Предыдущая публикация
О Театре «Аркадия»
Наш провинциальный город самой судьбой был одарен невиданной красотой, у него был резной деревянный летний театр «Аркадия», в парке имени Карла Маркса. Молодые астраханцы, для которых он был местом отдыха и встреч с любимыми, по-простому называли его «Карлушей». В парк приходили все поколения астраханцев.
Молодые люди шли потанцевать под духовой оркестр, в надежде встретить свою любовь, люди постарше найти собеседника, с которым можно поделиться своими мыслями или же просто поиграть в шахматы, в построенных для этого павильонах и беседках. Шли в парк и пожилые люди, чтобы отдохнуть, посидеть в тени развесистых деревьев и полюбоваться молодежью, которая по вечерам стекалась сюда со всего города.
Для меня парк «Аркадия» также был любимым местом. Я изредка приходил с поселка Свободного, чтобы отдать дань танцам. Но танцы – это не главная причина моего посещения. Парк властно притягивал меня красотой театра и других архитектурных построек, возможностью рассматривать и восхищаться невероятно красивыми резными узорами, созданными неизвестными талантливыми мастерами.
Иногда случалось, что я днем заглядывал в парк. Проходя мимо театра, этого шедевра деревянного зодчества, я всегда сбавлял шаг, а моя голова поворачивалась то влево, а то вправо, в зависимости от того, с какой стороны я входил в парк, чтобы насладиться сказочной красотой этого неповторимого архитектурного творения.
В это время меня не покидала мысль: надо непременно запечатлеть эту красоту на бумаге. Но время шло и очень-очень жаль, что этого не случилось.
Астраханцы так же трепетно относились к нашему городскому чуду. Это отчетливо проявлялось, когда едешь в поезде «Астрахань – Москва».
После неизменного знакомства с пассажирами купе, исподволь начинается разговор о городе и его достопримечательностях, где всегда фигурировал наш Кремль и конечно же театр «Аркадия».
Со временем, у меня сложилось убеждение, что сказочный театр любят все астраханцы. Но однажды я убедился в обратном: некоторые его не только не любили, но просто ненавидели и мечтали сжечь.
В 1968 году коллектив Астраханских художников избрал меня председателем Союза.
По регламенту того времени эта должность считалась номенклатурной. А потому, с момента моего избрания, меня начали приглашать на заседания с участием городской или областной общественности.
Шел 1969 год. И вот однажды я получил приглашение посетить Облисполком, но повестка собрания не указывалась.
В малом зале облисполкома (сейчас областная администрация) находилось 40-50 человек. Я занял свободное место и стал ждать, кто будет выступать и о чем пойдет разговор. Надо уточнить, что в то время, я никого из начальствующих чинов города не знал, как и они меня.
После небольшого ожидания к собравшимся вышел представительный мужчина, работавший то ли 2-м, то ли 3-м секретарем облисполкома, а фамилию он носил Баранов.
К моему изумлению, он начал говорить о культуре, о новых временах, где он не видит места старой культуре. К большому сожалению, очень дипломатично, театр «Аркадия» от отнес к старой, отжившей свой век культуре. Я почувствовал, что это была установка для всех присутствующих.
Так оно и произошло: выступающие были полностью согласны с секретарем. Сказал свое слово и главный архитектор Черняев, в табеле о рангах он числился как архитектор-художник – это самое высокое звание.
Его слова я запомнил дословно:
«Театр «Аркадия» был построен на угоду низких вкусов Астраханских купцов».
Из его последующей речи выходило, что город должен избавиться от такой архаики.
Следом за Черняевым выступил полковник пожарного ведомства. В мундире и каких-то наградах, он не стал церемониться и по-военному предложил сжечь театр сказав, для полной убедительности, пожарники это выполнят профессионально, и театр сгорит как свеча. В то же время он гарантировал близлежащим постройкам полную сохранность.
Казалось, что все прошло в руле задуманного, но тут слово попросила молодая хрупкая девушка. Она произнесла очень умную и аргументированную речь в защиту театра. Это была Евгения Шнайдштейн – преподаватель и историк.
Вслед за ней выступил краевед и патриот города Котельников Сергей Артемьевич. Он четко обозначил, что разговор об уничтожении театра надо рассматривать как преступное деяние.
После этого совещания наступило затишье. Никто не отваживался ни устно, ни в печати так кардинально ставить вопрос о театре, но 1976 год оказался трагическим для театра.
Однажды, ближе к осени, я точно не помню месяца, мы художники сидели на лоджии моей мастерской, которая выходила на южную сторону. Вдруг, все увидели на значительном расстоянии клубы черного дыма. Этот зловещий дым на наших глазах разрастался, набирая высоту, а в основании этого черного облака полыхало пламя огня.
Зрелище было не из приятных, а мы все гадали и не могли определить, что горит. Только вечером, придя домой, мне сообщили, что горел театр, городская реликвия и предмет обожания астраханцев.
Утром следующего дня, я со своим другом – художником Шевцовым Николаем Тихоновичем пришли на место трагедии, а там уже собралась огромная толпа астраханцев. В скорбном молчании люди прощались с театром, в котором, в свое время, выступали Фёдор Шаляпин и Леонид Собинов. Мне же самому в этом театре довелось услышать голос легендарной армянской певицы Гоар Гаспарян.
Около груды обломков и обгоревших резных украшений стоял милиционер. Мы с другом попытались что-то выбрать и унести с собой на память о театре, но были остановлены угрозами, исходящими от милиционера.
С пепелища мы ушли в подавленном настроении. Как оказалось позже, эта груда резных украшений была на следующий день порушена пригнанным бульдозером. Небольшая коллекция резных украшений, которая находится у меня в мастерской, была подарена мне художником Перовым Геннадием Павловичем, светлая ему память.
Почему сгорел театр? Говорили, что у города не нашлось средств, чтобы содержать трех охранников.
Вот и все, что я могу рассказать об этом удивительном архитектурном шедевре и его, как многие утверждали в то время, преднамеренной ликвидации.
Н. Рудиков
Воскресенье, 24 июля, 3 часа ночи
Следующая публикация
Нет комментариев