Был конец февраля. Мы с Женькой шли из школы со второй смены.Заходящее солнце бросало свои лучи под небольшим углом к снежному насту и поэтому весь он блестел, переливался иногда перламутром– это образовалась кое- где ледяная корочка из–за начавшихся оттепелей.
Весна уже явственно чувствовалась и в обилии света, и в долготе дня, и в том неуловимом нечто, в том неосознанном ощущении перемены,
ожидании чего–то, которое неизбежно придёт, но ты стараешься ускорить приближение этого нечто, и ты счастлив от ощущения самого себя в этом
обновляющемся мире, счастлив тем, что действительность как–то с любовью к тебе относится, и тебе хочется отблагодарить кого–то ( что–то), и
эта благодарность прорывается вдруг просто восторженным криком или несуразным движением, напоминающем пляску дикаря.
– А что будет, когда Сталин умрёт?– вдруг спросил Женька.
– Ты что? Он ещё долго проживёт.
– Нет, а всё –таки!
Я, кажется, впервые задумался об этом– чтО будет без Сталина? Сталин был всюду, хоть ты и не замечал этого, и не только по глупости или возрасту.
Ведь не замечаешь же воздух, часто и свет, и многое другое.Есть и будет всегда! И вот– такой поворот и тайное желание узнать всё же, что ж будет,
как будет. Нет, конечно нет, я не желал смерти Сталина, просто фантазии всякие.
Пятого марта 53–го года Сталин умер.Страна плакала, мы тоже.Мы шили траурные флаги и чувствовали какую–то вину, за то, что его нет, а мы живы.
Мы с Женькой чувствовали это особенно, но радовались теплу мартовскому, редкому, пока ещё, мартовскому солнышку, которое упорно согревало
мартовские снега, мартовские лужи и проталины, приближая наступление тёплого апреля и вешнего водополья.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев