Предыдущая публикация
Юрий Левитанский
Еще не осень — так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой — и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад по клавишам,
и вся клавиатура пойдет плясать под музыку дождя.
Но стихнет, и немного погодя,
наклонностей опасных не скрывая,
бегом-бегом по линии трамвая
помчится лист опавший, отрывая
тройное сальто, словно акробат.
И надпись «Осторожно, листопад!»,
неясную тревогу вызывая,
раскачиваться будет, как набат,
внезапно загудевший на пожаре.
И тут мы впрямь увидим на бульваре
столбы огня. Там будут листья жечь.
А листья будут падать, будут падать,
и ровный звук, таящийся в листве,
напомнит о прямом своем родстве
с известною шопеновской сонатой.
И тем не мене, листья будут жечь.
Но дождик уже реже будет течь,
и листья будут медленней кружиться,
пока бульвар и вовсе обнажится,
и мы за ним увидим в глубине
фонарь у театрального подъезда
на противоположной стороне,
и белый лист афиши на стене,
и профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
где речь идет о нынешнем концерте
фортепианной музыки, и в центре
стоит — ШОПЕН, СОНАТА №2.
И словно бы сквозь сон, едва-едва
коснутся нас начальные аккорды
шопеновского траурного марша
и станут отдаляться, повторяясь
вдали, как позывные декабря.
И матовая лампа фонаря
затеплится свечением несмелым
и высветит афишу на стене.
Но тут уже повалит белым-белым,
повалит густо-густо белым-белым,
но это уже — в полной тишине.
1970
Павел Еськов городской пейзаж осень
Следующая публикация
Нет комментариев