Предыдущая публикация
Что с тобой, Алинушка?
Знакомьтесь: это - Алина. Моя внучка. Непоседа и птица-говорушка. Хочет
стать артисткой. Ей 4 годика, хотя временами мне кажется, что она мудрее
нас всех, вместе взятых. И сослали её на лето к деду в деревню, дабы на
свежем воздухе да парном молочке здоровья для города набиралась.
И вот надо было мне как-то с документами разобраться (какие-то бумаги с
места на место переложить, с других – пыль сдуть – в общем, работа
творческая и требующая внимания). А Алинке всё интересно: и зачем эта
бумажка здесь лежит, и что на ней написано… Достать не достала, но
отвлекала изрядно. И сподобили меня силы небесные придумать тогда новую
игру:
- Давай, - говорю, - ты сейчас мультик посмотришь какой-нибудь, а потом
мне его расскажешь.
А Алина, надо сказать, за мультики – всяких там Фиксиков, Маш и Медведей
– не то что родину, тарелку каши готова отдать, тем более не очень-то
она её и жалует (кашу, конечно, а не родину). А ещё она их потом
пересказывает, с подробностями, со своими дополнениями. Вот вы можете
хоть одну серию «Фиксиков» пересказать? Вот то-то и оно! А для Алинки
это – как пойти руки перед обедом помыть (там, кстати, тоже сюжетная
линия какая-нибудь объявится).
Включаю телевизор. Нахожу мультик. «Сестрица Алёнушка и братец
Иванушка». Ага! Снятый за 60 лет до её рождения.
10 минут тишины и творческой работы! Благодать!
А потом…
Пришла. Села рядом. Ручки на животе сложила – ждёт, когда на неё обратят
внимание.
Со вздохом откладываю бумаги:
- Ну рассказывай, что там было?
- Деда, я не понимаю, ну кто так делает? – Фраза явно её мамы,
сопровождаемая приподнятыми плечиками и разведёнными в сторону
маленькими пухленькими руками.
- Подожди-подожди, давай по порядку. «Жили-были…»
- Я сама, я сама, - словами захлёбывается, а ручкой мне рот закрывает,
чтоб не перебивал её. - Жили-были сестрица Алёнушка и братец Иванушка. А
папа их уехал в Москву, на заработки. И сказал Иванушке, когда уезжал:
«Слушайся, говорит, Алёнушку, она старшая и она – девочка, а девочки
всегда умнее мальчиков». И уехал. Алёнушка всё по хозяйству делает, ну
там грибов насобирает, кашу сварит, в магазин за «Фантой» сходит, а
Иванушка только играет да под ногами путается. Никакой пользы от него,
одним словом – мальчишка. И пошли они как-то куда-то далеко. Я не помню,
куда они ходили. Шли-шли, а потом пошли обратно. И как стал Иванушка
капризничать. Говорит, пить хочу, сейчас из лужи, говорит, напьюсь. А
Алёнушка ему: «Не пей, а то козлёночком станешь». Не, деда, не очень-то
она и умная. Ведь знала, что далеко пойдут, надо было взять с собой
бутылку «Аквы Минерале». – И Алина потрясла перед собой растопыренными
ладошками, возмущаясь недальновидностью героини русского фольклора. – Не
послушался Иванушка, выпил и превратился в козла.
- Нет, Алин, в козлёночка, - решился я уточнить, - он же ещё маленький.
Алина на секунду задумалась и согласилась:
- Да, до козла он ещё не дорос. А вот если бы он большой был, сразу бы
превратился в настоящего козла. И вот приходят они домой. А во дворе их
ждёт гость дорогой. Кто его в гости звал – непонятно. Говорит: « А можно
мне, Алёнушка, из колодца вашего водички попить?» Вот скажи, деда,
наверно, они уже встречались, раз он знает, как её зовут? – И тут Алинку
осенило: - А-а-а, значит, тогда она его в гости и пригласила. И стал он
пить из колодца. И пьёт, и пьёт, и пьёт, и пьёт… У нас папа иногда по
утрам тоже так воду пьёт-пьёт, всё напиться не может. А потом и говорит
Алёнушке: «Выходи за меня замуж!.
- Кто говорит? Папа? – перебил я.
- Дед, ну как ты не понимаешь? У папы уже есть жена. Зачем ему вторая? –
Возмущению Алины не было предела. – Это гость дорогой так говорит.
Сказал и уехал. До осени.
- Это был Иван-царевич, что ли? – решился я уточнить.
- Ну какой Иван-царевич? Дед, ты что? У неё уже был один Иванушка. Вот
представь: будет она с кухни кого-нибудь звать: Иваааан! А тут возьмут и
оба прибегут. Нет, его так и звали - гость дорогой. Это, наверно, имя и
фамилия. И не перебивай меня.
- Ну прости, прости. Продолжай.
- И уехал он. До осени. А Алёнушка стала его ждать. Картошку там
посадила, кашу какую-то наварила. Деда, а ведь она папе ничего не
сказала, что жениться будет. Он-то ведь в Москве, а телефонов тогда не
было. Вот, представь, папа удивится: он приезжает, а дочка замужем.
Признаться, сюжетная линия с отцом, уехавшем на заработки, меня
заинтересовала. Вот так оставишь дома взрослую дочь на несколько
месяцев, приезжаешь, - бац! – а она уже и фамилию сменила. Жаль, в
мультфильме ни слова про папашу не было.
А Алинка повествовала дальше:
- А Иванушка, хоть и стал козлёночком, а ума ни капли не прибавилось –
как раньше бегал да игрался, а сейчас ещё больше носиться стал. Вот и
доносился. Схватила его птица чёрная и унесла. Я вначале подумала: как
может какая-нибудь ворона поднять в воздух козлёнка? А потом догадалась:
не ворона это вовсе, а Баба-Яга! Принесла она его к себе в избушку на
курьих ножках, привязала, печку затопила, чтобы суп из козлёнка сварить с
вермишелью. А потом полетела к его сестрице. А Алёнушка ищет братика
повсюду, аукает. И на дворе его нет, и за двором его нет. Может, на пруд
пошёл купаться? Деда, ну вот как козлы могут в пруду купаться? Вот ты
когда-нибудь видел?
Я вынужден был согласиться, что не видел.
- Вот и я не видела, - довольная, что я с ней согласен, продолжила
внучка. – А Алёнушка ж этого не знала. Вот и пошла на пруд. И, пока она
там братца высматривала, ворона-Баба-Яга сзади подкралась и ка-а-ак
толкнёт Алёнушку в спину! Та и упала в воду. А плавать-то она не умела,
папа её не научил, ведь он в Москву уехал. И утонула она совсем.
Руки у Алинки ни секунды не находились в покое. Скорость её жестикуляции
могла сравниться разве со скоростью её же рассказа о судьбе бедной
Алёнушки. На последних словах она взмахнула разведёнными в стороны
ладошками и обречённо уронила их на диван. Но уже через мгновение
указательный пальчик влетел вверх, помогая моей сказительнице:
- А Иванушка в избушке у Бабы-Яги подружился с мышкой. И просит её:
«Перегрызи мне верёвочку, я домой сбегаю, с сестрицей попрощаюсь». Неее,
ну мальчишка, ну что с него взять – попрощаться он собрался! Он, что,
потом обратно хотел вернуться? На суп с вермишелью, да? Хорошо, хоть
мышка умная была - девочка всё-таки! – верёвку перегрызла и говорит:
«Давай, беги отсюда! И больше не возвращайся!». Прибегает Иванушка домой
– а там никого. Ни на дворе, ни за двором, ни у пруда. Как будто больше
у них мест не было, где спрятаться! И вот он спрашивает голоском своим,
таким тоненьким-тоненьким: « Алёнушка! Где ты?» И слышит из-под воды…
Деда! – прервала она саму себя, - а Алёнушка утонула?
- Да, Алин, утонула.
- Совсем?
- Ну ты же сама сказала, что совсем утонула.
- Так как же она могла тогда говорить??? Она же мёртвая!!! – сотрясали
воздух маленькие ручки.
- Ну, Алин, в сказках так бывает.
Чувствовалось, что внучке хотелось фыркнуть – мол, враньё это всё, - но
артистка в Алинке победила, и я у слышал продолжение:
- И слышит он из-под воды: « Ох, Иванушка, лежу я здесь на самом дне.
Песком меня заносит. Камни речные встать мешают». И Иванушка всё это
через толщу воды слышит и смотрит, как по воде круги от её слов ходят. А
тем временем уже и осень наступила. Приехал гость дорогой из далёких
стран. А Алёнушки-то и нет нигде. Поискал он во дворе, поискал за
двором, пришёл на пруд. А куда ещё идти, если больше нет ничего? А там
козлёночек с прудом разговаривает. Послушал гость дорогой и – как нырнёт
в пруд! Идёт по дну во весь рост, а вокруг рыбки плавают, кувшинки над
головой колышутся, солнышка не видать совсем. Но нашёл он в темноте
Алёнушку, схватил её, вытащил на берег. Положил аккуратно на траву.
Деда, - хитро посмотрела на меня внучка, - как ты думаешь, что он стал
делать?
- Искусственное дыхание, скорее всего. Но раз это сказка, то поцеловал
её, наверно, - предположил я.
- Нееет, – довольная от моей недогадливости, протянула Алинка, - он
положил её на траву и спросил: «Что с тобой, Алёнушка?» Представляешь?
Сколько она там лежала в воде? И песком её занесло, и камни речные
встать мешали, и вообще она утонула. Совсем! А тут: «Что с тобой,
Алёнушка?» Он ничего умнее спросить не мог? - глаза внучки распахнулись
до невозможности, бровки полезли вверх, а всю картину завершала ладошка с
пятью маленькими пальчиками, которой трясли перед моим носом.
- А она что ответила? – отвёл я в сторону внучкину руку.
- А она молчала. Она же утонувшая, - руки жили своей жизнью и теперь они
просто развелись в стороны. – Вот под водой она могла разговаривать, а
на суше нет. Но тут прилетела Баба-Яга и давай сражаться с гостем
дорогим. А тот ей как даст, как даст! – И маленькие кулачки просвистели в
опасной близости от моего пуза. - И только он победил Бабу-Ягу, сразу и
козлёночек человеком стал, и Алёнушка глаза открыла. Посадил он их на
коня и повёз. В Москву, наверно. С их папой знакомиться.
Всё, сказка закончилась. Руки успокоились. Но через мгновение пальчики
вцепились в диван, готовясь к новому прыжку:
- Деда, а можно я пойду погуляю?
- Беги, - разрешил я, - только на пруд не ходи. А то вдруг там
какая-нибудь Баба-Яга появится?
- А ты скажешь: «Что с тобой, Алинушка?» - и все бабы-ёги пропадут, -
выдала новое заклинание внучка и умчалась во двор.
А я… Я сделал зарубки у себя в мозгу, что надо бы поинтересоваться у
Алинкиного отца, почему он по утрам выпивает так много воды, у мамы её –
откуда у Алины фраза про мужиков и козлов, и ещё… Никогда, ни за что,
ни в коем случае не ставить внучке мультик про мёртвую царевну – а то
дойдём до того момента, когда Елисей целует царевну в уста сахарные…
Какие там сахарные, к чёрту, уста?!
Потом я подошёл к раскрытому окну, закурил сигарету и, наблюдая, как
Алина носится с котёнком, подумал: «Господи! Какое чудо эти наши
маленькие внуки!»
Олег Евгеньевич
Следующая публикация
Нет комментариев