Предыдущая публикация
Рассказывает мой отец Черкашин Анатолий:
История лечения моей жены Черкашиной Татьяны
в МБУЗ "Зерноградская ЦРБ"в г. Зернограде.
Очередной раз ловлю себя на мысли: что произошло с нами? Где предел человеческого равнодушия? Где предел цинизма, тех кто может себе позволить сказать «…ситуация полностью находится под контролем..это
временные сложности». Сколько же должно быть смертей, что бы наконец наша медицина, вернее антимедицина проснулась. Справедливости ради надо сказать у нас слава Богу очень много хороших врачей. Никого не хочу обидеть. Простите, если я в чем то
ошибаюсь. Но столкнувшись со служителями здравоохранения во время болезни моей жены Татьяны, особенно в последний день ее пребывания на земле, я стал в этом сомневаться.
Хочу поделиться своим горем, для того чтобы оно не вошло еще в какую-то семью. Из жизни ушла дочь, жена, бабушка, сестра - все кто
ее любил, и кого она любила, сразу осиротели. Не дай Бог никому на себе прочувствовать боль утраты.
Все началось 11 января с легкого недомогания и температуры 37,5 градусов. Таня решила «перележать» и не пошла на работу. На
следующий день недомогание усилилось, поэтому принято решение обратится в
поликлинику - вызвать врача на дом. Но поскольку звонили в 10 часов, вызов не
приняли, а посоветовали вызвать врача на следующий день. На следующий день вместо врача приехала медсестра. Спросила, какие медикаменты принимает, посмотрев на лекарства, сказала, что все правильно. Дополнительно назначила уколы и прием к врачу на15 января. В этот же день после обеда поехали в процедурный кабинет, который находится в середине больничной территории и подъехать к нему нельзя. Тане с высокой температурой очень тяжело довались эти переходы от машины до процедурного кабинета и обратно.
На вопрос врачу по телефону пить ли таблетки, когда делают уколы, получила ответ, что пить их не надо. Последний укол был сделан 16 января.
Температура держалась очень высокая и не сбивалась. Таня звонила врачу, говорила, что очень плохо себя чувствует, температура не
сбивается. Ей посоветовали пить парацетамол с анальгином.
К концу недели при кашле у Тани стала идти пена с сукровицей. Звонили врачу, которая ничего по этому поводу не сказала. После повторного звонка, когда Таня сказала, что улучшений нет и ее беспокоит наличие мокроты при кашле, медсестра привезла направление на анализ мокроты. Это было после обеда 19 января. Прошу простить, если я не прав, но говорят, что анализ формулы крови не делается из-за того, что стоит 1000 руб, а у поликлиники нет
на это денег.
В субботу звонили в скорую, потому, что температура не
сбивалась, а Тане становилось хуже. В этот день где то в 16.00 ей сделали укол, после чего к ночи температура немного спала, но в воскресенье опять поднялась и уже не сбивалась.
Медсестра по телефону сказала, чтобы купили другие антибиотики, но после того как она стала их принимать состояние ухудшилось.
20 января нужно было идти на прием к врачу, но Таня уже не могла самостоятельно подниматься. Врач Андриенко по телефону сказал,
чтобы вызывали скорую для госпитализации.
Скорая отвезла Таню в инфекционное отделение. Это было
где-то в 13 30. Врач по фамилии Ермак померил температуру, загляну в рот и сказал, что моего тут ничего нет, идите отсюда.
Куда идти?! Тане плохо, холодно, окно открыто. Врач ходит туда-сюда. Спрашивает, почему мы еще не ушли? Но Таня уже не могла идти.
Врач выписал те же таблетки, что Таня принимала и раньше, и сказал, чтобы мы уходили. Но мы не уходили, а куда идти? Он ведь врач, неужели ему не было видно, что ей плохо, и она нуждается в помощи. Мы пробыли там около 1,5 часа. Потом он позвонил в приемное отделение, чтобы Таню там посмотрели. Время шло, пока я подогнал машину, пока еле-еле посадил ее туда, пока подвез. В приемном отделении нас продержали более получаса - что то все искали, что-то решали. Потом направили на снимок, после того как вернулись с ренгенкабинета, Таню опять не положили, а стали требовать полис и паспорт, пришлось поехать домой за документами. В реанимацию она попала только 17.40.
Прошло еще три с половиной часа, а еще через 4 часа ее уже не стало. Не надо было быть врачом, чтобы понять, что ей плохо. Что надо было сделать, чтобы пробить это безразличие, конечно же, правильные, но неуместные в критических случаях правила госпитализации.
С самого начала болезни Таня находилась под
«наблюдением» врача. Открываешь интернет с симптомами гриппа - очень высокая температура, сильная головная боль, кашель. Почему она не попала в группу риска с усиленным вниманием к ней, ведь она говорила и врачу и медсестре-врачу и врачу скорой, что ей очень плохо. Далее читаем ….очень высокий риск осложнения на легкие. Почему врач не встревожился после слов о мокроте с сукровицей, почему сразу не провели соответствующие анализы пусть даже за счет средств пациента. Ведь снимок показал, что у нее легкие стали черными. Почему ее не госпитализировали раньше. Что медработники не знают о том, как лечить в таких случаях и что делать? Почему ей не оказывали помощь уже в самой поликлинике более 4 часов, а равнодушно делали вид, что их это не касается. А ведь Таня была в таком состоянии, что не могла уже ходить. Где предел равнодушия? Кто может посмотреть в мои глаза и сказать, что сделано все возможное? Что мне может ответить на мои вопросы заведующая поликлиникой? Считает ли она себя ответственной за несвоевременное оказание медицинской помощи и смерть человека!
Черкашин Анатолий Андреевич, Ростовская обл., г.Зерноград
Следующая публикация
Нет комментариев