Предыдущая публикация
Не говорил по-русски и плохо учился.
Какую роль сыграла в жизни Пушкина его любимая бабушка.
В ноябре 1804 года Мария Алексеевна Ганнибал купила небольшое сельцо Захарово в Звенигородском уезде - 13 крестьянских дворов и земельные угодья вокруг - но не столько для себя, сколько для своих внуков. Именно здесь пройдёт детство будущего поэта Пушкина, здесь он узнает, как живёт простой народ и здесь научится говорить по-русски… Бабушка, Мария Алексеевна, внука просто обожала, она видела, что родители уделяют сыну не слишком много внимания и потому забирала его в Захарово на долгие месяцы. Именно она стала его первым воспитателем. Александр Сергеевич в свою очередь тоже любил бабушку, называл её не иначе как «мамушкой», в честь неё назвал свою первую дочь и, конечно — писал стихи.
Маленького Сашу родители не любили. Отец, Сергей Львович Пушкин, не любил его точно так же, как не любил остальных своих детей, а вот нелюбовь матери, Надежды Осиповны, к старшему сыну была особенной — он уродился смуглым арапчонком. С раннего детства его дразнили обезьянкой, в лицее называли уже без уменьшительного суффикса — обезьяной, позже, когда окреп его нрав — смесью обезьяны с тигром. Кроме того, в детстве Пушкин был ребёнком пухлым и нерасторопным, и мать нередко называла его «увальнем» и «рохлей». Самооценки будущему поэту это не добавляло — полноты своей он очень стеснялся. По воспоминаниям сестры поэта, Ольги, он «своею неповоротливостью, происходившею от тучности тела, и всегдашнею молчаливостью приводил иногда мать в отчаяние. Она почти насильно водила его гулять и заставляла бегать».
Но проблема заключалась не только в том, что внешность сына не понравилась его матери. В новорождённом ребёнке она увидела черты своего отца, причинившего ей и матери много страданий. Бедность, настоящая тяжёлая бедность — вот на что обрекла себя и свою дочь Мария Алексеевна, красавица и хорошо образованная девушка из древнего рода Ржевских, когда по страстной любви связала себя браком с Осипом Ганнибалом.
«В Москве нашлась такая дура…», — так начиналась частушка, гулявшая в народе после известия о свадьбе Марии Пушкиной с третьим, неудачным, сыном арапа Петра Великого. И да, это не описка. Девичьей фамилией бабушки Александра Сергеевича была фамилия Пушкина.
⠀
Но судьба обошлась с ней жестоко. Муж бросил её с маленькой дочерью, будущей матерью поэта, и женился на другой женщине. В тяжёлой унизительной борьбе пришлось ей защищать своё честное имя, положение в обществе и интересы дочери. Вот как об этом рассказывал сам Александр Сергеевич: «Дед мой, Осип Абрамович женился на Марье Алексеевне Пушкиной, и сей брак был несчастлив. Африканский характер моего деда, пылкие страсти, соединённые с ужасным легкомыслием, вовлекли его в удивительные заблуждения. Он женился на другой жене, представя фальшивое свидетельство о смерти первой <...> Новый брак деда моего объявлен был незаконным, бабушке моей возвращена трёхлетняя её дочь, а дедушка послан на службу в черноморский флот. Тридцать лет они жили розно. Дед мой умер в 1807 году, в своей псковской деревне, от следствий невоздержанной жизни».
⠀
Неудивительно, что своего отца Надежда Осиповна не любила и старалась его не вспоминать, а когда её старший сын родился очень похожим на своего деда, невзлюбила его - позже она выплеснула все свои материнские чувства на младшенького Лёвушку, а Александру их так и не досталось. Видя эту несправедливость, бабушка Мария решила поучаствовать в его судьбе. Уже спустя год после рождения внука она перебралась на жительство в семью дочери. Но здесь забота о Саше бабушки, которая не имела в доме дочери достаточного влияния, и ласковость к нему няни Арины Родионовны не были достаточными для того, чтобы перебить ту гремучую смесь ужаса и отвращения, которую испытывала к старшему сыну мать. Надежда Осиповна однажды целый год не разговаривала с маленьким Сашей; «для него она специально изобретала особые наказания, недовольная его рассеянностью, неуклюжестью и неизящною внешностью».
Хорошо знавшая Марию Алексеевну Е. Янькова рассказывала о детстве будущего поэта и его бабушке так: «Пушкины жили весело и открыто, но всем домом заведывала больше старуха Ганнибал, очень умная, дельная и рассудительная женщина; она умела дом вести как следует и она также больше занималась детьми. Старший внук её Саша был большой увалень и дикарь, кудрявый мальчик лет девяти или десяти, со смуглым личиком, не скажу, чтобы слишком пригляден, но с очень живыми глазами. Иногда мы приедем, а он сидит в зале в углу, огорожен кругом стульями: что-нибудь накуралесил и за то оштрафован, а иногда и он с другими пустится в пляс, да так как очень он был неловок, то над ним кто-нибудь посмеётся, вот он весь покраснеет, губу надует, уйдёт в свой угол и во весь вечер его со стула никто тогда не стащит: значит, его за живое задели и он обиделся, сидит одинёшенек. Не раз про него говорила Марья Алексеевна: «Не знаю, матушка, что выйдет из моего старшего внука: мальчик умён и охотник до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой сдаст порядком; то его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернётся и расходится, что его ничем не уймёшь; из одной крайности в другую бросается, нет у него середины. Бог знает, чем это всё кончится, ежели он не переменится». Бабушка, как видно, больше других его любила…»
⠀
Радикальные перемены произошли с Пушкиным-младшим в Захарово, где Мария Алексеевна, почувствовав себя, наконец, полноценной хозяйкой, завела свои порядки. А.Дельвиг похоже напишет о бабушке Пушкина так: «Она-то, без сомнения, была первою воспитательницею будущего поэта... Она выучила его русскому чтению и письму». И действительно, бабушка запретила говорить в Захарово по-французски и разогнала оттуда иноземных гувернёров, доверив внука только Арине Родионовне и «дядьке» Никите Козлову (тому самому, который переносил раненого на дуэли Пушкина из кареты в квартиру, а потом провожал гроб с телом своего воспитанника в Святогорский монастырь — «не отходил почти от гроба; ни ест, ни пьет»). Благодаря этим двоим дворовым слугам в Пушкине развилось понимание, по выражению Гоголя, «простого величия простых людей».
И дядька, и нянька господских детей знали даже не с первых лет, а с первых дней их жизни. Няню своим первым внукам подыскала бабушка — Арина Родионовна была крепостной женщиной Марии Алексеевны, и та её хорошо знала и ценила. Для старшей, Ольги, Арина Родионовна стала не просто няней — кормилицей. Своих воспитанников она называла «занавесными пушкенятами». Была в старину такая примета: во время кормления «занавешивать», то есть закрывать чем-либо грудничкам глаза — чтобы в сторону не косили и на всю жизнь косыми не остались.
⠀
Была она настоящею представительницею русских нянь. Мастерски рассказывала сказки, знала народные поверья и сыпала пословицами да поговорками. А хорошей рассказчицей Арина Родионовна стала поневоле. В 10 лет она потеряла отца, а мать, которая и без того много работала, теперь почти вовсе перестала появляться дома. Чтобы младшие братья и сёстры не плакали, Арина непрестанно рассказывала им сказки и пела песни. Так что к моменту рождения Александра Сергеевича она была уже няней со стажем.
⠀
Здесь, в Захарово, никто не мешал и не мог отнять у мальчика рассказов дядьки и Арины Родионовны про лешего, бабу-ягу, черномора, чудо-богатырей, царевну-лебедь и других героев, перекочевавших затем в его поэму «Руслан и Людмила». А поездки по окрестностям дали первые исторические знания и разбудили воображение. Сельцо было расположено между двух насыщенных историей мест: с одной стороны, неподалеку располагался древний Звенигород с его Саввино-Сторожевским монастырём, основанный в XIV веке сыном Дмитрия Донского Юрием, а с другой - ещё ближе, чем Звенигород, всего в трёх километрах, располагалась усадьба Голицыных - Большие Вязёмы, в которую Мария Алексеевна регулярно наведывалась с внуками.
⠀
Легковесный и сентиментальный отец будущего поэта, до конца жизни порхавший из салона в салон и из будуара в будуар, скучал в деревне. Вспыльчивая и капризная мать, чувствующая глубокое отвращение к хозяйственным и семейным заботам, желающая только блистать в обществе, также всегда была рада сбыть детей с рук.
Таким образом, тягостное участие родителей в жизни Саши в Захарово сводилось к минимуму. И потому в обществе бабушки, няни и дядьки мальчик ощущал себя по-настоящему счастливым. В Захарово маленький Пушкин впервые услышит русские народные песни, увидит жизнь простых крестьян, будет бегать с деревенскими мальчишками и купаться в реке. Это время он назовёт одним из самых счастливых в своей жизни.
⠀
Бабушка с внуком проводили вместе долгие часы. Мария Алексеевна знакомила «наше всё» с захватывающей и романтичной историей жизни его прадеда — Ибрагима Ганнибала, в 9-летнем возрасте попавшего волей судьбы в Россию и служившего Петру I. Позже именно эти рассказы легли в основу неоконченной повести Пушкина «Арап Петра Великого». А рассказчицей Мария Алексеевна была замечательной. Говорила и писала она прекрасным русским языком, которому и научила внука. В это трудно поверить, но маленький Саша почти совсем не говорил по-русски - гувернёрами будущего поэта и его сестры Ольги были французы. Мария Ганнибал французского не знала, да и не разделяла всеобщую любовь к нему, и решила прививать будущему классику любовь к чтению и письмо исключительно на русском. Неудивительно, что уже в 6 лет он глотал переводы Гомера и Плутарха, а в 9 — поставил пьесу по мотивам мольеровского «Похитителя». Правда, один из двух зрителей, 11-летняя сестра Ольга, его игру не оценила, а вот бабушке понравилось.
⠀
Вообще, произошедшее с Пушкиным в Захарово можно считать чудом. Из пухлого, неповоротливого, вечно капризного ребёнка, с мутным взглядом и вялыми реакциями, каким его привезли туда весной, он уже к осени превратился в шустрого сообразительного шалуна с лучистыми голубыми глазами, живо интересующегося окружающим миром. С этим местом у Александра Пушкина связано множество детских воспоминаний:
«…Мне видится моё селенье,
Моё Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено…»
Название села своего детства и окрестных деревень поэт увековечит и в повести «Борис Годунов»: «…свороти влево, да бором иди по тропинке до часовни, что на Чеканском ручью, а там прямо через болото на Хлопино, а оттуда на Захарьево…»
После того как Александра Пушкина отдали в Царскосельский лицей, Мария Ганнибал усадьбу Захарово продала. А спустя 20 лет поэт снова приехал сюда, в чужое теперь имение, и с грустью увидел, что сад и парк, где прошли его самые счастливые годы, неухожены и пусты. О своём визите в родную усадьбу поэт почти никому не рассказывал. Но в его повести «История села Горюхина» встречается такая сцена: «…Я был тронут до глубины сердца, увидя знакомые и незнакомые лица — и дружески со всеми ими целуясь: мои потешные мальчишки были уже мужиками, а сидевшие некогда на полу для посылок девчонки замужними бабами. Мужчины плакали. Женщинам говорил я без церемонии: «Как ты постарела», — и мне отвечали с чувством: «Вы-то, батюшка, как подурнели…». Пушкинисты считают, что это и есть воспоминания о той сентиментальной поездке в Захарово.
⠀
Что касается Марии Алексеевны, то после поступления Александра в лицей она вернулась в Петербург вместе с семьёй дочери и не покидала её до конца жизни, проводя несколько зимних месяцев в столице, а остальное время - в Михайловском. Это имение фактически перешло в руки Марии Алексеевны после смерти её мужа - ни законная наследница Надежда Осиповна, ни её супруг хозяйством не занимались. Несколько раз Пушкин бывал здесь во время обучения - он приезжал к любимой бабушке и так же вечерами, сидя в своём любимом кресле, слушал её рассказы. В последний раз они виделись летом 1817 года, когда Александр приезжал в Михайловское, а 27 июня 1818 года Мария Алексеевна умерла, ей было 73 года. Бабушка Пушкина была похоронена на кладбище Святогорского монастыря, рядом с мужем Осипом Абрамовичем. Как писал сам Александр Сергеевич, «смерть соединила их после стольких лет разлуки и вражды».
Мы создали новый паблик, где публикуем интересные факты из истории России времен Рюриковичей и Романовых. Подписывайтесь, чтобы не потерять История Российской империи
Следующая публикация
Комментарии 16
Тоска накатит под метель,
Разбудит память, Болдинскую осень.
То в юность раннюю забросит,
То на экзамены в лицей.
Мне не забыть угасшего веселья
Той искромётной юности моей.
Ладонью бабушки по голове скольженье,
И зимний скрип полозьев у саней.
Деревню летнюю, где я бываю,
Нигде так не было привольно мне.
Корабль несёт меня, наполненный мечтами.
По луговой, ромашковой волне.
Там сказы няни при луне,
Под тихий шёпот спиц вязальных.
Кощея вижу я во сне
И девы образ у окна печальный.
Метель, метель,
Свеча растаяла до основанья,
Зовёт раскрытая постель
Во снах продлить воспоминанья.
Спасибо!!!