Предыдущая публикация
25 сентября 1956 г.
руководство советской Украины обратилось в Москву с подробной докладной запиской, в которой описывало, что столкнулось с новой для себя проблемой. На Западной Украине вновь стали поднимать голову, казалось бы, уже разгромленные националистические повстанцы.
Докладная записка в адрес ЦК КПСС была подписана вторым секретарем ЦК КП Украины Н.В.Подгорным. Проблема, описанная в документе, состояла в том, что на Западную Украину из мест заключения и ссылки массово начали возвращаться «бывшие бандиты, участники ОУН и униатские священники». Таковых авторы докладной записки насчитали свыше 40 000, причем среди них упомянут даже «ряд бывших главарей оуновского и церковно-сектантского подполья».
Украинский ЦК жалуется, что «судебные органы и некоторые Комиссии Президиума Верховного Совета СССР при рассмотрении вопросов о досрочном освобождении из мест заключения украинских националистов часто не учитывают степень виновности этих лиц не только в прошлом, но даже враждебную деятельность в лагерях».
Шел 1956 год. Бандеровцы первой волны, приговоренные к десятилетним срокам заключения в 1944 — 1946 г. стали выходить на свободу. Некоторые из них попадали под амнистии, многим отменяли ссылку на поселения в восточные регионы СССР. В феврале отгремел знаменитый ХХ съезд, осудивший культ личности Сталина.
Все это не преминуло сказаться на ситуации в западных областях УССР, что, вероятно ускользнуло от внимания союзного руководства. По крайней мере, авторы записки начинают с подробного рассказа о борьбе с националистическим подпольем и ее результатах.
«За период 1944-1945 годов — сообщается в документе — только от террористических актов националистов погибло более 23 тысяч советских граждан. В результате принятых мер по разгрому вооруженного подполья было убито свыше 150 тысяч бандитов, арестовано 103828 участников ОУН и другого националистического элемента и, кроме того, в порядке ответных мер на бандитские проявления выселено на спецпоселение 65 тысяч семей (203662 человека) националистов и их пособников». При этом за 1955-1956 годы в регионе было совершено «15 убийств и 16 покушений на убийства».
Еще один аспект этой борьбы, ключевой для Советской власти, это коллективизация, проведение которой в регионе ставилось в тесную связь с ликвидацией УПА.
Общее представление о масштабе проблемы позволяет составить опубликованная в наши дни статистика по ссыльным на спецпоселения.
На 1 января 1954 г. всего в СССР таковых на учете состояло 2 720 072 человека, из них 173 714 «бандероцев». 10 марта 1956 г. указом за подписью председателя президиума ВС СССР К.Ворошилова отменялся указ от 21 февраля 1948 г. «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР ». Впредь отправить гражданина в ссылку можно было только решением суда, а все направленные в ссылку на основании этого документа подлежали освобождению
Все это не замедлило сказаться на статистике. На 1-го января 1957 г число спецпоселенцев составляло 211 408 человек, из них связанных с западноукраинским подпольем — 90 653. Их численность и далее неуклонно продолжала снижаться.
Эти значительные массы ранее осужденных, большинство из которых были сосланы не по фактам личной вины за совершенные правонарушения, а по семейным или родственным связям, начали возвращаться в родные места.
Конечно ожидать от этих людей «исправления» и «перевоспитания» было бессмысленно. В докладной записке Подгорного приводится ряд конкретных эпизодов столкновения «возвращенцев» с местным советским активом. Например, такой: «Возвратившийся в село Пащуки Ровенской области бывший бандит ОУН Цвях избил бригадира колхоза Кушнира, сказав при этом: «Вы наших повстанцев в тюрьму сажали, мы вас всех перережем». Далее приводятся и примеры недовольства местных жителей возвращением побывавших в заключении или ссылке односельчан. Авторы записки полагают, что если в ситуацию не вмешаться, то «осложнится обстановка в ряде сел при трудоустройстве и обеспечении жильем прибывающих из заключения, так как в домах, принадлежавших им, размещены переселенцы из Польши, колхозники, пострадавшие от бандитов, и культурно-просветительные учреждения»
Отдельно акцентируется внимание на том, что среди уже возвратившихся на Западную Украину прибыли «285 униатских священников, что привело к активизации церковников на западе Украины, особенно униатов, деятельностью которых руководит находящийся на спецпоселении митрополит Слепой».
И наконец особая ситуация сложилась во Львове «куда стремятся поселиться и уже поселилось на жительство свыше 2 тысяч украинских националистов (до ареста только 196 проживали там) и около 7 тысяч уголовных элементов». Можно сказать, что именно с этого момента город Львов становится столицей украинского национализма.
В завершении докладной записки на рассмотрение ЦК КПСС предлагались три пункта, которые, по мнению украинской стороны могли бы исправить описанную тяжелую ситуацию.
Во-первых, попросту запретить всем ранее осужденным возвращаться в западные области Украины. Во-вторых, генеральному прокурору СССР и руководителю КГБ предлагалось начать пересмотр дел «руководителей и активных участников националистического подполья, преждевременно освобожденных от отвественности по решению судебных органов». И, наконец, в-третьих, «Распространить на город Львов Украинской ССР особый паспортный режим».
Однако все эти пожелания украинского руководства так и не были учтены Москвой. Ограничены в возможности вернуться на родину были лишь отдельные категории осуждённых.
В Советском Союзе существовала определенная классификация послевоенных борцов с советской властью родом из вновь присоединенных западных территорий, как то: «бандиты и националисты», «члены семей бандитов и националистов», «пособники бандитов», «члены семей пособников» и «кулаки-националисты с семьями».
9 ноября 1956 президиум верховного совета УССР издал постановление «о запрете бывшим руководителям и активным участникам украинского националистического подполья, которые были осуждены и отбыли наказание, возвращаться в западные области УССР».
До 1 марта 1957 г. президиум Верховного Совета СССР рассмотрел 99 дел соответствующих категорий граждан и 23 из них все-таки запретил возвращаться на Галичину и Волынь, а еще 50 были возвращены в места заключения. Как видите масштаб этих мер на несколько порядков уступает тому, о чем изначально просил в своем письме Подгорный.
Следующим этапом политической амнистии стал указ Президиума ВС СССР от 19 мая 1958 г. «О снятии ограничений с некоторых категорий спецпоселенцев». Согласно указу этими категориями были пособники националистическому подполью и члены их семей; бывшие кулаки и члены их семей; члены семей бывших помещиков, фабрикантов, торговцев, руководителей и участников буржуазных политических партий и антисоветских организаций, руководящих деятелей бывших буржуазных правительств. В результате численность спецпоселенцев в СССР резко сократилась.
Последний аналогичный указ, по которому были сняты ограничения большого числа лиц имевших отношение к бандеровскому подполью был принят в начале 1960 г. По нем полную свободу получили «члены семей руководителей и участников националистического подполья и вооруженных националистических банд, выселенные из западных областей Украины, из Литовской, Латвийской, Эстонской союзных республик и Псковской области; бывшие торговцы, помещики, фабриканты, члены буржуазных правительств и политических партий, выселенные из западных областей Украины, из Молдавской, Литовской, Латвийской и Эстонской союзных республик». Вопрос об их возвращении на прежние места жительства отдавался на усмотрение местных республиканских и областных властей.
Учитывая количество лиц, вернувшихся после отбытия наказания на Западную Украину можно только предполагать, как в дальнейшем они и их потомки интегрировались в советские и даже партийные органы. Антисоветские настроения, пусть и в скрытой форме присутствовали в западных областях УССР и в дальнейшем именно они стали почвой для быстрого превращения региона в бастион украинского национализма.
Из открытых источников
Следующая публикация
Комментарии 15
Родни никакой тут не было. И ещё было много заводов, чтобы папе найти работу. Мы спрашивали, почему именно сюда, есть места и потеплее. Вот так папа нам объяснял. Так мы стали нижегородцам 60 лет назад.