Представим картину: суд, скамья подсудимых, убийца. Судья спрашивает: «Как ты смел?» Подсудимый: «А что тут особенного? Одному потерпевшему я искусственно прекратил деятельность сердца, другому — головного мозга, третьему — легких». — «Но они от этого погибли!» — «Да, но что делать, так уж получилось, они могли помешать мне жить так, как я хочу». Абсурд? А то, что мы делаем, убивая дитя, как назвать?
... Часто говорят, что ребенок ничего не чувствует. Это ложь. Если даже растения чувствительны к боли, неужели маленький ребенок в утробе матери более примитивен? Но даже смерть в бессознательном состоянии не делает ее чем-то иным. И если допустить, что ребенок ничего не ощущает, убийство его все равно ничем не оправдано. Рассуждения же о том, что чувствует убиваемый, очень напоминают рассуждения о гуманной смерти в газовой камере: она, дескать, слаще, чем в петле.
Протоиерей Димитрий Смирнов
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев