___
Зазвонил телефон, на том конце провода раздается голос Иосифа Бродского...
Голос у поэта необычайно узнаваемый, окрашенный носовым призвуком. Это не человек, а духовой оркестр, как описывает его Надежда Мандельштам...
Иосиф Александрович:
- Хотелось бы поесть борща
и что-то сделать сообща:
пойти на улицу с плакатом,
напиться, подписать протест,
уехать прочь из этих мест
и дверью хлопнуть. Да куда там.
Не то что держат взаперти,
а просто некуда идти: в кино ремонт, а в бане были...
Я:
- А приезжайте к нам, Иосиф Александрович! Мама сварит прекрасный борщ. Обещаю,что ужин будет не хуже,чем в "Русском самоваре"...
Иосиф Александрович:
- Спасибо. Я подумаю. А Роман Каплан подавал свой фирменный борщ с румяными мясными пирожками, между прочим!
Я:
- Так бабушка уже с утра навертела пирожки с ливером!
Иосиф Александрович:
- В сочельник я был зван на пироги.
За окнами описывал круги
сырой ежевечерний снегопад,
рекламы загорались невпопад...
Я:
- А я сварю крепкий кофе по вашему рецепту!
Иосиф Александрович:
- Почти уговорила! Только чур я буду разливать! Эспрессо на дне твоей чашки - единственная, как ты понимаешь, черная точка на мили вокруг. Таков здешний полдень.
Иосиф Александрович относился к кофе особенно щепетильно. Он разливал кофе осторожно, чтобы не пролить ни капли на стол этой драгоценной жидкости, но делал это весьма забавно. Сначала наливал себе, потом в чашку гостя, потом добавлял в свою, затем подливал гостю. Этот ритуал мог быть бесконечным, как будто он разрешал какой-то внутренний спор. Когда этот конфликт не удавалось решить с первого раза, поэт внимательно оценивал каждую чашку и затем отливал из одной в другую, а иногда и обратно - пока не находил какого-то точного уравнения для этого дня...
Тут в наш телефонный разговор бесцеремонно вклинивается мой дедушка, выхватывая трубку из рук:
- Саныч! Мое тебе почтение! Водочки выпить со мной не изволите?!
Иосиф Александрович:
- Это можно! Только непременно "Московскую" с такой бело-зеленой наклейкой: И когда смотришь на это зеленое с белым, на эти черные буквы,то очень сильно балдеешь, половинка зеленого, а дальше белое, да? Такой горизонт, иероглиф бесконечности...
Дедушка (крякнув от неожиданности от появления столь тонкой философии):
- Ну вам, гениям, виднее!
Иосиф Александрович:
- Решено: еду!
Итак, на накрытом к ужину столе блистают тарелки и столовые приборы, в центре стоит фертом супница с бордово-красным борщом, ждут важного гостя бабушкины пирожки с ливером, томится водка в запотевшей бутылке и, конечно, шпроты - любимое лакомство поэта - на белой хрустящей булке. С кухни доносится ароматный запах кофе и яблочного пирога с корицей. Ровно в семь запел соловьем дверной звонок. Бабушка громко ахнула, и мы, побросав дела, кинулись к входной двери приветствовать долгожданного гостя. А Иосиф Александрович пришел в гости не один, а со своим обожаемым котом Миссисипи, которому мама тут же принесла миску с кошачьей едой. Бродский боготворил котов и часто себя сравнивал с ними. А этот бело-рыжий котяра разделил его одиночество в Америке, став единственным членом семьи...
Вечер прошел безупречно, на теплой дружеской ноте...
Рита Волкова.
"Ужин с Бродским".
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 5