Николай Иванович Кузнецов по праву занимает в списке легендарных разведчиков-диверсантов времен Великой Отечественной войны совершенно особое место, числясь в нем за №1. Поэтому неудивительно, что и сегодня, несмотря на обилие публикаций, вокруг его имени немало разного рода слухов и домыслов. Прежде всего, это касается обстоятельств его гибели…
Летом 1942 года, пройдя специальную подготовку, Николай Кузнецов под фамилией «Грачев» (псевдоним «Пух») был заброшен в отряд особого назначения «Победители», которым командовал Дмитрий Медведев.
В городе Ровно Кузнецов выполнял задания под видом обер-лейтенанта Пауля Вильгельма Зиберта. Он не только успешно выуживал у врагов важную стратегическую информацию, но и совершил целую серию диверсионных актов. Кузнецов лично ликвидировал около 10 немецких генералов и высокопоставленных военных чиновников.
В марте 1944 года Николай Иванович Кузнецов погиб. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Наш рассказ – о версиях гибели разведчика.
В январе 1944 года Николай Кузнецов по указанию Медведева выехал во Львов (его сопровождали Ян Каминский и шофёр Иван Белов). Отряд тоже предполагалось перебазировать в те места. Однако неожиданно (уже после отъезда Кузнецова) поступил приказ о выводе отряда в тыл Красной Армии.
Достоверных сведений о дальнейшей судьбе легендарного разведчика немного. Связь с отрядом оборвалась, явки во Львове провалены. Между тем, точно установлено, что, в условиях, когда полиция бросила на поимки Пауля Зиберта все силы, Кузнецов не отказался от диверсионно-террористической деятельности. Обходя ловушки и засады, расставленные по всей Львовшине, он хладнокровно застрелил вице-губернатора дистрикта Галиция Отто Бауэра и шефа канцелярии президиума правительства Гейнриха Шнайдера. Кроме того, в ходе неудачной попытки проникнуть в штаб немецких ВВС, уничтожил подполковника Петерса, а на посту полевой жандармерии у села Куровицы – майора фельджандармерии Кантера.
Колесо у обстрелянной жандармами машины оказалось пробито. Кузнецов с Каминским Беловым скрылись в лесу.
Вскоре они набрели на группу самообороны львовских евреев, возглавляемую О. Баумом. Здесь Кузнецов написал отчет о проделанной на Львовщине диверсионно-разведывательной работе и, направляясь в сторону линии фронта, взял его с собой. После того, как этот документ попал в руки бандеровцев, они без труда установили личность немецкого офицера. Многие вменяют этот бесспорно установленный факт в вину Кузнецову, заявляя, что настоящий разведчик не должен был так поступать. Другие, наоборот, считают, что, взяв отчет, он действовал как настоящий профессионал, поскольку понимал, что у него очень мало шансов остаться живым. Поэтому он де и подписал отчет псевдонимом «Пух», известным только на Лубянке, понимая, что только таким образом, независимо от того, кому в руки попадет документ, в центральном аппарате НКВД СССР все равно узнают о его гибели. В итоге так и случилось. В то же время вопрос о том, - когда, где и при каких обстоятельствах это произошло, - до сего времени не имеет однозначного ответа.
В какой-то степени, этот вопрос основательно запутали сами сослуживцы Кузнецова. Разведчики отряда «Победители» в своих устремлениях монополизировать право на истину, разбились после войны на две основных группы.
По версии Дмитрия Медведева, которая в начале 50-х годов, после издания его книг[2], считалась официальной, Николай Кузнецов погиб 2 марта 1944 года от рук боевиков УПА в лесу близ села Белгородка Ровненской области.
По версии соратника Кузнецова разведчика Николая Струтинского разведчик погиб 9 марта 1944 года у села Боратин (Борятино), что во Львовской области.
Была еще группа сторонников версии Медведева, во главе с бывшим комиссаром отряда «Победители» полковником С. Стеховым, уточнившим место гибели - в районе села Мильча Дубенского района Ровненской области (от села Мильча до села Белгородка около 7 км).
Теперь о немецких документах, обнаруженных после освобождения Львова, на которых базируются приведенные и другие версии. Их немало[3], но наибольший интерес представляет телеграмма от 2 апреля 1944 года, направленная начальником полиции безопасности и СД по Галицийскому округу доктором Йозефом Витиской группенфюреру Мюллеру[4]. В ней сообщалось, со ссылкой на информацию украинского делегата, что 2 марта 1944 года близ Белгородки, в районе Вербы (Волынь) задержаны три «советско-русских шпиона - руководитель группы под кличкой «Пух», поляк Ян Каминский и стрелок Иван Власовец, (под кличкой «Белов»), шофер «Пуха». Далее в телеграмме говорилось об обнаружении отчета об агентурной деятельности и террористических актах на территории Львовщины и делался вывод, что задержанный «Пух», несомненно, является разведчиком, действовавшим под именем Пауля Зиберта
Из документа можно понять, что Кузнецов и его помощники были захвачены «бандеровцами» живыми и повстанцы ОУН-УПА готовы передать немцам материалы, в том числе отчет «Пуха», при условии освобождения жены и дочери одного из их лидеров, Николы Лебедя (фактически замещавшего тогда Бандеру), которых, видимо, удерживали в качестве заложников.
Между тем, ряд исследователей, в том числе писатель Т. Гладков, проанализировав текст этого документа, пришли к выводу, что, вероятнее всего, разведчики погибли в схватке с «бандеровцами». Однако последние, пытаясь заинтересовать немцев и выторговать заложников, пошли на обман. Подкрепляя свои доводы, Гладков сослался также на начальника разведки отряда «Победители» А. Лукина, который высказал ему предположение, основанное на информации своего неназванного источника, что Кузнецов, Каминский и Белов «натолкнулись на группу бандеровцев, переодетых в форму красноармейцев и только в последний момент поняли роковую ошибку»
Разведчик Николай Струтинский, собиравший с братом в течение многих лет информацию о гибели Кузнецова, считал версию Медведева несостоятельной. Он утверждал, что место захоронения разведчика ему удалось установить
с помощью одного бандеровца, соседа некого Степана Голубовича, в хате которого и погиб Кузнецов, подорвав себя гранатой.
В присутствии понятых, представителей власти, прокуратуры и КГБ, раскопали могилу, извлекли останки[6]. Затем составили акт, подписанный участвовавшими в эксгумации судмедэкспертом г. Львова Зеленгуровым и старшим следователем УКГБ капитаном Рубцовым. А в декабре 1959 года Львовское Управление КГБ поручило проведение экспертизы академику М. Герасимову. Ему же передали 17 фотографий Николая Кузнецова. 29 декабря академик подписал заключение о том, что с вероятностью, составившей порядка 98%, фотографии, и череп принадлежат одному и тому же лицу. После этого, 27 июля 1960 года, останки перезахоронили на воинском кладбище «Холм Славы» во Львове. То есть, на этот раз уже версию Н. Струтинского приняли как официальную. Она была изложена во всех энциклопедиях. В частности, в справочнике «Герои Советского Союза» утверждалось, что Кузнецов «в ночь на 9.03.44 у села Боратин (Бродовский р-он Львовской обл.) был окружен бандеровскими бандитами, подорвал себя и приблизившихся к нему врагов гранатой»[7].
Когда же группа полковника Стехова провела эксгумацию у села Мильча, они заявили, основываясь, по их словам, на анализах, сделанных «более современными методами», что под памятником во Львове покоился гестаповец, а возле села Мильча был похоронен настоящий разведчик…
Но и это еще не все. На рубеже 80-х-90-х годов стали появляться публикации, в которых излагались все новые и новые версии. Так, К. Закалюк, ссылаясь на неназванного им бывшего бойца отряда «Победители», начал утверждать, что Кузнецова убили не боевики ОУН, а свои же сотрудники. П. Яковчук, поддакивая Закалюку в вопросе о том, что советские чекисты могли расправиться над Кузнецовым в отместку за неудачное покушение на Эриха Коха, выдвинул несуразную версию - якобы, органы госбезопасности переправили Кузнецова под другим именем на Запад для продолжения диверсионной работы. Есть и другие, еще более невероятные, предположения.
Вместе с тем, из числа последних версий мне представляется убедительной и обоснованной та, которая изложена Николаем Долгополовым в его книге «Легендарные разведчики». Он также считает, что Кузнецов 9 марта 1944 года пал от рук бандеровцев в хате Степана Голубовича в селе Боратин. Кузнецов спешил именно в это село, поскольку там его должна была ждать радистка В. Дроздова из отряда Медведева (он не знал, что она попала в засаду и погибла).
Как только вошли в хату к Голубовичу и сели перекусить, в хату ворвались около восьми бандеровцев. Кузнецов вроде бы стал искать зажигалку, при этом что-то сказал своему спутнику. Тот рухнул на пол, и в это время произошел взрыв гранаты, которую привел в действие разведчик.
В то же время Н. Долгополов высказал предположение, что Кузнецова перед этим кто-то предал - из Ровненского подпольного горкома партии. Об этом, в частности, не раз говорила после освобождения гор. Ровно помощница Кузнецова разведчица Лидия Лисовская.
Когда партизан из Ровно пригласили в Киев, все поехали в украинскую столицу на поезде, только Лисовскую с двоюродной сестрой партизанкой Марией Микотой отправили почему-то на грузовике. По дороге, 26 октября 1944 года, их убили бандеровцы. Убийц не нашли...
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев