Ольга Юрьевна становилась собой! Активной, веселой, деятельной. Она вихрем носилась по офису, раздавая указания. На работе она занимала важную должность, могла, словно горная козочка, весь день скакать по делам и решать кучу важных вопросов. После работы у нее частенько бывали деловые ужины, празднования удачных сделок, поездки за город, где алкоголь позволял решить некоторые проблемы, наладить коммуникацию. Домой Ольга возвращалась веселой и пьяной. Если ничего особенного на работе не случалось, она закупалась алкоголем в магазине и устраивала себе вечерний запой.
Сценарий ежедневно повторялся на протяжении многих лет. Однако, в последнее время, пить Ольга стала больше, а отходить от вчерашней попойки было все тяжелее. Утром она с трудом приводила себя в порядок, хотя ни один макияж не мог скрыть многолетний алкоголизм. На работе знали, что Ольга пьет. Подчиненным было все равно, начальство не видело проблем, так как обязанности свои она выполняла отлично. Не все равно было только дочери, которая каждый день видела мать с рюмкой. Ольга постоянно твердила, что без спиртного чувствует себя неуверенно. Бокальчик или рюмочка позволяли ей расслабиться и быстрее найти общий язык с людьми. На ее работе это было необходимо, поэтому «карьера требовала вливаний».
Дома она превращалась в ленивую, уставшую женщину, которая вечерами либо лежала у телевизора, либо пила в одиночестве на кухне.
- Мам, пошли в парк погуляем. Погода такая хорошая! На велосипедах можно покататься. – Нине тогда было лет пятнадцать, мать еще стеснялась пить при ребенке.
- Не хочу, дочь. Сил нет. Ты с подружками сходи, а я отдохну или по дому что-то поделаю.
К возвращению Нины мать обычно спала, а спустя некоторое время девушка находила несколько пустых бутылок при уборке. Мама и раньше себя домашними делами не утруждала, а когда начала пить, все они и вовсе легли на плечи дочери. Нине порой было стыдно приглашать друзей домой, так как делать уборку она просто не успевала.
Если Нина находила дома спиртное, она старалась вылить его в раковину, чтоб мама не успела выпить. При этом, Нина часто слышала, как мама просыпалась ночью и тихо пробиралась на кухню в поисках заначки. Если Нине не удавалось найти все материнские запасы, она слышала, как женщина, радостно бормоча что-то себе под нос, доставала рюмку и выпивала.
В последние месяцы Ольга уже не пила рюмками. Зная, что дочь выбрасывала бутылки или выливала содержимое, она жадно пила прямо из горлышка, едва удавалось находить припрятанное. При этом Ольга радовалась, как ребенок. А Нина лежала в своей комнате и плакала, пытаясь сделать это бесшумно. Почему так? Почему именно в ее жизни происходило все это? Почему у подруг мамы любящие, заботливые, внимательные. Которые выслушают, поддержат, посоветуют. А у нее – мать, которая рада найденной заначке с выпивкой? За что ей это? Почему мама не понимает, что губит не только свою жизнь?
Нина часто думала о том, как могла сложиться жизнь мамы, если бы ей встречались другие люди.
Первыми, кто начал калечить психику Ольги, были родители. Оба авторитарные, занимающие высокие должности, привыкшие к полному и беспрекословному подчинению. Ольга была их единственным ребенком. Не самым желанным, а потому – нелюбимым. Им некогда было заниматься ее воспитанием, однако за любой проступок девочку ждало жестокое наказание. Нередко Оля засыпала без ужина или простаивала в углу до поздней ночи. Отец частенько позволял себе пороть дочь ремнем, от чего у Ольги на всю жизнь остались рубцы на ногах. Неудивительно, что девушка выскочила замуж за первого встречного, лишь бы покинуть дом родителей.
К сожалению, семейного счастья и здесь не получилось. Едва ли не с первых дней молодой муж начал прикладываться к бутылке и распускать руки. Ольга смогла выдержать всего два года. Ушла от мужа, как только узнала, что беременна. Не хотела для своей дочери такую жизнь, какой жила сама.
Так как идти молодой матери было некуда, пришлось вернуться в отчий дом. К счастью, родители приняли ее, отец устроил Олю в свою компанию, настоял на получении образования. Новорожденной девочкой занималась няня. Однако, ни о каких семейных, добрых и теплых отношениях речь по-прежнему не шла.
Спустя несколько лет Ольга смогла накопить на собственное жилье и съехать от родителей. К этому времени она уже начала подниматься по карьерной лестнице. И параллельно падала в бездну.
Нина хорошо помнила маму не пьющей. Она приходила вечером с работы и старалась уделить время дочери. Дедушка с бабушкой совершенно не интересовались внучкой. Им вполне хватало того, что не выставили дочь с ребенком на улицу. Характер у деда был тяжелый и скверный. Ольге постоянно доставалось от него.
Однажды попало и маленькой Нине. Она полезла в шкаф за книжкой, неловко двинула рукой и свалила какую – то статуэтку. Дед забежал в комнату, схватил девочку за волосы и волоком потащил в угол. Нина проплакала там до вечера, пока с работы не пришла мама и не освободила от наказания. С тех пор Нина старалась лишний раз не пересекаться со своенравными родственниками.
Однако, видя, как спивается мать, Нина решила обратиться к деду за помощью. Девушка в общих чертах рассказала о проблеме, но договорить ей не дали. Дед прервал ее речь жестким замечанием:
- Перестань врать! Если б Ольга пила, мне уже сообщили, я не последний человек в городе. А если она за сделку пару бокалов пропустила – это не значит, что алкоголичкой стала. Так что, не лезь не в свое дело!
Выходя из квартиры дедушки, Нина твердо решила, что больше не будет обращаться к нему.
С каждым днем Нина и Ольга все больше менялись ролями. Нина готовила завтрак, будила маму, помогала ей собраться на работу, а вечером заезжала за ней и везла домой, чтоб мать по дороге никуда не забежала и не купила себе выпивку. Нина испробовала все, что могла – молча не реагировала на запои, скандалила, выбрасывала бутылки. Ничего не помогало. Мать пила все больше, а от нормального человека в ней оставалось все меньше.
Однажды она позвонила Нине и предупредила, что будет поздно – уезжает с коллективом на спонтанный корпоратив.
- Как изысканно она стала называть свои запои. – грустно сказала себе Нина.
Зная, что вечером придется сидеть в одиночестве, Нина решила доделать все дела по работе и вернуться пешком домой. Прогулка пошла на пользу – от многих мыслей удалось избавиться, на что-то посмотреть под другим углом. Например, Нина попыталась понять маму. Может она пила именно потому, что дочь вела себя чересчур авторитарно? Может, это был протест против диктатуры? Маму всю жизнь кто-то «строил» и пытался подчинить себе. Родители, муж, дочь... Наверное стоило дать ей немного свободы? Не контролировать, не нависать над ней коршуном?
Вернувшись домой, Нина решила, что пора дать матери шанс пожить самостоятельной жизнью. Без давления, без эгоизма окружающих. Позволить ей попробовать заботиться о себе. Нина собралась съехать на неделю в съемную квартиру. Риск, что мать просто уйдет в запой и перестанет появляться на работе, был высоким, но Нина знала, если она не попробует, потом будет винить себя, что не испробовала все методы.
Написав матери записку и собрав минимальный набор вещей, Нина вызвала такси и уехала. Впереди выходные, мать точно будет их отмечать. Видеть это девушка уже устала. Нине впервые за много лет захотелось сделать что-то для себя. Она отправилась в кино, потом - по магазинам. Однако, что бы она не делала, чувство тревоги не покидало ее.
Проблемы начались с понедельника. Нине позвонила коллега матери и сообщила, что Ольга Юрьевна не вышла на работу. Затем позвонили соседи и донесли, что в квартире матери громко играет музыка, а на стук в дверь никто не реагирует. Нина отпросилась с работы и рванула домой. Мать лежала в коридоре, не реагируя даже на громкую музыку, которую сама же и включила. Пустые бутылки валялись повсюду, хотя Нины не было дома всего три дня. Сколько мать выпила, сложно было даже представить. Так как мама не приходила в себя, Нине пришлось вызвать скорую. Женщину увезли в больницу, и Нина поехала следом.
Ольга пришла в себя спустя сутки. Все это время дочь не отходила от ее кровати.
- Мам, ну как же так? Неужели тебе не надоело убивать себя? Неужели тебе не хочется жить нормальной жизнью?
- Нормальной? Мне и так хорошо. Ты меня бросила, ушла. Что мне оставалось – только напиться.
- Я тебя не бросила. Я тебе написала записку и оставила тебя в покое, как ты меня и просила давным-давно. Ты же сама говорила, что устала от контроля родителей и мужа, что я, как они, достала тебя. Я решила неделю пожить отдельно, чтоб ты смогла отдохнуть от меня. И что в итоге? Ты даже на работу не проснулась. Складывается ощущение, что мы поменялись ролями: я взрослая, а ты - ребенок. Правда, с поправкой – пьющий ребенок. Я не могу тебя оставить, хотя мне давно пора жить самостоятельно.
- А как мне иначе быть? У меня жизнь – тоска сплошная. Отец бил, матери я не нужна была, замуж вышла – муж бил. К родителям вернулась – тем тоже не нужна. Сколько раз пыталась найти себе мужчину, да на разведенку с прицепом мало кто клюнет. Вот и начала топить тоску в рюмке. А потом поняла – у меня после спиртного и настроение лучше, и на работе дела идут отлично, и с людьми мне общаться легче. Ну и зачем мне отказываться от стольких радостей жизни?
-А ради меня не хочешь попробовать? Чтоб дочь видела не пьяное тело, которое утром с трудом глаза открывает, а маму. Родную, любящую, заботливую. Ты же знаешь, как это плохо, больно и грустно, когда мамы нет рядом, когда мама нервная или когда она спит после бутылки горькой.
- Не тебе меня судить. Ты поживи с мое, поймешь, каково это.
- А как же все живут? У всех проблемы, но люди справляются. Идут к психологу, кодируются и живут дальше чистой трезвой жизнью.
- Нет уж. Ты мне тут не плети! Кодируются алкаши запойные. А я изредка пью и не много. Мне это не надо. Я б бросила, если б захотела. Да незачем мне. На работе плохо отразится.
Нина слушала и не могла поверить своим ушам. Мама не считала себя больной, и пьяная жизнь ее вполне устраивала. В том, что она бесконтрольно пила трое суток - виновата дочь, а во всех бедах – муж и родители. Как удобно устроилась. Всех обвинила, а сама молодец. «Буду пить дальше, пока печень не откажет!»
- Мам, если ты не хочешь ничего менять, я не смогу быть твоей вечной нянькой. Мне давно пора жить своей жизнью. Пока ты в больнице, я буду к тебе приходить. Но потом я вывезу свои вещи и дальше живи так, как считаешь нужным.
Эти слова не тронули Ольгу. Восстановившись, она вернулась домой и принялась за старое. Спустя несколько недель ее уволили, потому что Ольга теперь уже пила не только вечерами дома, но и носила бутылки в офис. Нина, как и обещала, съехала и начала устраивать свою личную жизнь. Ей все также звонили соседи и кричали, что мама топит их, играет громкая музыка, в квартиру приходят неизвестные личности неприятной наружности.
– Она сама выбрала свой путь, - отвечала Нина и отключала звонок.
Да, ей было горько за мать, которая губила себя, но жить чужой жизнью – обрекать себя на муки.
Ольга Брюс
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 3