Предыдущая публикация
Однажды, когда я еще работал в медицине, я был консультантом Минздрава СССР, меня вызвали по санитарной авиации в Сухуми, в Абхазию, к тяжелобольному ребенку.
Он утонул, его реанимировали, и он находился в республиканской детской больнице. Я приехал, посмотрел ребенка, установил диагноз: тяжелая гипоксическая энцефалопатия, смерть коры головного мозга. Я еще сделал выговор врачам — здесь же все ясно и вашим реаниматологам и невропатологам, зачем же нужно было еще меня вызывать. Врачи смутились и сказали, что вызвали меня, собственно, только по настоянию родителей.
Это было в Сухуми, а ночевать меня повезли в Гагры, к родственникам этого больного ребенка. Когда я вошел во двор их дома, навстречу мне вышла пожилая женщина с большим блюдом лобио в обеих руках. Увидев меня, она открыла рот от удивления, ахнула, взмахнула руками, схватилась за голову. Блюдо упало, разбилось, я не понял, в чем дело. Потом выяснилось, что, когда с ребенком случилась эта беда и он не выходил из комы несколько недель, его бабушке приснился сон, где чей-то голос ей говорил: «Вызывайте из Москвы консультанта Анатолия Ивановича Берестова», — и она видит мое лицо. Они не знали, есть ли такой консультант, но настояли, чтобы меня нашли. И ее реакция на мое появление была связана с тем, что именно меня она видела во сне.
Они уговорили меня взять ребенка с собой в Москву. Я взял его, хоть мне и не верилось, что ему чем-то можно помочь. И тут происходит неожиданное: в Москве к нему возвращается сознание, и мы выписываем его из больницы нормальным человеком. Это был самое настоящее чудо Божие.
Другой потрясший меня случай произошел летом 1996 года, когда я уже служил в храме святого преподобного Серафима Саровского при институте трансплантологии. Я крестил одну семью из четырех человек: муж, жена и мальчики тринадцати и четырнадцати лет. Оба мальчика страдали эпилепсией, а у их матери был рассеянный склероз в тяжелой степени. Она уже не могла сама ходить, ее привезли на колясочке, она могла передвигаться только при поддержке с двух сторон. И вот, когда я читал запретительные молитвы, необходимые при подготовке к Таинству крещения, запрещающие дьяволу владеть душой человека, оба ребенка грохнулись в эпилептическом припадке. Все бросились к ним, а я сказал: «Остановитесь. Не бойтесь. Сейчас у них этот припадок пройдет, и он будет последним в их жизни».
Ну и, действительно, вскоре они пришли в себя, поднялись. Это было десять лет назад. И за эти годы у этих молодых людей, а они сейчас уже вполне взрослые, не было больше припадков. После того, как я окрестил детей, подвели ко мне их мать. Я окрестил ее и предложил помочь вернуться на место. А она вдруг говорит: «Ой, не надо, я сама теперь дойду». Оказалось, что к ней вернулась способность ходить. И я в окно наблюдал, как она шла уже без коляски, хотя ее и поддерживали за руки. Я как невропатолог знаю, что если человек при рассеянном склерозе перестал ходить, то уже никакими медицинскими средствами его двигательные способности не восстановишь. Опять Господь-Промыслитель помог. И много таких историй. Очень много.
Игумен Анатолий (Берестов), доктор медицинских наук, профессор, г. Москва
Следующая публикация
Нет комментариев