Предыдущая публикация
Владимир Игнашов: Мне тяжело это вспоминать
Меня взяла к себе соседка
— Я себя помню с трех лет, — начинает рассказ Владимир Васильевич, — о блокаде много вспоминали соседи в нашем доме. Большинство, конечно, погибло в войну, в том числе и моя мама. Она умерла от голода в 1943 году. Соседей, рассказывавших о блокаде, я прекрасно помню, как и их истории.
Мы жили в коммунальной квартире в Сергиевском переулке. Отца я не видел, он погиб в первый год войны на Волховском фронте. Как я потом узнал, он был офицером. Мы остались вдвоем с мамой. Мама работала на «Красном треугольнике». Когда она умерла, меня взяла к себе соседка, тетя Зина Баранова.
О блокаде взрослые вспоминали много и часто. Например, воспитатели, которые сопровождали нас через Ладогу, говорили, что ехали мы двое суток (я ничего не видел, потому что был завернут в большое одеяло). Когда нас привезли на другой берег Ладоги, сопровождающие побежали в санпункт. «Посмотрите, ребятишки-то живы? За двое суток ни один не издал ни звука», — обратились они к медсестрам. Все это время над нами очень низко летали немцы, бомбили дорогу, и мы как будто понимали, что плакать нельзя. Дети были живы, но все молчали.
Много рассказывали и о голоде, когда съели все. Случалось, ели тех, кто опухал и умирал от голода, а вскоре умирали и те, кто их съел. Вспоминали и то, как два дня ловили случайно забредшую во двор толстую кошку. «Володя, мы такого вкусного супа до войны не ели», — говорили мне соседи. Выжимали мешки из-под сахарного песка, чтобы хоть чуть добыть сладкого. К вечеру город был усеян трупами, но к утру их убирали, всех увозили на Пискаревское кладбище.
А на оборонных работах было так: если кто-то упадет в воронку от снаряда, его не вытаскивали, сил не было, можно и самому там остаться. Мне тяжело это вспоминать, — прерывает рассказ Владимир Васильевич, а на его глазах выступают слезы. Немного отдышавшись, продолжает:
— В Ленинград из эвакуации я вернулся в начале 1946 года. В 1950-м, когда тетя Зина сильно заболела и умерла, попал в специализированный детский дом для детей офицеров. Было нас там 140 ребятишек — четыре группы. Воспитатели прекрасные, образованные люди. Я многое от них получил.
Наконец-то непьющего прислали
Учился в 395-й мужской школе, которую затем соединили с 396-й женской. Нас часто водили в театры, в оперу. Это очень помогло в учебе.
Я окончил педагогический институт имени Герцена. По распределению направили в город Тихвин Ленинградской области. Но, поскольку в детстве я жил в деревне в Вологодской области, мечтал стать сельским учителем.
Работать хотелось в деревне, это казалось романтичным. Поэтому на следующий день после распределения я снова пошел в институт. За мной в очереди стояла девушка, она в деревню, наоборот, не хотела и попросила меня отдать ей место в Тихвине.
Комиссия мое желание поехать в деревню приняла с восторгом. Я поехал в Грязовецкий район Вологодской области. Как я дотуда добирался — целая история. Сначала в поезде плакал, потому что очень пожалел о принятом решении. Ведь из Тихвина мог приехать в Ленинград на электричке, а из Вологодской области не наездишься. Потом подумал: «Что ни делается, все к лучшему».
В Грязовце понял, почему город так называется, — все сандалии у меня были в грязи. Только сошел с поезда, смотрю, мой следующий уже ушел. Пришлось в Грязовце ночевать, поезд был только назавтра.
Мне и еще одному молодому специалисту разрешили переночевать в интернате, так как в начале августа там детей еще не было. Назавтра я поехал в деревню. Сначала на поезде до станции Паприха, там пересадка на пригородный поезд до Вохтоги, а потом еще 80 километров в фургоне.
В деревню приехали ночью, было очень темно, и я не заметил канаву, в которую сразу и провалился. Все разошлись, машина уехала, а я в канаве. Вдруг слышу: «Учитель из Ленинграда, где ты?!» Это меня школьный сторож встречал, его из роно предупредили, что я приеду. Он привел меня к себе, предложил выпить, я отказался. «Наконец-то непьющего прислали», — обрадованно вздохнула жена сторожа.
Учительствовал 37 лет
Учителем истории, а потом завучем по воспитательной работе Сидоровской средней школы Владимир Васильевич проработал 37 лет. Хотел через три года вернуться в Ленинград, но… Ее зовут Нина Михайловна, она работала учителем физики в этой школе. У них родились сын Андрей и дочь Таня. Дети в разное время трагически погибли.
В Няндому Игнашовы приехали на похороны дочери в 2004 году. Здесь и остались, помогли зятю воспитывать двоих внуков: Артема и Андрея. Сейчас Артем учится в железнодорожном университете в Москве, Андрей — в девятом классе.
Три года назад Владимиру Васильевичу как жителю блокадного Ленинграда дали в Няндоме благоустроенную квартиру, но переезжать туда семья не торопится — привыкли, да и жалко бросать дом и огород.
27 января этого года Владимиру Васильевичу Игнашову и Анастасии Григорьевне Поповой представители районной и городской администрации вручили памятные знаки «В честь 70-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».
Мария Мусникова
Следующая публикация
Комментарии 2