Представляю вашему вниманию авторское расследование Емельяна Николаевмича Лепешко, подполковника КГБ СССР в отставке, проведенное на основании вновь открывшихся документов о геноциде советского народа.
ИСТИННОЕ НАЗВАНИЕ РАСКРЫТО
Часть 1
В материале о дискуссии, разгоревшейся 14 сентября т.г. на Форуме о годовщине Дня народного единства во дворце культуры МАЗ, столкнулись мнения ведущих идеологов Белоруссии. Организатор Форума, руководитель республиканского объединения «Знание» Гигин Вячеслав Францевич, отвечая вопрос студентки о замалчивании проблемы «Куропат», пояснил, что в памяти народной и на топографических картах не существует такого названия. Его придумал и ввёл в оборот Позняк З.С., чтобы внести раскол в общество и упрочить БНФ. И своего Позняк З.С. добился. Поэтому обсуждать не существующее нет смысла. Однако студентка Бондарева О.С., которая и задала вопрос о проблеме «Куропат», возразила, что проблема не только существует, но и продолжает будоражить белорусское и мировое общественное мнение. В дискуссию инициативно вклинился депутат Национального собрания Марзалюк И.А., сославшийся на ранее высказанное мнение первого зампреда КГБ республики, а сегодня уже главы администрации Президента, генерала Сергеенко И.П., который полностью поддержал в прессе клевету Позняка. Не промолчал и ректор Академии управления при Президенте РБ Данилович В.В., скатившегося до доводов З.Бжезинского, уровнявшего «тоталитарные» режимы Гитлера в Германии и Сталина в СССР, как и их одинаковую ответственность за развязывание Второй мировой войны. О том гласит и надпись на памятном знаке в «Куропатах», ставящая знак равенства между гитлеровскими и советскими политическими репрессиями 1930-1940-х годов 20 века. Тут же подлил масла в огонь спора депутат и член корреспондент АНБ Марзалюк И.А., который, срывающимся от напряжения голосом, орал при дружном захлопывании зала, что Прокуратура республики однозначно доказала: в «Зелёном Луге расстреливались и покоятся останки жертв НКВД».
Народная мудрость гласит, что если хочешь надёжно что-то спрятать, положи его на самом видном месте. Такому принципу в Белоруссии следует Генеральная прокуратура, которая в своих сейфах, как зеницу ока бережёт, правду о холме в Зелёном Луге близ Минска. Позняк Зенон Станиславович в содружестве с Быковым Василием Владимировичем в статье «Куропаты - дорога смерти», опубликованной 3 июня 1988 года в газете «Літаратаура і мастацтва”, назвали холм на землях довоенного совхоза Зелёный Луг – «Куропатами». Они, правда, здесь только подражали. Первым ещё в 1943 году был Геббельс, который назвал Козьи горы под Смоленском Катынью. Перенёс на Козьи горы название железнодорожной станции и деревни Катынь, расположенных в двух десятках километров. Перенёс умышленно по той причине, что у поляков понятие «Катавать» - это чинить насилие. Позняк З.С. и Быков В.В. тоже переиначили на белорусский лад немецкое название «Курпате юден» - отеческая забота о евреях. Именно так называлась операция гитлеровцев по ликвидации на холме европейских евреев-переводчиков в сентябре 1941 года. По данным свидетеля Познякова Михаила Ивановича, в устах латышских националистов-карателей по-немецки она звучала «Курпате юден». На белорусском языке она стала, с подачи Позняка и Быкова, «Куропаты».
Помощь в раскрытии истинного названия территории экзекуции в Зелёном Луге под Минском пришла с самой неожиданной стороны: из Федеративной Республики Германии. В 1960-е годы по поручению Генеральной Прокуратуры СССР следователи КГБ БССР допрашивали свидетелей геноцида советского народа оккупантами в годы фашистского нашествия на нашу землю. Следственные действия органы КГБ БССР проводили по поручению Генеральной прокуратуры СССР в 1960-1970-е годы в порядке оказания правовой помощи юристам ФРГ. Именно немцы побудили советские органы оживить гитлеровские преступления в материалах на лиц, которые их совершали. Была просьба допросить свидетелей, а также поднять материалы судов 1944 – 1970-х годов на гитлеровских карателей. Ознакомление с этими и другими копиями материалов из сейфов Генеральной прокуратуры Белоруссии позволяет сделать однозначный вывод, что расстрелы в Зелёном Луге под Минском проводились органами СС гитлеровской Германии и сформированными ими карательными батальонами из граждан Литвы, Латвии, Украины на территории, которую они называли между собой и в документах «ПОЛИГОНОМ».
Именно полигоном холм в Зелёном Луге возле Минска на суде в июле 1961 года в Мюнхене называли подсудимые-каратели из Айнзатцкоманды № 8 во главе с доктором Брадфишем. На полигон, именуемый ими «Куропатами», после 6 ноября 2018 года каждый год слетаются с охапками цветов дипломаты из стран Европы. Поминают своих героев-карателей. Незримо не может не витать среди дипломатов дух Гиммлера, рейхсминистра Третьего Рейха, руководителя СС и всех карательных органов гитлеровской Германии. Он оживает в их сознании и памяти. Вальтер Френц, личный фотограф Гитлера, сопровождавший Гиммлера в поездке в Минск, в своём дневнике записал: «15 августа 1941 года присутствовал на казни партизан и евреев в окрестностях Минска». Приехали на полигон в 5 километрах от Минска. Поднялись на холм, который был огорожен рвом в виде траншеи и высоким дощатым забором, обнесён колючей проволокой, окружен оборонительными сооружениями в виде пулеметных гнезд, траншей, окопов. Можно только удивляться тому, как следственная бригада Прокуратуры БССР их не «увидела» в 1988 году, если даже студенты-юристы на 2 курсе уже твердо знают, что всякое следствие начинается с осмотра и тщательного описания места преступления. А следы фортификации даже сегодня хорошо просматриваются на местности. К слову, на аэрофотоснимке июня 1941 года, произведённого гитлеровцами перед захватом Минска, они отсутствуют. Отсутствуют совсем. Копия снимка имеется в наличии. Отчётливо видны на снимке следы стрельбища: мишенной ниши на 12 мишеней, с выделенной линией огня, огневыми рубежами на 25, 50 и 100 метров, подъездной дорогой и съездом с заасфальтированного ещё до войны шоссе на Заславль из Колодищ. На стрельбище к приезду Гиммлера томились на солнцепёке более 300 евреев. Среди них были мужчины разного возраста, более 100 женщин, 40-50 подростков, несколько детей. В материалах Национального архива зафиксировано: 14 августа 1941 года в гетто фашисты произвели погром. Схватили около 400 евреев. Одна из обречённых на уничтожение женщин из толпы громко спросила, у подъехавшего на чёрном «Хрхе» Гиммлера, на идиш: «По какому закону нас хотят убить? Мы мирные люди и никому не сделали ничего плохого. Немцы цивилизованная нация. Великий немец Кант учил, не делать никому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе». Гиммлер пропустил её слова мимо ушей. Он в тот день, как Рейхсминистр Германии и руководитель СС, лично запустил здесь конвейер уничтожения людей по признаку национальной принадлежности. Также не без содрогания он мог бы припомнить, как в тот день голубоглазый минский юноша-музыкант гордо отверг протянутую Гиммлером соломинку во спасение жизни. Стоило ему только подтвердить, что он не еврей, а русский, к примеру. Но юноша гордо вскинул огненно-красную голову, брезгливо окинул Гиммлера своим орлиным взором и твердо заявил: «Я еврей, родители и деды мои были только евреи и я горжусь этим! Всегда останусь со своим народом!». И устремил презирающие врага глаза свои цвета морской воды в лучах солнца в такого же цвета бездонное августовское небо. Вскоре и душа его вознеслась туда же к свободе, к солнцу. А в голове юноши зазвучала мелодия песни Дунаевского «Широка страна моя родная». У Гиммлера от ответа юноши похолодело внутри, в душе поселился страх и он непроизвольно, в досаде, нервно топнул ногой и дёрнул рукой: «Начинайте!» Представляется, что этот гордый, пронизывающий взгляд юноши воочию встал пред Гиммлером в последние мгновения его жизни в мае 1945 года, когда пленённый, изобличённый, наголо обритый, в форме фельдфебеля он с хрустом раздавил припрятанную во рту ампулу с цианистым калием и испустил дух.
Гиммлер не мог бы не вспомнить, как поднялся в ясный солнечный день 15 августа 1941 года от стрельбища на вершину холма по скрипучей лестнице из недавно поструганных досок. Они были уложены в виде настила со ступеньками. К русскому станковому пулемёту, поблескивающему зелёной краской «Максиму», по показаниям одного из карателей на суде в 1946 году в Минске Отто Маттанога, по очереди подходили, ложились за него на предварительно расстеленные красноармейские шинели оберштурмфюреры Шенфлюк и Папе, штурм фюрер, майор Дирлевангер (воевал с Красной Армией в Испании), лейтенант шуцполиции Динтер, приближенный Небе – Шмидт, группенфюрер Гессе, оберштурмфюрер Гарнишмахер. И начинали строчить из пулемёта в группы подгоняемых и выстраиваемых в шеренгу на самом краю ямы 40 - 50 евреев, тела которых падали в яму. Не совсем удачно отстрелялся последний, оберштурмфюрер Гарнишмахер. Две еврейские женщины были только ранены, упали на краю ямы, истошно кричали, звали на помощь. «Ну успокойте же их, наконец!» – гневно подал команду Гиммлер. Эрих фон дем Бах выхватил из кобуры пистолет и произвёл выстрелы в головы несчастным». Группенфюрер Эрих фон дем Бах (фон Зелевский) в 1944 году руководил подавлением Варшавского восстания, принимал участие в «Ночи длинных ножей», руководил антипартизанскими силами на Востоке (Польше, Белоруссии и России). На Нюрнбергском процессе даже кровавый Геринг орал на него: «Он был самым проклятым убийцей во всей этой чертовой компании! Грязная отвратительная собака!».
Продолжение следует
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 1