В середине 80-х прошлого века случилось нам отпевать новопреставленного в Казанском соборе богоспасаемого града Нижний Тагил. Хор был любительский, но давно «спетый» и достаточно большой. Каким -то чудесным образом в это поющее благочестивое собрание затесался бас-профессионал - Геннадий. Бас как бас, со всеми, как говорится, вытекающими : хороший голос, ноты читает с листа, понятное дело - пьющий, а по вечерам исчезающий в неизвестном направлении… Но утром появлялся к службе минута в минуту! Щедро обдав всех похмельным духом и протирая запотевшие очки, он веерно раскланивался всем подряд с улыбкой про которую обычно говорят «наклеенная» и, которая мгновенно исчезала после очередного что-то типа микро-поклончика. В Руском фольклоре великое множество пословиц и поговорок, но в ситуации о которой речь пойдёт ниже, лучше всего подходит вот эта: «Рыбак рыбака видит из далека»! Так вот, через пару дней появления в соборе Геннадия его «близким другом» стал один батюшка, который не понаслышке знал, что значит быть с похмелья. Посему, сочувствуя поющему собрату, да ещё и басу, как только заканчивалась литургия, батюшка выносил из алтаря кагор с кипятком в гранёном стакане наполненном до краёв. Каждый православный воцерковлёный человек знает, что сей благословенный коктейль называется «теплота» или «запивка». Таким образом от души «запив», Геннадий низко кланялся доброму пастырю и поднимал большой палец вверх в знак особой благодарности за понимание и сочувствие. По обыкновению, к двенадцати часам дня, хор перемещался ближе в центральному выходу, где практически в обязательном порядке уже «ожидал» усопший. Хористы, понимая что у людей настоящее горе, тоже пытались изобразить сострадание, хотя бы скорбными физиономиями…У большинства тут же дОлу опускались очи обрамляясь треугольно сложенными бровками и чуть-чуть наклонённой головушкой… У кого вправо, а у кого-то влево. Это, по-видимому, смотря с какой стороны развивался шейный остеохондроз. Понятно, что для большинства певчих собора это было уже «девятьсот пятьдесят четвёртое» отпевание, или может чуть больше, а соответствующая скорбная мимика на лице складывалась у поющих как-то сразу и сама собой. Но для баса Геннадия это был своего рода дебют, ибо раньше ему не приходилось участвовать в таком обряде. Пономарь Паша всегда находился рядом с требным ( дежурным) священником и был любителем очень щедро сыпануть горсть ладана в кадило, в прямом смысле «поднапустить тумана» так, что увидеть лица родных и близких покойного, а равно и поющих, не представлялось никакой возможности. Такое «фирменное»дымоизвержение из соборного кадила, я, ни до, ни после не встречал больше нигде. Мало того, что этот «фимиам» 80-х производился неизвестно кем и неизвестно из чего, он ещё имел более чем странный аромат смеси тройного одеколона, дихлофоса и лепестков чайной розы. И за этими серо-жёлто- зелёными шариками стойко закрепилось обидное для священнослужителей название: «Смерть попам»! При чём так его именовали везде, «от Москвы, до самых до окраин…». Изумлённый увиденным, бас Геннадий тщетно пытался разглядеть что-то в нотах. По этой причине его раскатистый голос было отчётливо слышно только тогда, когда хор пел «Господи помилуй» и «Аминь». Дело шло к финалу. Осталось спеть «Со святыми упокой» и «Вечную память». Пономарь Паша под финал действа видимо решил увеличить дозу вещества, под названием «ладан», и сыпанул такое количество, что дым из трубы нижнетагильского металлургического комбината показался лёгким весенним облачком… И здесь произошло то, что было абсолютно никак несовместимо со столь печальным событием , как похороны. Голос баса Геннадия вкрадчиво и как ему самому казалось «полушёпотом», прозвучал из густых клубов кадильного дыма так, что его услышали все: «Я только сейчас понял смысл, когда говорят «Покойник на ладан дышит»... И ВСЁ !!! Петь «Со святыми упокой», равно как и «Вечную память» было уже «некому»! Хор буквально «лежал», ну или полулежал, молча сотрясаясь от гомерического внутриутробного хохота, включая благочестивую регентшу - матушку Раису, которая в единственном числе пыталась издать хоть какие-то звуки, но все её потуги отдалённо напоминали лишь народные плачи-причитания с всхлипами и грудными стонами... Как это ни странно, но никакого скандала после этого «отпевания» не последовало. Народ в ту пору, по большей части, был не церковный, и вероятно многие подумали, что «соло плакальщицы» в конце отпевания - это так и должно быть... А.Г.Е.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 5