«В день окончания войны»: Ещё стояла тьма немая, В тумане плакала трава. Девятый день большого мая Уже вступил в свои права. Армейский «зуммер» пискнул слабо — И улетел солдатский сон! Связист из полкового штаба вскочил И бросил телефон. И всё! Не звали сигналистов. Никто не подавал команд. Был грохот радости неистов. Плясать пустился лейтенант. Стреляли танки и пехота. И, раздирая криком рот, Впервые за четыре года Палил из «вальтера» начпрод. Над мутной торопливой Тисой И стрёкот выстрелов, и гул. К жаре привыкший повар лысый Зачем-то ворот расстегнул. Не рокотали стайки «яков» Над запылавшею зарёй. И кто-то пел. И кто-то плакал. И кто-то спал в земле сырой. Вдруг тишь нахлынула сплошная, И в полновластной тишине Спел соловей, ещё не зная, Что он поёт не на войне. Иван Рядченко, 1945 год
Комментарии 1
«В день окончания войны»:
Ещё стояла тьма немая,
В тумане плакала трава.
Девятый день большого мая
Уже вступил в свои права.
Армейский «зуммер» пискнул слабо —
И улетел солдатский сон!
Связист из полкового штаба вскочил
И бросил телефон.
И всё! Не звали сигналистов.
Никто не подавал команд.
Был грохот радости неистов.
Плясать пустился лейтенант.
Стреляли танки и пехота.
И, раздирая криком рот,
Впервые за четыре года
Палил из «вальтера» начпрод.
Над мутной торопливой Тисой
И стрёкот выстрелов, и гул.
К жаре привыкший повар лысый
Зачем-то ворот расстегнул.
Не рокотали стайки «яков»
Над запылавшею зарёй.
И кто-то пел. И кто-то плакал.
И кто-то спал в земле сырой.
Вдруг тишь нахлынула сплошная,
И в полновластной тишине
Спел соловей, ещё не зная,
Что он поёт не на войне.
Иван Рядченко, 1945 год