Автор - Хасан Гапураев..
.Ахмад Автуринский – так назвал его правая рука знаменитого Бейбулата Таймиева и не менее его известный на Кавказе Исмаил Дуда. Этот лихой наездник и истинный горец был родом из Урус-Мартана. Хочу вам рассказать, как судьба свела Дуду Исмаиловича с Ахмадом Автуринским…
Если мы вернемся к мысли, что в течение суток есть моменты, которые красят небо, то лучше, чем о звездах, не скажешь. Чем ночь темней, тем ярче они светят. И, кажется, что за небо, если там нет звезд! Не знаю почему, но при звездах человек в ночи бывает уверенным. Лишний раз не прислушивается к странным шорохам. Думает, что с ним ничего не произойдет. А ведь еще древние говорили, что каждая звезда – это отдельный мир. Конечно, в таких случаях горцы делают многозначительный жест, лишь один Аллах все знает! А Дуда Исмаилович думает о душах людей. Его мысли сегодня заняты другим, хотя и не ушли далеко от мироздания. Нет, ему не спится не потому, что седло вместо подушки – вещь жесткая. И на камне не раз засыпала его буйная головушка. И так, и сяк ложился. Даже на траву, без ничего под головой.
Все равно сон, как рукой, сняло. Виной тому беспокойство, которое он испытывал сейчас. Правда, рядом слышался шум, но и это ему было не помеха. Тут недалеко джигиты развели костер и, громко разговаривая, подшучивали друг над другом, а у Дуды Исмаиловича просто мысли ушли куда-то. И он сам был недоволен этим. Ведь бывает же такое. Когда он лег и чуть вздремнул, приснился дядя Чулг. Это тоже беспокоило, хотя он и не считал, что это не к добру. Впрочем, мысли могут предчувствовать беду. Люди же бывали во всяких переделках, так что все видано-перевидано. Все же сны беспокоят Дуду Исмаиловича.
Предки приходят во сне, когда нас ожидают опасности. Души усопших стараются нас предупредить. Но они приходят еще и тогда, когда довольны нашими поступками в жизни. Теперь ему нужно было осмыслить то, что есть на сегодня и будет завтра. Кроме того, и Всевышний не дает нам размеренную жизнь. Она тоже таит в себе много неизвестного. Поэтому Дуда Исмаилович, прервав свои смутные мысли, произнес отцовское успокаивающее: «На все воля Аллаха!». Со стороны Терека донесся топот конских копыт. Расталкивая светлые мысли о предстоящем, сквозь черную завесу проникли мысли об ожидающих опасностях: «А что если нарвемся на засаду? Может статься, что все погибнем в бою» Не исключено, что почту будут охранять несколько военных отрядов. Ведь Дуда Исмаилович при большом количестве войск не отведет свой маленький отряд налетчиков. Не приведи, Боже! Не то прослыл бы струсившим перед большой опасностью. Жив еще клич отважных чеченских наездников: «Чем больше врагов, тем выше слава». И помощи в бою ждать не от кого. Лишь славный Бейбулат бродит за пределами страны гор. И неизвестно еще, на какой он стороне. Так что придется рассчитывать на силы своего отряда.
Неделя прошла, как нет связи с Бейбулатом. Да и в отряде, кроме троих джигитов, все новички, которые еще не бывали в переделках. Неизвестно, как они поведут себя на поле боя. Пасущийся скакун Дуды Исмаиловича ушел далеко в ночную степь, поэтому он потерял покой, услышав конский топот. На всякий случай Дуда Исмаилович, положив ухо на траву, начал слушать, скакал один человек. Такова примета, если копыта не отбивают барабанную дробь. У костра сидели и перебрасывались шутками джигиты из отряда Дуды Исмаиловича. Затеяли спор, кто смел и почему. Они из-за своей беспечности и не подозревали о скачущем в их сторону всаднике. Никого к себе не ждали. Забыли выставить дозор. Все считали, главное – слушать приказы Дуды Исмаиловича и четко их исполнять.
Не только эти смельчаки беспрекословно выполняли приказания Дуды Исмаиловича. Он был очень уважаем и почитаем в народе. С юных лет славился своим умом, находчивостью и смелостью. Бывал во многих стычках с царскими стражниками и солдатами. Всегда выходил победителем. В Урус-Мартане его знал и стар, и млад. Он строго соблюдал чеченский этикет: уважение к старшим, почитание младших, благородство по отношению к женщинам и никакой брани при них. Кому надо было жениться, но не было своего коня, приходили к нему. Если родственники отобьют невесту – опять к нему. Если нет денег на калым, занимали у него. И на перемирия брали его. Любой спор разрешался, если скажешь, что: меня послал Дуда Исмаилович.
Высшей доблестью юношей считалось, если они в составе отряда Дуды Исмаиловича совершат набег за Терек, в кабардинские или калмыцкие степи, а то и в Грузию. Его отряд имел отменных скакунов, отличался высокой боеспособностью, держал порядок в окружающих селах. Думается, пока Бейбулат Таймиев решал внешние дела чеченцев, внутренними занимался Дуда Исмаилович. Дорожил своим другом и Бейбулат. Когда топот копыт начал уже приближаться, Дуда Исмаилович захотел узнать, кто же посмел нарушить покой его отряда? Вдруг командир его отряда Бота без предупреждения откроет огонь?
Смотрящий в подзорную трубу Дуда Исмаилович не увидел в седле джигита. Он стал свидетелем такой картины. Когда лошадь поравнялась с Ботой, какой-то юноша вынырнул из-под скакуна и кинжалом вырезал пышный ус Боты. Тот остолбенел на миг от неожиданности, но тут же вскочил на коня. Выстрелил из чеченского пистолета в огонь, поднялся синий дым. Джигиты бросились кто куда, а гостя и след простыл, когда бойцы Дуды Исмаиловича открыли пальбу по нежданному ночному всаднику.
– Не стрелять! – грозно приказал Дуда Исмаилович.
И тут Бота увидел в его руках английскую подзорную трубу. Он понял, что его позор Дуде Исмаиловичу известен. Значит, он наблюдал всю картину инцидента у костра. О, Аллах! Какой позор осрамиться перед таким прославленным джигитом… Между тем Дуда Исмаилович оставил их одних, чтобы не стеснять своим присутствием. Он неподалёку расположился на отдых до рассвета. Завтра рано утром надо было выдвинуться к Кизляру, устроить засаду и отбить казну у почтовой оказии. Да и взял Дуда Исмаилович с собой не добровольцев, от которых отбоя не было, а отбирал сам – лучших, смелых, надежных, изучал их родословную по отцовской и материнской линии до седьмого колена. Больше всех он надеялся на Боту, а теперь его надежда стоит перед ним без одного уса и выглядит паршивой овечкой, с клоком висячей шерсти.
У всех был серьезный и жалкий вид, как у провинившихся бойцов. Так оно и было. Они не знали, кто этот джигит. Не ожидали. У них не было врагов. Тем более здесь, за Тереком, где кругом лежат казачьи станицы. Здесь чеченцы никогда никому не делали зла. Соседей своих берегли. Они ночами обходили владения терских, сунженских, гребенских казаков и нападали на владения кабардинских или астраханских князей. А почту брать разрешалось. В этих делах и казаки не раз бывали на стороне отважных чеченцев.
– Дуда, прости нас. Мы ударились перед тобой лицом в грязь. За свою беспечность мы уже наказаны. Какой-то юноша, как молния, залетел сюда и отрезал ус Боты, – доложил старший из группы и понуро опустил голову.
– Дай Бог, чтобы вы больше не ударялись лицом в грязь. Это ерунда.
Когда ты выехал за добычей, надо быть начеку. Тут и другие джигиты могут ходить. Они могут быть смелее нас, раз такое учиняет самый малый из них. Я же вам сказал выставить дозор, много не шуметь, громко не разговаривать… Больше всех переживал Бота. Он стоял, понурив голову. Из его глаз от обиды текли слезы. Будь на то его воля, он сейчас бы обыскал все эти степи, нашел бы этого дерзкого мальчишку и показал бы ему, кто храбрее и сильнее. Но Дуда Исмаилович их учил никогда не гнаться за врагом, не зная, что он вам уготовил. Остались живы – слава Аллаху! Другой раз будьте умнее. Храбрость без ума – дурость, а последняя приводит к позору. Что теперь скажет Бота сельчанам?
До сих пор в народе жила притча: «Опозорился, как Тата, которому вырезали ус». Теперь уж в притчу поставят другое имя – Бота. Не объяснишь же людям, как это неожиданно случилось… Вот так ходит по нашим пятам позор. Ищет наши слабые места. Так устроен мир. Тут добра, ума, зла, подлости – всего хватает. И Всевышний создает под каждый случай причину. Проверяет нашу бдительность. Все товарищи Боты поняли, что это ему наказание за его надменность. Еще час назад он хвастался, что смелее и проворнее его нет никого во всем отряде, а теперь Бота был повержен по независящим от себя причинам.
– Если этот джигит, который вырезал так искусно ус Боты, вдруг окажется в нашей среде, то учтите, я запрещаю затевать с ним ссору ради мести, – предупредил джигитов Дуда Исмаилович.
Бота после этих слов совсем ушел в себя. Ему подумалось, что это затея Дуды Исмаиловича. Он же на стороне многих храбрецов знает. И в сердцах подумал: «Такое не прощается. Только попадись мне этот щенок. Я ему устрою!». Дуда Исмаилович был в приподнятом духе. Этот ночной смельчак поднял ему настроение. Он вспомнил свою молодость. И был рад тому, что в этих степях за Тереком, далеко от родного дома ищет приключения молодой чеченец. «Значит, какой-то незнакомый смельчак узнал, что я с отрядом ушел в поход и преследует нас, чтобы в удобный момент влиться в отряд», – подумал он.
Подобное и раньше бывало в истории чеченских наездников. Молодые храбрецы по-разному показывали свою удаль Бейбулату Таймиеву и Дуде Исмаиловичу. Лишь самые дерзкие и отважные зачислялись в отряд. Такие были неписаные правила походного устава. Видавшие виды царские генералы удивлялись, когда ни с того, ни с сего в ряды огромного войска заскакивал какой-то смельчак и затевал ручной бой. Такие неожиданные их вылазки наносили непоправимый урон армии. Как правило, эти бойцы-одиночки выбирали офицера в орденах и бились отчаянно.
Бывало, 10-12 человек уложит и тут же исчезает джигит. Потом ищи ветра в поле. Откуда было знать военным, что таким путем в отряды Бейбулата Таймиева отбирались бойцы. Иногда и пристреливали служивые таких героев-одиночек, а потом выдавали родителям с большими почестями. Вот за такие дерзкие действия впоследствии в охрану или, как говорили тогда, в караул царя попали джигиты-чеченцы. Было дано указание – ставить их на довольствие в армии. А потом из таких смельчаков и была создана Дикая дивизия, которая принесла всемирную славу российским войскам.
Дуде Исмаиловичу было всего лишь 15 лет, когда он случайно помог отряду чеченского наездника Джумин Актула из Чечен-аула. Он офицера и четырех солдат взял в плен в том бою. За это получил прозвище Дуда Мартановский. Тогда и прославился он как смелый воин и честный джигит. Теперь сам Дуда Исмаилович был обрадован ночным происшествием. Такой дерзкий номер ему самому еще не приходил на ум. Чеченцы не прощают обид. Значит, юноша отчаянно смелый и ничего не боится. Даже мести своего сородича. Это был горец, не боящийся смерти. На второй день рано утром Дуда Исмаилович начал искать пристанище своему отряду у болота, в камышах, на подходах к Кизляру, чтобы неожиданно выскочить из засады и напасть на почту. Он ехал верхом среди высоких зарослей камыша. Вдруг тропка кончилась и уперлась в болото. Лошадь зафыркала и попятилась назад. «Неужели волк», – подумал Дуда Исмаилович. Ведь этот хищник на открытом месте идет на водопой. На всякий случай он приготовил ружье. И в это время из камыша послышался чей-то стон:
– О, Аллах! О Аллах! Лишь ты можешь мне помочь! – шептал кто-то в камышах.
– Ассалам Алайкум! Мой брат по вере! Что случилось с тобой? – крикнул Дуда Исмаилович, удерживая своего скакуна, который рвался покинуть это место.
– Ва алайкум салам! Если ты Дуда Исмаилович, помоги мне. Если нет, то иди своей дорогой… Здесь картина для глаз только такого сильного джигита, как Дуда Исмаилович, – простонал незнакомец.
Дуда Исмаилович расслабил узду и, тут же пришпорив, ударил плетью своего коня. Настроил его под свою волю и крикнул:
– Я Дуда Исмаилович! Но мой скакун не идет в камыши! Что там у тебя, волк?! Скажи, что случилось?
– Проходи своей дорогой, ты не Дуда Исмаилович! У Дуды конь ученый, он его во всем слушается и в огонь идет, – сказал попавший в беду и снова начал звать на помощь Аллаха.
– Да скончаться мне на месте, если я не Дуда Исмаилович! Все тридцать пять лет им был. И не стращай меня своим лешим. И скакун мой выращен сызмальства! – закричал оскорбленный Дуда Исмаилович.
Погнал своего скакуна прочь от того места, закрыл ему глаза и поскакал обратно в камыши. Перед ним была ужасная картина: толстый, как бревно, удав тройным кольцом обвил и давил юношу вместе с конем своим. Юноша был в предсмертном поту и имел вид трупа, но держался из последних сил благодаря своему могучему духу и смелости.
– О, Дуда Исмаилович, скакуна моего береги! – крикнул он, увидев шашку в руках джигита.
Дуда Исмаилович ударом сабли буквально разрубил удава пополам, а отпущенная им лошадь от испуга ускакала в степь вместе с оторопевшим всадником. Да и скакун Дуды Исмаиловича, почувствовав запах удава, не стал слушаться хозяина и побежал подальше от того места. Так и не смогли встретиться эти два всадника.
Вскоре Дуда Исмаилович нашел место, где почтовый тракт делает поворот. Была здесь и дорога для отхода, минуя Кизляр. Он вернулся к своему отряду. К полудню им уже надо было закончить приготовления на почтовом тракте. Однако в этот день почта не появилась. Не было ее и на следующий день. Джигиты не думали возвращаться без добычи.
По очереди пасли скакунов и отдыхали в зарослях. Про случай с удавом Дуда Исмаилович им ничего не говорил. На третий день, в час обеденной молитвы, издалека послышался звон колокольчиков почтовых лошадей. Дуда Исмаилович посмотрел в свою английскую подзорную трубу. Два почтовых фаэтона сопровождали две сотни стражи. А до сих пор бывало от силы 50 человек охраны. «Значит, большая казна», – решил Дуда Исмаилович. На его лице появилась улыбка. Повернулся в сторону своего отряда из 25 смельчаков и заговорил:
– Дорогие мои мартановцы. Если мы будем хорошо драться, то одному из нас достанется пять солдат из караула. Плохо будем биться, то все десять на одного будут. Если вы решили не нападать на почту, то мне достанется две сотни мужиков. Помощь приходит от Бога! Он свидетель, что мы не от хорошей жизни решили отбить эту казну. Если живы будем – богатство нас ждет. Будем биты – слава о нас в веках будет жить. Что будем делать, братья?
– Если считал, что мы можем испугаться большого войска, то зачем ты нас брал с собой? Если будет на то воля Аллаха, отобьем почту. Нет, так все равно же нам рано или поздно помирать! Лучше славная кончина в бою. О, Дуда Исмаилович, начни бой, у тебя рука легкая на схватки боевые! – сказал старший из джигитов. Ему было двадцать лет и две недели от роду. Эта была его десятая вылазка.
– О, гордые сыны чеченцев, если б сомневался в вас, то не привел бы в эти ногайские степи. Кто от души дерется, у того силы в два раза прибавляются, говорил шейх Мансур. Кто сегодня умрет, считайте, это газават, кто жив останется, дойдет до Мартана и расскажет, как храбро мы бились. Удача в руках Аллаха! – сказал Дуда Исмаилович и направил своего скакуна навстречу почтовой оказии. Первый наряд сразу наткнулся на Дуду Исмаиловича. Он стоял на дороге и первым заговорил:
– Господин полковник! Вы помните меня? Три года назад я тебе нанес легкие раны, считая, что дама, которая была с тобой в фаэтоне, твоя жена. Теперь тут нет женщин, и я тебя не пожалею!
– Я помню тебя, чеченец-абрек. Благодарю тебя за ту честь, оказанную женщине. Да, это была моя жена. Она в восторге была от вашего благородства. А теперь освободи дорогу, до почты доберешься только через мой труп!
– Да не будь сиротой, господин полковник! Ты же знаешь, без боя мы не отступим. Даже если почту у тебя не отобьем, нам будет приятно знать, что в теле каждого из нас бьется храброе сердце! – сказал Дуда Исмаилович и ринулся в бой. Он оставил полковника своим волчатам, а сам с гиком двинулся вглубь войска.
Неожиданно начавшийся бой начал разгораться все сильнее. В гуще войска пристрелить Дуду Исмаиловича было невозможно. А в ручном бою, где применялось холодное оружие, проворнее его не было никого. Половина войска уже была перебита. Раненый полковник приказал:
– Немедленно отступить в степь!
Это был умный ход. На узкой тропе, в зарослях солдатам трудно применить оружие. Да и страх был велик, не зная количества нападающих. А когда войска вышли на равнину, стало ясно, что караул атаковала горстка смельчаков. Против ружейной пальбы чеченцы были бессильны. Их ряды начали быстро таять. А полковник все кричал:
– Рассредоточиться! Ложись и открывай ружейный огонь!
Дуда Исмаилович был несколько раз ранен. Все равно держался на ногах и вел бой в гуще толпы солдат. Бой был скорый. Дуда не успевал оглянуться и оценить ситуацию, но полковник уже команды не отдавал. Он лежал с кляпом во рту, связанный. Неожиданно кто-то сзади проткнул Дуду Исмаиловича штыком винтовки. Он невольно посмотрел вверх и заметил, как юноша-горец теснит царские войска. Словно волк, заскочивший в отару, он бился шашкой, кинжалом. Потом на высоком скаку уходил под лошадь и стрелял из пистолета. Этот отчаянный воин был неуязвим. Как стадо баранов гнал он горстку солдат по полю. Раненый Дуда Исмаилович облокотился о колесо фаэтона и следил за полем боя. Там уже все было завершено. Солдаты перебиты, а юноша с горсткой оставшихся солдат ушел далеко в сторону Кизляра.
Несколько человек из отряда чеченцев были еще на ногах, но все были ранены. Большинство погибли. С группой оставшихся бойцов, загрузив тела мертвых на фаэтоны, а кое-кого на собственного коня, Дуда Исмаилович вернулся домой. День и ночь не отходили от Дуды родственники. Ему было плохо. На шестой день он позвал к себе имама сельской мечети.
Они спросили у врачей состояние раненого. Старые врачи сказали, что через неделю пойдет на поправку, а молодые твердили, что через три дня скончается, мол, много крови потерял. Главный мулла, имам сельской мечети спросил Дуду Исмаиловича:
– Дуда, давай диктуй свое завещание. У смерти свой закон. Она приходит неожиданно. Ей нет разницы – трус ты или герой. В назначенный Всевышним час душа должна покинуть тело. Если у тебя остались какие-то сожаления или не исполненные желания, говори, все, что в наших силах, мы исполним.
– У меня нет для Шерета (раздачи) потомкам богатств, но сожаления у меня остаются. Когда мы были в походе, неизвестный юноша вырезал ус у Боты. Потом я его спас из объятий удава. Затем этот юноша ввязался в бой и погнал остаток войска с поля боя. Хотел бы я знать, кто он и откуда?
Стоявший у дверей Бота, который был весь перевязан, вышел вперед и сказал:
– Это чистая правда, так и было.
– Что вы говорите, – вскочил старец Чаккарма и грозно уставился на сына своего брата Боту.
– Эх, скончаться бы мне раньше этого позора! Какой юноша, я ему голову побрею!
– Дядя, не горячись. Ты же не знаешь, как это было. Тот юноша настоящий герой.
– Тогда другое дело, – старый Чаккарма успокоился.
– Надо же, есть у нас еще герои, – сказал кто-то из старцев.
– Но найти его будет трудно.
– Ничего сложного, – сказал имам села. – Мы всюду пошлем гонцов с вестью, что Дуда Исмаилович при смерти. Кто хочет его видеть живым, чтобы торопился в Мартан. А такой джигит непременно прибудет.
– Спасибо! – обрадовался Дуда Исмаилович. Он приказал приготовить для него топчан под навесом во дворе. Отныне он спать будет на улице, а днем его будут переносить в центр двора, на лужайку.
После этой горькой вести со всех аулов приезжали люди толпами, чтобы навести раненого Дуду Исмаиловича. Это поистине был всеобщий любимец. На четвертый день, когда солнце поднялось высоко над горными вершинами, Дуде Исмаиловичу показалось, что он слышит знакомый топот конских копыт.
– О, Аллах, дай мне силы, чтобы этот парень меня видел немного в духе! – взмолился он. А племянника, который стоял у кровати, попросил:
– Давай быстро ставь мне под голову большую подушку и приподними меня. Сейчас у меня будет важный гость.
Племянник едва успел выполнить его просьбу. Через плетень во двор на высоком скаку залетела лошадь и остановилась как вкопанная. С нее спрыгнул и подбежал к Дуде Исмаиловичу юноша:
– Дуда Исмаилович! Да не будь ты сиротой! Ради меня не умирай! Я теперь знаю, как воевать с редутом противника!
– Да будет долог твой век, юноша! Когда в Чечне подрастают такие джигиты и умереть можно спокойно. А что ты воевать умеешь, я знаю. А как ты в объятья удава угодил?
– Проезжал я это место. Лошадь начала фыркать, пятиться. Решил узнать, что же там такое. Погнал силой скакуна в камыш, а он случайно на него наступил. И вот эта змея мстила мне за рану копытом коня.
Теперь чувствовалось, что Дуда Исмаилович пошел на поправку. Ему уже врач не нужен был. Хотя уже доктор был здесь и ждал окончания их разговора. Его доставили специально из крепости Грозная. За визит врача наместнику Ермолову был дан в подарок лучший скакун. За разрешение взять микстуры еще была преподнесена шашка гурда. Когда его подвели к больным, удивлению врача не было предела. Молодой гость и хозяин были в сплошных резаных, колотых, огнестрельных ранах. А они смеялись, как ни в чем не бывало.
– Сначала обработайте и перевяжите раны моего гостя, – предложил Дуда Исмаилович.
– Ради Аллаха, Дуда, не ставь меня в неловкое положение. Я не нарушу традиции отцов, я молод, значит, буду вторым, – сказал гость.
Вскоре оба раненых были перевязаны и уложены в постель в отдельной комнате. Врач строго наказал никого к ним не пускать. Однако из комнаты Дуды Исмаиловича и его гостя слышался задорный смех. Они вспоминали разные веселые случаи из своей жизни. Когда уже поужинали и приготовились к ночному отдыху, Дуда Исмаилович спросил гостя:
– А чей ты будешь? Откуда?
– Я сын Махмада из села Автуры, – ответил гость.
– Отныне не говори, что сын Махмада из Автуров, а скажешь – я Ахмад Автуринский. Дуда Исмаилович позвал своего брата и строго наказал ему:
– Умру ли я от этих ран или останусь живым, сделай одно дело. Мой семизарядный русский револьвер, саблю и кинжал я дарю Ахмаду Автуринскому. Когда ты просишь у Аллаха помощи, то он посылает самого лучшего. Я в этом убедился лично, и все видел своими глазами. Если б не этот Ахмад Автуринский, лежать нам всем в ногайской степи мертвыми. Ахмад, пусть тебя и Бог любит, как я.
Дуда Исмаилович встал с постели. Тут же вскочил и Ахмад Автуринский. Они взялись за руки и крепко обнялись.
– А теперь позовите Боту, – попросил Дуда Исмаилович своего брата.
– Да вы что делаете? Вы на ногах, а врач наказал лежать! – удивился Бота.
Дуда Исмаилович сказал:
– Бота, если ты простил бы мне такое, то прости Ахмаду свой вырезанный ус! Он этим поступком хороший и дерзкий урок преподнес нам всем.
– Прощаю. Да простит его, как и я, Аллах! – Бота подал руку Ахмаду. Они обнялись.
– Отныне и навсегда вы братья! – сказал Дуда Исмаилович.
Через три дня в доме Дуды Исмаиловича вновь собралась молодежь. Они собрались, чтобы проститься с Ахмадом Автуринским. Таков обычай горцев. Пока хозяин не разрешит, гость должен находиться у него. А спустя три дня уже и гость вправе проявить свое желание и покинуть этот гостеприимный дом.
Вот и уезжал Ахмад Автуринский в свое родовое село. Там еще не знали, где он, что с ним. Он просто первый раз на своем выращенном скакуне выехал из дому на несколько дней, чтобы узнать себя, своего скакуна, увидеть мир и заявить о себе.
Не прошел и месяц после этого. Лошадь, подаренная Ермолову, пришла, прискакала домой. Генерал пустил слух, что неблагодарные чеченцы увели его коня. Этого проконсула надо было проучить. Но это сделать Дуде Исмаиловичу и Ахмаду Автуринскому не довелось. Вопрос решился после ссоры Бейбулата Таймиева с проконсулом Кавказа. Но это уже другая история из другого романа. http://chechenlaw.ru/?p=824 Автор - Хасан Гапураев с Хасаном часто общались, много интересного рассказывал про Историю..
https://www.youtube.com/watch?v=TTmGgyp-rl0&t=20s
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев