Родился я всем врагам на зло в конце октября 1944 года в землянке. Холодно, голодно, все вокруг сожжено, черным-черно, только обгорелые печные трубы сиротливо торчат вдоль улицы. Не было никаких животных, даже кота с собакой и курей. Все уничтожили оккупанты. Тетя Аня Иванович из Бардиловки, вспоминая то время, всегда добавляла: «Ой, Боже, Боже. Думаю, на горе родился, ничего нет. Ни дома, ни еды». Отец на фронте. Мама моя, Екатерина Васильевна, совершила настоящий подвиг. Будучи беременной, уберегла меня от гитлеровских зверей, которые искали меня еще не увидевшего белого света, чтобы уничтожить. Как и всех других. В конце июня 1944 началась ужасная по результатам последняя фашистская блокада, которую прервало наступление наших войск. Операция «Богратион». Все жители деревни Озеричино, что в Руденском районе, прятались в лесах и болотах. Семья наша затаилась в Дарах, так назывался ужасно заболоченный сенокос нашего колхоза в 15-20 километрах от деревни, расположенный за деревнями Русаковичи и Пристань. Гитлеровцы сняли с фронта большие силы и тщательно прочесывали лес и болото, уничтожали все живое. Сожгли деревню, которая протянулась вдоль реки Птичь, параллельно ей, на 7 километров. По реке Птичь проходила граница. Мы жили в партизанском крае. А за рекой и болотом были немцы. К нам в деревню после 1942 года они наезжали, только собрав значительные силы. Несколько раз бомбили. Порой налетала рота и более палицаев, в том числе украинских, латышских, литовских. Жгли, убивали, вешали, детей бросали в колодцы. Все пережил народ с верой, что наши обязательно придут. По другому Красную Армию и Советскую власть у нас не называли, всегда они были и будут нашими.
Отец, Николай Харитонович, тракторист Шацкой МТС, был бойцом партизанского отряда «За Родину» бригады «Беларусь». Вспоминается рассказ родителей о том, как этот отряд разгромил гитлеровский обоз, бежавший из Бобруйска. Было уничтожено до полусотни немцев и взято в плен более 10 человек, в их числе 8 поляков в немецкой форме и с оружием. Правда поляки сопротивления не оказывали, оружие побросали. Выдали одного русского, бежавшего вместе с ними в гражданской одежде, который начал объяснять, что он орловский комсомолец, насильственно мобилизован фашистами. Был у них переводчиком. При обыске под стелькой сапога нашли фотографию казни советских людей, на которой этот «комсомолец» зафиксирован, возле виселицы как явный каратель. Поняв, что изобличен, он попытался бежать, но был срезан автоматной очередью. Тут же состоялся суд, в котором участвовали и жители окрестных деревень, который единогласно вынес приговор: казнить путем сожжения на костре. Приговор был приведен в исполнение публично и незамедлительно. При этом присутствовали отец, мама и старшие братья. За время оккупации люди ожесточились. Мама рассказывала, как вернувшись домой, после блокады нашли деревню полностью сожженой (наш дом разбомбила немецкая авиация годом раньше). Еще кое-где дымились углы домов и заборы. Но никто не пытался затушить, наоборот говорили: «Слава Богу, что все спалили, больше не придут». После освобождения отец ушел на фронт.
Выжили потому, что был коллективизм, взаимопомощь, товарищество. Кажется и люди были другими, соседи будто близкие родственники. И в радости, и в горе вместе. Пока отец пришел с фронта, мама вместе со старшими братьями Мишей, Женей и бабушкой Евгенией, работая каждый день в колхозе, смогла возвести дом и выбраться из землянки. Лес на строительство жилья бесплатно давало государство. Пилили и тралевали его колхозом. Трудно понять, как это делалось, если лошадей было очень мало. И такой народ разве можно покорить? При Сталине я жил 10 лет. Помню очень отчетливо солнечный день, бездонное голубое небо, белый искрящийся снег, скрип полозьев по снегу и шаги лошади. Крутой берег реки при переезде по льду. Были мы в тот день в деревне Вороничи. У нас в деревне радио не было. А в Вороничах радио говорило в доме у родственников. Вспоминается голос диктора, сообщавшего о смерти Сталина. И клятву руководителей страны, которую они давали Сталину у гроба. Запомнилось, почему-то: «хранить как зеницу ока единство партии!». И «клянемся, клянемся!» Запомнилось также, как люди говорили между собой, что же будет теперь? Слышу отчетливо голос женщины в клубе: «Бабы, на кого же он нас покинул?» И искренний громкий женский плач всех присутствующих, с причитаниями. Даже отец, сдержанный суровый мужчина, прошедший три войны и оккупацию, выходил на улицу и возвращался с мокрыми глазами. Многое было мне не понятно, но народ все понимал, его тревога была не беспричинна а во всех отношениях обоснованная. Будущее это, к сожалению, подтвердило. Затем наслушались разоблачений и оплевываний Сталина, всего советского прошлого, а позже и Ленина. Особенно старались ничем в труде и в бою себя не проявившие, которые готовы были в войну раздавить на словах фашистского гада у ворот Ашхабада. Вспоминаю маму, которая после выдвижения Хрущева на первую роль, сказала: «Довел до голода Украину – доведет и Россию!» Это она говорила не единожды в то время. Это ее пророчество в последующем мне вспоминалось много раз. Помню, как в колхоз привезли пшеницу с целины на корм скоту. Большие замерзшие глыбы мокрого зерна. Вспоминается, как отец с друзьями покупал ящиками масло коровье, толкли его качалками и снова сдавали в райпо в зачет за молоко. Затем роспуск МТС и долги в колхозе за технику, полученную из МТС. А в 1959 году приходилось на велосипеде ездить за 15 километрово на станцию Седча, чтобы в железнодорожном магазине купить 2 булки хлеба. Больше не давали в одни руки и купить было негде. Отрезали землю от приусадебных участков. После отрезанное годами заростало сорняками. Все это был Хрущев, с его убаюкивающими речами об освобождении крестьян от непроизводительного труда по уходу за своими картошкой, коровой, свиньями. Все делалось во вред и никак по другому оценить нельзя. Деление единого народно-хозяйственного комплекса на совнархозы, партийных организаций на промышленные и сельскохозяйственные. Что это, как не разрушение страны, классового единства общества? Политика была направлена на изгнание молодежи из деревни путем показа неперспективности и способности наладить элементарную жизнь. Ни одного случая не знаю, чтобы Сталин настаивал на расстреле кого-либо персонально. Но всем известно, как Хрущев настоял на расстреле Рокотова, нарушившего правила о валютных оперециях. И еще 180 человек пошли на расстрел за то же самое. По прихоти Хрущева по этому эпизоду многократно отменяли судебные решения, меняли законы, вводили специально смертную казнь задним числом и это все делал борец за справедливость, «демократ» Хрущев. Пока не казнили, не успокоился.
Был и расстрел рабочих в Новочеркасске. Подробности о нем довелось услышать в 1966 году от радиста Саши, прибывшего на МПК-38 после учебного отряда. Саша уроженец Новочеркасска, его фамилию я запамятовал. Стройный, высокий, подтянутый, чернявый выходец из донских казаков. Саша рассказал, как после 9 класса вместе с ровествниками носился по городу, не сознавая глубоко причин происходящего. Знал, что рабочие паровозостроительного завода возмущались необоснованными снижениями расценок, резко понизивших заработную плату. Недовольство накапливалось и непонятными перебоями в снабжении продуктами питания, особенно хлебом. Исчезновением белого хлеба, и его заменой каким-то невзрачным эрзацем. Накопилось всеобщее недовольство внутренней политикой Хрущева, положением в стране, похожим на сегодняшнее в России. Мальчишки стремились везде успеть. На площади перед горкомом партии собрался трудовой люд города, начался митинг. Подростки забрались на деревья. Горком был оцеплен солдатами, в основном, выходцами из народностей кавказа, с оружием в руках. По громкоговорящей связи последовало предложение разойтись и угроза применить оружие при неподчинении. Толпа не вняла призыву, раздались пулеметные и автоматные очереди. Стреляли поверх голов, но получилось в оккурат по деревьям. Посыпались тела мальчишек. Кто-то стрелял и по митингующим. С этого расстрела, благодаря Хрущеву, коммунистическая партия отделилась от своего класса, превратилась в партию класса бюрократии. Произошло самое страшное размежевание, которое никак не устранилось, по моему мнению, до настоящего времени. Пролетариат перестал верить коммунистам. Потому капитализм и удушает страну так долго.
Призвали меня в военнно-морской флот. Попал в Севастополь. Белый, белый город, поднимающийся террасами от моря на холмы. От графской пристани и памятника затопленным кораблям. Столпом, вырастающим прямо из вод бухты, с орлом на верху. И величавого бронзового адмирала Нахимова, зорко всматривающегося в даль морскую. К редутам первой обороны севастополя с пушками и ядрами. К зданию Панорамы Первой Обороны Севастополя и Дому Офицеров. Но вначале был флотский экипаж, прохождение медицинской комиссии, включающей в себя барокамеру, получение и подгонку фрмы одежды, пришивку погон, пуговиц и других не совсем приятных ночных дел. Ну и, естественно, море, голубое, голубое, вдали сливающееся с небом, боевые корабли в бухте. Все в новинку, до этого самыми большими водоемами, которые видел, были Минские озеро и море. Потом уже они просто не воспринимались как водные бассейны. Все относительно в жизни. Рано утром через 3 дня, уже в рабочем платье матроса и бескозырке, ожидали поезд на Симферополь на перроне севастопольского вокзала. Направлялись в Николаев в 41 школу связи Черноморского Флота. Через бухту от перрона вокзала просматривался морской завод, на стапелях которого стояли огромные, до неба корабли. Мы думали, что их строят. Севастопольцы объяснили, что это не достроенные крейсера, которые резали на металлолом. Я впервые увидел как овеществленный человеческий труд превращается в ничто. Правда, теперь так поступают в России и на Украине с целыми отраслями промышленности: совершенными ракетостроительными, судостроительными, авиционными, станкостроительными и многими другими действующими предприятиями, которые воруются у будущих поколений и уничтожают, чтобы вместе с индустрией уничтожить промышленный пролетариат, как будущего могильщика капитализма. Капиталисты всего мира хорошо усвоили К.Маркса, уроки Великой Октябрьской Социалистической революции и первого в мире пролетарского государства. Еще М.Тэтчер и Р.Рейган первыми проделали это в своих странах. Стремятся таким образом продлить свое существование, забывая, что весна обязательно наступит после зимы, как не загораживайте солнце своими ослиными длинными ушами. Таков закон.
Затем была учеба, начавшая с плаца и строевой подготовки без оружия и с оружием. «Делай раз, делай два» и т.д. Учеба в классах, борьба за живучесть, 5 декабря в день Сталинской Конституции принял Присягу. В учебном усвоил принцип советского матроса: «Сам погибай, а товарища выручай!» Этим и руководствуюсь в жизни. К маю месяцу стал уже специалистом флота, получил с видетельство с отличием. Был распредедлен в Потийскую военно-морскую базу, попросился на корабли. Попал в 181 Бригаду противолодочных кораблей, на сторожевой корабль «Ягуар», а затем на тральщик «Иван Маслов». На тральщике, который справедливо называют пахарем морей, побывал во всех закавказских портах от Батуми до Туапсе. Много раз ходили в Севастополь. В октябре 1964 года от власти был отстранен Хрущев. Спустя 4 месяца восстановили продовольственное обеспечение в полном объеме плавсоставу, ограниченное в 1963 году еще в Николаеве. Также в 1964 году на Потийский элеватор вернулись из моря и разгрузились сухогрузы с пшеницей, отгруженной за границу с этого же элеватора неделей раньше.
Запомнилась и мощь советской, сталинской еще, индустрии. Выше упоминалось об уничтожении недостроенных кораблей. С отстранением Хрущева от руководства, изменилось и отношение к военно-морскому флоту СССР. Уже к 1967 году были построены на заводе им. Носенко в Николаеве авианесущие крейсера типа «Москва», «Минск», а на заводе «61 Коммунара» сошли со стапелей и вошли в строй флотов десятки ракетных больших противолодочных кораблей. В Керчи словно пирожки пекли малые противолодочные корабли (МПК), по огненной мощи и техническим характеристиками превосходящие мощь эсминцев проектов 50-х годов. На МПК-38 пришлось служить и мне после тральщика «Иван Маслов». Тральщик отремонтировали на заводе в Поти и ушел он в Москву, где стал флагманом пионерской флотилии. На тральщике же получил я урок, который перевернул мои взгляды о деятельности Иосифа Виссарионовича Сталина и на всю советскую историю. Контролировали мы поведение и действия турецкого тральщика, проводившего якобы гидрографические работы. Это был ТЩ «Чандарлы», один из двух тральщиков турецкого ВМФ, полученных турками из Канады, около 1,2 тысяч тонн водоизмещением. Вспоминается ночь, луна, штиль на море, штурманская рубка, а в ней капитан 3 ранга Гранин, флагманский штурман бригады. Морской офицер в 4-м поколении, уроженец г. Ленинграда, очень грамотный, культурный, начитанный, деликатный. Он наизусть знал всего М.Ю. Лермонтова, гимнаст. И я, матрос-первогодок, в морской робе с боевым номером на кармане и в берете. Докладывал я телеграмму из Штаба Флота, относимую к турку, касающуюся штурманской боевой части. Как-то незаметно перешли к политическим событиям в связи с отстранением Хрущева. Я имел неосторожность не совсем уважительно отозваться о И.В. Сталине, в частности, о его роли в массовых репрессиях, как тогда они пропагандировались официально. Ну я, естественно, хотел показать, что не лаптем щи хлебаю, и что-то знаю значимое, изобличающее Сталина, как диктатора и губителя невинных душ и самых лучших из людей.
Гранин очень деликатно остановил меня и поправил, что не стал бы столь категорично и однозначно осуждать величайшего политика. Верховного главнокомандующего, достигшего убедительной победы над сильнейшими армиями континента, на которые работала вся промышленность и ресурсы капиталистической Европы. Политического руководителя, который смог в сжатые сроки так организовать дело, сделать невозможное в развитии экономики, науки, техники, образования, превратить отсталую страну в мощную промышленно-аграрную державу. Первой вышедшую в космос, на передовые рубежи науки. Я что-то пытался невнятно возражать, а он продолжил, что раньше служил штурманом на эсминце, свободного времени было достаточно. И когда Хрущев затеял компанию с разоблачениями, собрал все более-менее значимые источники, изучил их и пришел к твердому убеждению, что в жесточайшей классовой борьбе Сталин сделал невозможное и самое необходимое. По другому поступить он не мог, потому и победил. И продолжил: «Боюсь, что если бы руководителем страны стал кто-то другой, из той плеяды соратников Ленина, что были тогда, то было бы совершенно плохо для всех». Я пытался возражать о пламенных революционерах, теоретиках и практиках, загубленных НКВД. Гранин, заканчивая, подытожил вопросом: «Молодой человек. А вы подумайте над тем, что если подойти с критериями оценки человеческих, моральных, политических, деловых качеств 30-х годов к нынешним руководителям, то кого из них вы оставили бы на тех же должностях или не оставили?» Мне возразить было нечего и с той поры всю жизнь я помню урок, преподанный капитаном 3 ранга Граниным, и ставлю этот вопрос в отношении себя и других. Благодарен ему за этот урок.
С того времени много воды утекло. Была учеба в университете, изучение работ классиков, в том числе работ И.В. Сталина, трудился в рабочем коллективе на заводе. Комсомольская и профсоюзная работа на общественных началах. И все эти годы, особенно, когда в переиод перестройки вновь навалились обличители и разоблачители И.В. Сталина, меня все чаще начала посещать мысль, что я уже где-то слышал или читал его историю, всю историю, от начала до самого конца. И вспомнил, что читал еще в школе сказку о Данко в «Старухе Изергиль» Максима Горького. И вдруг подумалось, а не со Сталина ли списан образ Данко. Сталин – это же и есть Данко. Через Данко Горький предугадал историю Сталина и передал нам. Но возникли сразу же сомнения, что Горький до написания «Старухи Изергиль» едва ли был знаком со Сталином. Так и есть, не знал. Рассказ написан много раньше, чем М.Горький познакомился со Сталином. Но великий пролетарский писатель многое предугадывал, предвидел, чувствуя общественную потребность и стремился на нее ответить в своих произведениях. «Песнь о соколе», «Мать», «На дне»… Горький нарисовал портрет возможного, желанного героя, который с необходимостью возникнет реально в ходе классовой борьбы в образе Сталина. Сегодня общественное сознание вновь и вновь призывает к возвращению Сталина, а, вернее, нового Данко, готового народу отдать всего себя, посвятить себя до конца делу освобождения труда. Как это сделал Исосиф Виссарионович Сталин. Вспомним, как сказочный Данко, проникшись любовью к людям, разорвал свою грудь, достал свое, горящее любовью к людям, сердце, высоко поднял над головой, осветил дорогу, вывел из болота на светлую плодородную долину, на которой можно построить счастливую жизнь. Но, к сожалению, люди не осознали всего произошедшего, забыли о спасителе. Данко выпустил сердце из руки на землю. Один из людей наступил на горящее сердце. Разлетелось оно искрами по степи и с той поры мечутся по степи искры, напоминая о Данко и его горящем сердце. Но волей и гением Сталина освобожденный народ поддался слабостям, уступил порокам, частнособственническим желаниям властвовать и наслаждаться за счет ближнего. Полностью сбылось предвиденье Горького?
Иосиф Виссарионович Сталин всего себя отдал трудовому народу, советской стране, осветил путь в будущее. Но сегодня даже в Сталинграде нет ему памятника. Вспоминаю, что в Минске на Центральной площади стоял он величавый и строгий. Зимой всегда заливали каток, а вокруг катались, веселились взрослые и дети. Но есть причина сказать - Сталин имеет непосредственное отношение к тому, что Минск находится на том месте, где стоит сейчас. В 1979 году на 60-летии БССР в Минске гостил Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич. Мне посчастливилось незначительное время с ним пообщаться. В частности, он рассказал, как в 1945 году Сталин И.В. по пути в Потсдам остановился на короткое время в Минске. Грод лежал в руинах, вокзал разрушен не был. Сталин и Пономоренко, прохаживаясь по перрону, побеседовали о текущих делах. Сталин расспросил о планах строительства предприятий, восстановления хозяйства республики. Спросил и о Минске. Пономаренко сообщил ему, что весь Минск разрушен, одни руины. И поделился, что архитекторы и строители склоняются к тому, чтобы Минск не восстанавливать на старом месте, а перенести на километров 20-25 на восток и строить на новом месте. Сталин помолчал, обдумывая услышанное, а затем посоветовал. Не торопиться, а приступить к восстановлению предприятий. Предприятия заработают, начнете одновременно восстанавливать жилой фонд и учреждения соцкультбыта, магазины, столовые, кинотеатры, театры. Да и мы Союзом всем поможем. Так и остался благодаря совету Сталина И.В. Минск на своем месте, восстановился и стал красивейшим городом Союза и Европы. Мысленно я вижу, на Октябрьской ныне площади величавую скульптуру Иосифа Виссарионовича Сталина, которая ждет своего часа в мастерской скульптора Азгура. И обязательно дождется, так как Сталин очень любил НАС всех, посвятил нам всего себя без остатака.
Коммунист Лепешко Емельян Николаевич
10 декабря 2018 года
Деревня Зыково, ул. Центральная, 1 (223113) Строшицкий сельсовет, Логойского района
Тел. 8-017-74-324-67; велком 673-05-51
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 2