Русский живописец и график, жена художника Д. Н. Кардовского, Ольга Людвиговна вошла в историю русского искусства, как одна из первых художниц, представленных к званию академика наряду с А.П. Остроумовой-Лебедевой и З.Е. Серебряковой.
Николай Гумилёв хорошо отзывался о её работах. Мне на Ваших картинах ярких Так таинственно слышна Царскосельских столетних парков Убаюкивающая тишина. Разве можно желать чужого, Разве можно жить не своим... Но и краски ведь тоже слово, И узоры линий — ритм.
Родилась 2 сентября 1875 года в семье управляющего Черниговской контрольной палаты статского советника Людвига Карловича Делла-Воса; в следующем году после рождения дочери он стал действительным статским советником; впоследствии был управляющим Харьковской контрольной палаты. Брат её отца — Виктор Карлович Делла-Вос был первым директором Императорского Московского технического училища (ныне МГТУ).
В 1894—1899 гг. училась в Высшем художественном училище живописи, скульптуры и архитектуры при Академии художеств. Затем поехала в Мюнхен, чтобы учиться в школе Антона Ажбе, и оставалась там до 1900 года. В 1900 году она вышла замуж за российского художника Дмитрия Кардовского.
В 1924 году переехала в Москву, вела класс рисования в Художественно-промышленных мастерских. В 1924–1925 картины художницы экспонировались на выставке русского искусства в Нью-Йорке. В 1925, 1926, 1928 годах она участвовала в выставках объединения Жар-цвет. Много работала в области книжной иллюстрации. В 1938 году в залах Академии художеств СССР (Москва) состоялась совместная выставка произведений Дмитрия Кардовского и Делла-Вос-Кардовской.
Кстати, картина художницы "За книгой" тоже зкспонировалась в 1924-1925 гг. на выставке-продаже в американских городах. Картин русских художников было более 1000. Но эта картина не была куплена и вернулась в Россию.
Для ее стиля характерны изысканность живописного и графического решения: декоративность колорита, построенного на сочетании насыщенных оттенков зеленого, красного, синего, выразительности линий, контура, мазка. Произведения художницы принадлежат к числу лучших и самых характерных примеров искусства Серебряного века.
В большой портретной галерее Ольги Делла-Вос-Кардовской представлены образы поэтов Н.С. Гумилева и А.А. Ахматовой, революционерки В.Н. Фигнер и писателя Л.М. Леонова, актеров В.И. Качалова и Ю.М. Юрьева, актрис С.В. Гиацинтовой и С. Г. Бирман. Она писала портреты А.С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, но по свидетельству современников, самыми притягательными были портреты Д.Н. Кардовского. Героиней многих картин была дочь Кардовских Екатерина («Девочка с васильками», 1910; «Маленькая женщина», 1910; «Девушка в красном сарафане», 1916).
В полотне «Маленькая женщина» портрет дочери Кати лег в основу образа, окрашенного в ретроспективные тона. Свою десятилетнюю модель, пытливо вглядывающуюся в собственное отражение в глади старинного («бабушкиного») зеркала, художница поместила в пронизанной солнцем среде усадебного дома середины ХIХ века, среди изящных вещей – немых свидетелей ушедшей эпохи. Полный воздуха, пронизанный светом, интерьер через настежь открытые окна и двери связан с летним солнечным пейзажем.
Из раннего Гумилёва Как конквистадор в панцире железном, Я вышел в путь и весело иду, То отдыхая в радостном саду, То наклоняясь к пропастям и безднам. Порою в небе смутном и беззвездном Растет туман… но я смеюсь и жду, И верю, как всегда, в мою звезду, Я, конквистадор, в панцире железном. И если в этом мире не дано Нам расковать последнее звено, Пусть смерть приходит, я зову любую! Я с нею буду биться до конца, И, может быть, рукою мертвеца Я лилию добуду голубую. («Сонет»)
Ольга Делла-Вос-Кардовская. Воспоминания о Н. С. Гумилёве Весною 1907 года мы переехали из Петербурга в Царское Село и сняли квартиру в нижнем этаже небольшого двухэтажного дома Беловзоровой на Конюшенной улице. Во втором этаже этого дома жили Гумилёвы. Николай Степанович был в то время за границей, в Париже, где учился в Сорбонне. Мы познакомились вначале с его матерью, Анной Ивановной. Это была умная и чуткая женщина, очень любившая своего сына и гордившаяся его литературными опытами. Она много рассказывала нам о нем и показывала его стихи.
Судьба сына, видимо, крайне волновала родителей, так как между ними на этот счет очень часто происходили длительные споры. Отец хотел, чтобы сын прежде всего закончил университет и затем избрал себе какую-либо научную деятельность. Литературное поприще казалось ему недостаточно серьезным и мало обеспеченным. Ему не нравилось также, что сын, не получив необходимого русского образования, уехал учиться в Сорбонну и хочет стать поэтом. Поскольку мне лично нравились стихи Н. С., я невольно была на стороне матери, что ее очень радовало.
Н. С. из Парижа весной 1908 г. и до своего путешествия в Египет поселился у родителей в Царском Селе. О нас он узнал от своей матери и выразил желание познакомиться. Знакомство произошло 9 мая в день его именин. С тех пор мы начали с ним встречаться и беседовать. Обычно это бывало, когда он выходил на свой балкон. Так продолжалось до нашего отъезда за границу. В ту осень в Петербурге была сильная холера, и мы задержались за границей до конца месяца. Вернувшись, мы узнали, что Гумилёвы переехали на другую квартиру на Бульварной улице. В это время умер отец Н. С. Поскольку верхний этаж теперь пустовал, я устроила в нем свою художественную мастерскую. В этой мастерской впоследствии и был мной написан портрет Н. С.
Комментарии 63
её дед - обрусевший итальянец.
Мне на Ваших картинах ярких
Так таинственно слышна
Царскосельских столетних парков
Убаюкивающая тишина.
Разве можно желать чужого,
Разве можно жить не своим...
Но и краски ведь тоже слово,
И узоры линий — ритм.
В 1900 году она вышла замуж за российского художника Дмитрия Кардовского.
1914 г.
Третьяковская галерея
Маленькая женщина
Русский музей
Санкт-Петербург
модель, пытливо вглядывающуюся в собственное отражение в глади старинного («бабушкиного») зеркала, художница поместила в пронизанной солнцем среде усадебного дома середины ХIХ века, среди изящных вещей – немых свидетелей ушедшей эпохи. Полный воздуха, пронизанный светом, интерьер через настежь открытые окна и двери связан с летним солнечным пейзажем.
1909 г.
Как конквистадор в панцире железном,
Я вышел в путь и весело иду,
То отдыхая в радостном саду,
То наклоняясь к пропастям и безднам.
Порою в небе смутном и беззвездном
Растет туман… но я смеюсь и жду,
И верю, как всегда, в мою звезду,
Я, конквистадор, в панцире железном.
И если в этом мире не дано
Нам расковать последнее звено,
Пусть смерть приходит, я зову любую!
Я с нею буду биться до конца,
И, может быть, рукою мертвеца
Я лилию добуду голубую.
(«Сонет»)
Весною 1907 года мы переехали из Петербурга в Царское Село и сняли квартиру в нижнем этаже небольшого двухэтажного дома Беловзоровой на Конюшенной улице. Во втором этаже этого дома жили Гумилёвы.
Николай Степанович был в то время за границей, в Париже, где учился в Сорбонне. Мы познакомились вначале с его матерью, Анной Ивановной. Это была умная и чуткая женщина, очень любившая своего сына и гордившаяся его литературными опытами. Она много рассказывала нам о нем и показывала его стихи.
В ту осень в Петербурге была сильная холера, и мы задержались за границей до конца месяца. Вернувшись, мы узнали, что Гумилёвы переехали на другую квартиру на Бульварной улице. В это время умер отец Н. С. Поскольку верхний этаж теперь пустовал, я устроила в нем свою художественную мастерскую. В этой мастерской впоследствии и был мной написан портрет Н. С.