Предыдущая публикация
Безнадёга
Надежда Пенькевич
В конце заброшенной деревни, согнувшись в пояс, дом стоит.
Здесь, по - другому течёт время, и пульс его едва стучит.
Здесь бабка Лукша доживает, да кот товарищем при ней.
Старушка хворост натаскает, в избе становится теплей.
В трубе метель заводит песню, старушка тихо подпоёт.
И нет им времени чудесней, а то дед Прошка забредёт.
Он обитает на кордоне, без малого десяток лет.
Играет на аккордеоне, напишет с радостью портрет.
Он от тоски там поселился, хозяйка в мир иной ушла.
С зверьём навеки подружился, тайга дедульку приняла.
Он к Лукше изредка заходит, бруснички, клюквы принесёт,
О детях разговор заводит, вдруг, кто-то весточку пришлёт.
А Лукша только улыбнётся: - «Какие весточки, старик,
Како письмо ко мне прибьёца, здесь нету связи, ох , шутник».
Сидят два старых человека, а зимний вечер так велик.
Им на двоих почти два века. А над трубой метели крик.
Она отправиться согласна туда, где дети их живут,
Ей километры неподвластны, они услышат и поймут,
Как старикам здесь одиноко, готовить тяжко им дрова,
Аптека, магазин далёко и не придёт сама вода.
А как сгодились бы внучатам - потомкам мудрость передать.
Но будет это ли когда-то? Зачем напрасно душу рвать…
Следующая публикация
Нет комментариев