ДУЭЛЬ
⁃ Эй, русский! Давай поговорим! -немец говорил по- русски, почти, без акцента, может чуть более тщательно произнося согласные.
⁃ А ты где так по- русски насобачился, фриц?- вместо ответа, прозвенел из темноты голос Петра.
⁃ Моя семья долгое время жила в России. Давно, ещё до революции.
⁃ А, так ты из бывших! Здорово вам советская власть под зад надавала- до самого фатерлянда драпали не оглядываясь, а сейчас назад видимо потянуло. Ничего, мы вам и на этот раз навтыкаем! Карлу показалось что голос мальчишки стал звучать ближе. Он осторожно переместился влево, и кинул камешек туда, где только что лежал. Буквально через секунду, на это место рухнул откуда то сверху огромный валун. Карл вздрогнул и наугад выстрелил в сторону, где, как ему казалось, прятался русский лётчик.
⁃ Патронов все меньше, а ночь все темнее, фриц! - услышал Карл насмешливый голос мальчишки.
⁃ Ничего, парень! Я буду осторожней! - ответил немец и поспешил сменить позицию от греха подальше. Неделю, как закончивший ускоренные, лётные курсы, Пётр Васильченко, ранним утром 15го октября 1942 года, вылетел на своё первое боевое задание. Шёл он ведомым у своего командира эскадрильи капитана Сергеева и радовался как мальчишка, коим, по сути и являлся в свои неполные девятнадцать. Небо,с утра, было чистым, задание простым и ничего не предвещало беды. Мессеры свалились от солнца и сверху так стремительно, что Петька и сообразить ничего не успел. Казалось бы, чего проще: прикрывай хвост ведущего, да не зевай, но сказать легко, а сделать... словом, пока неопытный лейтенант разобрался что к чему, его командир, сбивший перед этим мессер, сам рухнул в море. Так Пётр остался один на один со вторым немецким истребителем. Его старенький И- 16 во всем проигрывал новейшей германской машине, но сдаваться лейтенант не собирался. Немец, почувствовав своё преимущество, играл с Петром как кошка с мышкой. Очень скоро, у стрелявшего беспорядочно Петра, закончился боезапас. И тогда, пустивший было слезу от досады и беспомощности, молодой лётчик решился на отчаянный шаг. Вывернувшийся на виражах из под мессершмита, И-16 рванулся навстречу немцу в лобовую атаку. И тут случилось чудо: у мессера неожиданно заклинило оружие, немец на секунду замешкался и винт Петрухиного истребителя врубился в правую плоскость вражеского самолета. Обе машины, неуклюже вращаясь, понеслись к воде, а через несколько секунд над холодным, свинцового цвета морем, расцвели два белоснежных купола. Ветер отнёс летчиков к одному из небольших, скалистых островов. Ещё в воздухе, немец и Пётр пытались убить друг друга, но из-за большого расстояния и сильного ветра их попытки не увенчались успехом... Ночью температура опустилась до нуля и лейтенант, чтобы окончательно не замёрзнуть в одной гимнастерке, забился в скалистый грот у самой воды, где злобный, морской ветер не мог его достать. Для бывшего охотника, хорошо помнившего уроки деда, не составило труда соорудить небольшой костерок. Тепло вернуло Петру возможность трезво рассуждать. Он был уверен, что немец прячется где то в глубине острова, в любой момент ожидая нападения и поэтому дал себе установку: поспать. Истощенному холодом и отсутствием пресной воды парню, был просто необходим сон, которому он и посвятил остатки ночи, отчетливо осознавая, что день отдаст преимущество вооруженному врагу. Утро застало Карла в расщелине между двух остроконечных скал. Из его укрытия хорошо просматривались все подходы и Карл чувствовал себя в относительной безопасности, но до утра он так и не сомкнул глаз. Он все никак не мог понять, как так случилось, что какой то мальчишка, на откровенно слабом, устаревшем самолете, смог победить его- опытного, боевого летчика, на счету которого не один десяток сбитых самолетов противника. За свою карьеру летчика истребителя, до этого дня, майор Грефф был сбит всего однажды: в небе Испании, русским интернационалистом на точно таком же утиле. Но тот был настоящим асом, а этот- просто, сопляк...
⁃ Эти советские Ишаки, прямо, какой то злой рок.- подумал Карл. Он проверил Вальтер, дослав патрон в патронник и стал осторожно выбираться из расщелины.
Ветер не пощадил летчиков при приземлении. Швырнув немца о скалы он ещё несколько секунд тащил его по острым камням, пока ему не удалось погасить купол парашюта. Довольно быстро придя в себя, немец осмотрелся и не увидев второй парашют, начал лихорадочно стаскивать с себя снаряжение. Достав из пистолета пустую обойму и вставив запасную, он почувствовал себя немного увереннее и поспешил к месту, где по его расчетам приземлился русский.
Холодная вода накрыла Петра с головой. Вынырнув, он сразу запутался в куполе своего парашюта. С большим трудом освободившись от мокрого шелка, лейтенант, первым делом, избавился от комбинезона и всего того, что тянуло его ко дну. Больше всего он жалел о ТТ, но пистолет без единого патрона все равно превратился в бесполезную железяку, к тому же ещё и очень тяжелую. Словом, до берега он доплыл в одной гимнастерке и синих офицерских галифе, которыми так гордился. Преодолев суровую полосу прибоя, Пётр выполз на камни, стянул с себя штаны и попытался их отжать. Пуля ударила в скалу, в нескольких сантиметрах от головы лейтенанта. Боковым зрением он увидел, метрах в двадцати, целившегося в него немецкого летчика. Недолго думая, парень бросил штаны и снова прыгнул в воду...
Карл промахнулся. Он никогда не стрелял в человека вот так, почти в упор- рука дрогнула в последний момент. Одно дело стрелять во врага в воздушном бою, когда враг вооружён и опасен. И совсем другое, в безоружного... Второго шанса выстрелить русский лётчик ему не дал, прыгнув в воду. «Шайсе!»- выругался майор и полез наверх, чтобы немного осмотреться.
Пётр увидел крадущегося врага издалека. Ухмыльнувшись неуклюжей попытке немца двигаться незаметно, он довольно быстро зашёл к нему в тыл и бесшумно заскользил вслед. Едва проснувшись и осмотрев берег, лейтенант нашёл остатки выброшенного на берег весла. Заточив его о камень, Петька обзавёлся не очень удобным, но вполне боеспособным оружием. Он не собирался нападать на немца, прямо сейчас. Он наблюдал. Почувствовав ночью своё преимущество, он больше не торопился. К тому же, перспектива: «нарваться на пулю», его мало привлекала. Сейчас он чувствовал себя охотником выслеживающим дикого зверя. Ненависть к врагу, напавшему на его Родину, топтавшему тяжелым, солдатским сапогом его землю, сконцентрировалась сейчас на одном человеке, волею судьбы оказавшемся на одном с ним роковом островке, где то у побережья Северного моря.
Жажда заставила Карла, слегка, потерять бдительность и бросить остатки сил на поиски пресной воды. В отличии от немца, Пётр, уже нашёл несколько скал с плоской вершиной, где ветер и дождь создали некое подобие каменных чаш, с не очень свежей, но вполне пригодной для питья водой. К тому же он сумел подкрепиться яйцами чаек, чьими гнёздами был усеян весь остров. И только холод все сильнее и сильнее давил на нервы, заставляя Петра поторапливаться. Ему не давала покоя тёплая лётная куртка немца. «Когда нибудь ты заснёшь, фриц...и вот тогда..»- думал лейтенант, наблюдая за Карлом, который совсем выбился из сил, прыгая по камням. Ему все таки удалось найти немного воды, а вот пересилить себя, поборов природную брезгливость и съесть хотя бы пару яиц, он так и не смог. В конце концов, немец настолько устал, что утратив всякое чувство опасности забился, в первую попавшуюся каменную нору и через минуту лейтенант услышал его могучий храп. Не веря своему счастью, Пётр подкрался к убежищу немецкого летчика и сжав покрепче своё импровизированное копьё осторожно выглянул из-за камня и тут же наткнулся на холодный, не мигающий взгляд немца.
⁃ Думаешь, успеешь?- спросил Карл, заметив осторожное движение Петра. - В этот раз точно не успеешь. Лейтенант молчал, и лишь побелевшие костяшки пальцев, сжимавших древко, невольно выдавали его напряжение. Некоторое время они всверлили друг друга глазами. Первым не выдержал немец.
⁃ Послушай, лейтенант, раз так случилось, что мы оказались на этом, богом забытом, необитаемом острове, думаю: нам стоит попробовать договориться. Найти компромиссы. Хотя бы до тех пор, пока кого нибудь из нас не подберёт спасательная экспедиция.
⁃ И как ты себе это представляешь?- ухмыльнувшись, спросил Пётр. Открывший было рот, чтобы ответить, немец, едва не поплатился головой за секундную беспечность. Остро заточенный обломок вёсла просвистел в паре миллиметров от правого виска Карла.
⁃ Что ж ты неугомонный такой?!- разозлился майор.- Мог ведь и пулю поймать!
⁃ Да плевал я на твои компромиссы! Не о чем мне с тобой, фашист договариваться, понял? Ненавижу вас, всех до единого ненавижу! Карл вдруг увидел в глазах молодого русского летчика такую дикую ненависть, что предательский, холодный пот заструился между лопаток. Карл считал свою профессию военного лётчика, действительно, исключительно благородным делом. Он никогда не расстреливал безоружных беженцев бредущих по дорогам, не нападал на морские караваны, здесь, в северных морях- всегда считал это недостойным истребителя его уровня. Воевал он, исключительно, с равными себе, раз за разом доказывая своё превосходство в небе. Там все было просто: ты стреляешь, в тебя стреляют- побеждает всегда опыт, реакция, хладнокровие... А сейчас, он впервые не знал что делать. Майор поднял пистолет и процедил сквозь зубы:
⁃ Давай, иди вперёд!
⁃ Не пойду, здесь кончай!
⁃ Иди вперёд! - повторил Карл и выстрелил под ноги лейтенанту. Петр отшатнулся и повернувшись пошёл вглубь острова. Немец, не опуская пистолета двинулся за ним. Они почти дошли до места, где валялся брошенный парашют Карла. Прыгая с камня на камень лейтенант двигался быстро и уверенно, не смотря на босые ноги. Время от времени он оглядывался, выбирая подходящий для нападения момент. Но майор был на чеку. Ствол пистолета следовал за спиной Петра, как нитка за иголкой. И все же то, что все внимание немец сконцентрировал на лейтенанте, сыграло с ним злую шутку. В очередной раз прыгая через расщелину, Карл не удержался и рухнул между двух скал, прямо на острые камни.
Петр сразу не понял что произошло. Только в очередной раз оглянувшись, немца он не увидел. И тогда лейтенант побежал, то есть ускорился, насколько это было возможно. Отбежав, метров на сто, он остановился перевести дыхание и снова обернулся. Немца не было видно. «Куда он подевался?»-подумал Петр и осторожно стал пробираться к месту, где он видел майора последний раз. Вскоре он услышал сдержанные стоны и понял что с немцем случилась неприятность. Лейтенант подкрался к краю расщелины и заглянул вниз. Немецкий лётчик совершивший свой самый короткий в карьере полет, плотно застрял между камней. Судя по стекавшей откуда то из под майора тонкой струйки крови, он был ещё и ранен. Пистолет валялся в метре от Карла, но дотянуться до него он не мог. Петр словно кошка быстро спустился вниз и схватил оружие.
⁃ Ну что, фриц?! Чья взяла? Это тебе не безоружных сверху расстреливать!- Лейтенант навёл пистолет на немца и оттянул затворную раму.- Все, амба тебе, отлетался!
⁃ Я не стрелял в гражданских...никогда...- тихо, но отчетливо, прозвучал во внезапно наступившей тишине, голос Карла. - Я бы себя перестал уважать!
⁃ Врешь ты все! Жизнишку свою позорную спасти хочешь! А вот хрен тебе! По закону военного времени...
⁃ Ты в Бога веришь, лейтенант? - перебил Петра Карл.
⁃ Не твоё дело, гнида!- снова навёл на немца пистолет лейтенант.
⁃ А я вот верю, - не обращая на маячивший перед самым носом ствол, продолжил говорить Карл. - Завтра утром, я должен был улететь в отпуск. В Дрезден. Но видимо Бог считает, что я не достоин его милости... Петр молча смотрел на немца и пытался понять к чему был этот странный, в сложившихся обстоятельствах, разговор. Всю свою юность Петька провёл в далекой приморской тайге. Родители его умерли очень рано, и парня взял к себе на воспитание дед. Он научил Пётра читать следы, выслеживая зверя, бить в глаз белку, выживать в тайге с одним лишь ножом. А ещё его, Петьки дед, был глубоко верующим человеком. Он сам, почитавший заповеди как единственно правильное руководство к жизни, тому же учил и внука. Петька деда любил и потому с ним не спорил, думал что блажь дедова от старости и ему, Петьке, вовсе не к чему. Однако, время от времени, жизнь учила юного охотника, что не такая уж это и блажь, все чаще и чаще заставляя его задумываться. В школе, Петруха особо никак не выделялся, принимая на веру запихиваемую в его рыжую голову коммунистическую идеологию. Но неясности и нестыковки оставались...Поэтому вопрос Карла застал лейтенанта врасплох, всколыхнув, глубоко спрятанные внутри, теологические уроки деда.
⁃ Вера у нас с тобой разная, фриц! И Бог разный!
⁃ Бог у всех один, лейтенант! И меня зовут Карл, а не Фриц!
⁃ Да мне плевать, фриц! Хоть Гитлер!.. Хотя нет, Гитлера я бы сразу....по законам военного времени!
⁃ Помоги мне...подняться! - попросил Карл.
⁃ Чего??? - опешил от такой наглости Петр.
⁃ Ну или давай, стреляй!- неожиданно разозлился Майор. Секунду подумав, лейтенант отложил подальше пистолет и помог Карлу подняться. Рана на ноге немца была не глубокая, но кровь сочилась обильно.
⁃ Перевязать надо!- удивился сам себе Петр и снова схватился за Вальтер. Немец достал из нагрудного кармана перевязочный пакет и стал бинтовать рану, прямо, поверх комбинезона, рассчитывая таким образом остановить кровь.
⁃ Пойду дров, что ли, поищу- ночь скоро. - сказал лейтенант. Майор молча кивнул. Петр заметил, что любое движение немцу давалось с трудом и только через боль. «Видимо сломал что то»- поймал себя на тревожной мысли Петр и поспешил ее отогнать. Через пол часа он вернулся, таща несколько досок от разбитой штормом шлюпки. Карл протянул Пётру зажигалку. Огонь весело заплясал на каменных стенах расщелины и только сейчас лейтенант понял, как он замёрз. В эту октябрьскую ночь, тепло костра отогрело не только продубевшие ветром и морем тела двух, таких непохожих друг на друга врагов, но и их измученные войной души. Карл говорил о том, что следовать своим принципам становится все труднее, что сердце ожесточается, когда рядом гибнут боевые товарищи, что война, которая должна была закончится едва начавшись, превратилась в затянувшееся кровопролитное самоуничтожение. Петр, напротив, говорил о священной войне до Победы, о мести и ненависти. Рассказывал о том, что весь его 10А, почти в полном составе ушёл на фронт, а в живых остались только Наташка Фролова да он. О том, что почти в каждую знакомую ему семью, уже постучалась непрошеная похоронка. Они проговорили слушая и не слушая друг друга до утра, подкидывая дрова в костёр и проклиная войну, пока, пошедший до ветру, Петр не увидел в предрассветной дымке далекий силуэт военного корабля. Он был ещё далеко и было непонятно чей флаг болтается у него на корме. Пётр подошёл к костру, коснулся плеча Карла и молча протянул руку в сторону моря. Карл посмотрел в сторону, указанную Петром, затем, не говоря ни слова перевёл взгляд на огонь. Лейтенант уронил руку и присев к костру стал спокойно шевелить угли обломком вёсла. Светало...
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев