В эпизоде о нашем кабриолете М-400 я уже, вскользь, упоминал о «вечной» советской проблеме с резиной, то есть, с шинами для колёс автомобилей, которых в те времена было, много, меньше, чем теперь, но, почему-то, обеспечение их колёс шинами, на замену вышедших из строя, практически, не планировалось, во всяком случае, для личных автомобилей граждан. Между тем, колёса ездят по земле, и, даже, если по дорогам, которых в СССР отродясь не было, подвергаются воздействию различных разрушающих факторов: ямы и колдобины, вода и грязь, гвозди и иные острые предметы, жара и холод – всё это значительно сокращает их, так называемый «нормативный срок службы. С этим мы и столкнулись, очень даже, вскоре, после приобретения новой машины «Жигули» ВАЗ-2103, когда нам казалось, что теперь-то, уж, проблемы с колёсами отмерли сами собой, и не будут нас гнобить, хотя бы, до пробега автомобилем 33 тысяч километров, как было обещано Ярославским шинным заводом, поставившим на него прекрасные шины ИЯ-170. Как мы ошибались! Шины ИЯ-170 были, действительно, замечательными шинами – с хорошим профилем и насечкой на беговой части, лёгкие и, казалось, прочные – но - только казалось. Внутри этих замечательный шин был не металлический, а текстильный корд, отнюдь не синтетический, а простой – хлопчатобумажный. Да, пока шина была целой, всё было просто прекрасно, но стоило появиться в ней, совершено, небольшому отверстию, допустим, от прокола, в неё начинала попадать вода, грязь, песок – корд начинал гнить, вылезала «грыжа» - и всё – шине приходил однозначный конец. Самое обидное, что первый прокол шины случился на «Тройке» не от гвоздя, а от торчащего вертикально острого щебня на трассе Троицк – Челябинск, которую в те далёкие годы какие-то умники придумали ремонтировать проливанием поверхности битумом и напылением на него вышеупомянутой мелкой щебёнки. Мы поменяли камеру и продолжали ездить, когда через некоторое время обнаружили довольно значительную «грыжу» на беговой части – переставили колесо назад, но, всё равно, ездить на большой скорости стало опасно. Случай взрыва колеса из-за грыжи был в моей водительской практике всего один раз, но и этого хватило – мне просто повезло, что произошло это на практически нулевой скорости - я только успел повернуть с Гагарина на Климова, как раздался страшный хлопок, машину тряхнуло, и я сразу понял, в чём дело: колесо уже давно было ненадёжным. Сменив колесо, я ужаснулся увиденному: покрышка была разорвана вдоль беговой практически наполовину – случись это на большой скорости, вполне возможно, я бы уже не писал эти воспоминания. Было это уже не на «Тройке», а на моей «Шестёрке», которую «обувная» беда, также, преследовала с самого её приобретения мной у профессора Рабиновича. А с «Тройкой», и её колёсами, напряги полезли, как из рога изобилия - проколы на наших «прекрасных» дорогах случались часто, а вулканизировать проколы на шинах или заделывать их какой-нибудь «химией» тогда не додумывались, и, хотя, вскоре отцу удалось «получить» два колеса на СТО, взамен на, якобы, проведённое техобслуживание, проблема оставалась достаточно острой, и лично я, как наиболее часто пользующийся машиной прилагал немалые усилия к её разрешению. Надо сказать, что приобретали, тогда, резину не такую, как надо, а какую удавалось «достать» - вот и два новых колеса были уже другой марки – Я-370, и были уже металлокордными, автострадными, то есть, с не очень рельефным рисунком, плохо чувствующим себя на грязи; кроме того, использование различных типов колёс на передней и задней оси не приветствовалось, а если и допускалось, то только так, чтобы радиальные ставились спереди, а диагональные – сзади. Неправильная установка нарушала управляемость машины и могла привести к самым нехорошим последствиям, но у нас чаще всего так и получалось, что «гладкие» колёса оказывались на задней оси, а ездить приходилось чаще всего в сад по самой что ни на есть грязи.
После получения, мной и братом, прав на вождение, водителей на машине прибавилось, но колёс не стало больше, и каждый, в меру возможностей, прилагал усилия для приобретения шин: отцу удалось договориться с главным механиком их филиала на Пласте, и на тамошней СТО нам «выделили» два шипованных колеса от «Луаза» взамен на, якобы, техобслуживание, проведённое на нашей машине. Ездили на Пласт мы с братом, потому, что отец в очередной раз заболел – как он решился доверить нам, ещё довольно плохо водившим, свою машину – неизвестно, возможно, острота «шинной» проблемы заставляла идти на любые авантюры. Но, всё прошло хорошо: мы нашли Николая Тихоновича, он договорился с СТОшниками, правда, машину, всё же, пришлось загонять на станцию, а потом очень долго ждать – да, уж очень нужны были колёса. Потом, в ходе эксплуатации, выяснилось, что очень узкие – 5,9х13 вездеходные колёса с шипами не самый лучший вариант для зимних поездок, но, повторюсь, ездили тогда на том, что удалось «достать». Вскоре и мне удалось «добыть» через наш институтский склад и гараж, где тогда были все «свои» люди, два колеса от «Шиньона» - размер у них был 6,4х13, но высота протектора была такой огромной, что они не лезли в ниши «Жигулей» и оставалось, только, надеяться их поменять, каковой случай, вскоре, и представился. Автобарахолка в те времена функционировала, буквально, в двух шагах от нашего городка – на перекрёстке Малышева и Фрунзе и далее до «керосинки» и мы с моими «автобарахольными» друзьями – Владимиром Александровичем Костенко и Юрием Ивановичем Балыбердиным каждый выходной собирались вместе и бродили по рядам, в надежде «урвать» что-нибудь необходимое из дефицита. Однажды какой-то мужичок вынес на продажу две японских покрышки « Bridgestone» 6,45х13 и просил за них какую-то неимоверную цену, заметно побздёхивая крутившихся рядом ОБХСников. Я, наудачу, предложил ему обмен на шиньоновские покрышки и мужик согласился, видимо, подспудно, сознавая всю авантюрность своей торговли, или, как тогда считали, спекуляции. Я быстренько притащил покрышки, которые держал не в гараже, а дома, невзирая на их «резиновую» вонь, обмен состоялся к обоюдному удовольствию сторон и я припёр «японцев» домой для детального изучения. Я уже говорил, как мы, тогда, относились ко всему заграничному: это было благоговение и обожание, вот и японские покрышки казались, тогда, верхом совершенства, хотя имели очень необычную форму в виде очень правильного тора с пришлёпкой прямоугольного выступа по беговой части, к тому же, они были, явно автострадные с неглубоким и невразумительным рисунком, но очень и очень лёгкие из-за нейлонового корда, и какой-то очень мягкой каучуковой резины, даже, не чёрного, а серого цвета. Опять же, были они диагональными и пришлось ставить их неправильно – на передок, после чего машина стала плохо управляемой, рыскала даже при незначительных поворотах руля, так, что, по большому счёту, проблемы с колёсами, всё же, остались. Конечно, эксплуатация их прошла прилично – покрышки совершено не боялись проколов из-за синтетического корда, но насечка на беговой стёрлась на удивление быстро и практически целые, но «облысевшие» шины пришлось подарить моему электрику Лёше Кусаинову, который увёз их в деревню родственникам для установки на телегу. Забегая вперёд, скажу, что это были не последние шины, которые мне пришлось, впоследствии, раздарить. В 1988 году я купил свою «Шестёрку», а «Тройка» осталась в эксплуатации у отца и брата: времена, тогда уже, настали другие, и на машину были куплены все четыре новых колеса, но и тут, вскоре, не повезло брату: он ехал по улице Тони Меньшениной и обломок каркаса канализационного колодца распорол внутреннюю боковую поверхность заднего колеса – брат очень сокрушался по этому поводу, но колесо удалось восстановить, зашив и завулканизировав - с этими же колёсами, вскоре, машина, была продана, а в 1996 году брат купил себе новую «Шестёрку» цвета «вишня», поскольку краски «Дуга» югославского производства тогда, уже, не было, но он, все равно, по-моему, был счастлив, как все те, кто когда- то покупал себе новую машину.
У меня же, с моей старой «Шестёркой» проблемы с колёсами начались уже сразу после покупки: однажды, когда мы с Колей Дейнеко были в электросетях, он заметил, что на переднем колесе моей машины огромная «проплешина», откуда выглядывает уже камера. Как такое могла случиться остаётся только догадываться - ведь, остальной рисунок на покрышке был в идеальном состоянии: возможно, когда – то заклинило тормозную колодку и профессор продолжал ехать, елозя заторможенным колесом по дороге, пока его снова не расклинило, или, если не мог двигаться своим ходом, его тащили с таким колесом на буксире – других объяснений у меня не находится. Что такой случай был вполне вероятен, убеждает история, которую рассказал мне сам Рабинович: он ехал до гаража на спущенном колесе, поскольку сам не умел менять запаску, правда, после этого он выпросил на СТО два новых колеса взамен одного изжёванного, за свои огромные заслуги перед отечественной фармакологической наукой. А колесо – то, было мне очень жалко выбрасывать и я попытался его отремонтировать: загнал в него дополнительную, разрезанную камеру и подложил под «проплешину» кусок жести, но, добился только того, что колесо взорвалось, как я уже рассказывал ранее. Так или иначе, старые, десятилетней давности колёса ИЯ-170, несмотря на небольшой пробег – около 10000 километров, вскоре все «ушли» и пришлось поставить на заднюю ось нешипованную «снежинку», которую мне «подогнал» мой дорогой друг Володя Яворский, бывший в то время главным инженером Бурумбайской СТО. Обращался я к нему со своей машиной довольно часто – что только не «вылетало» постепенно: жёванные диски и бампера я заменил сразу, а потом менял распредвал, подшипник помпы, сальники клапанов, краник отопителя, привод дворников , разорвавшийся успокоитель цепи - так, что колёса мне достались вполне заслуженно. Так я и ездил на своей старой машине, пока не настали, совсем, плохие времена: меня выгнали с работы, денег не было, даже, на бензин, не то, что на ремонт машины, но сад наш, куда в основном мы и ездили – тогда, уже, «накрылся», и в 2006 году продал я свою любимую «Шестёрку» за 25000 рублей, что по тем временам, учитывая старость машины, было совсем неплохо. А оставшиеся после продажи колёса я раздарил: шипованные «Луазовские» - своему электрику Володе Срибна, который тогда купил по-дешёвке старый «Москвич-412», а нешипованную «снежинку» - шурину, который менял машины, как перчатки - на его какую-то, очередную, отечественную «классику». Вот так и кончились мучения с шинами, я уже одиннадцать лет езжу только во сне, но и это случается всё реже – все когда-то кончается.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев