Предыдущая публикация
— Батя, тут открытка пришла, с опозданием на полгода.
Вас с мамкой на свадьбу приглашают. Рустам и Залина какие–то.
— Дай гляну, — отец раскрыл открытку, долго смотрел на приглашение, имена, подписи. Вернул — не успели, так не успели.
—
Так бать, это же в Дагестан вас приглашали, в Махачкалу! Кто это такие
вообще? Тут видел, приписано: "перелёт и проживание за наш счёт". Бать,
расскажи, а!
Отец поотнекивался. Потом недолго помолчал.
— Это сторона невесты приглашала.
— Ну?
—
Ну... Это было в 85–м году, под новый год как раз. Тогда аномалия
случилась — всю республику снегом засыпало. На улицу выйдешь — заборов
не видно, только крыши торчат. По радио объявили ЧС, корм для скота на
чабанских стоянках сбрасывали с вертолётов, чтобы падежа большого не
было. Дороги расчищали военные, но и их усилий не хватало.
Я
работал заведующим инфекционкой; помню, что поздравлять пациентов
собирались. Стою у зеркала, креплю ватную бороду, медсестры и санитарки
режут салаты. Вдруг за окном с надрывным рокотом и снежным скрипом
остановился КРАЗ. Ну, знаешь, грузовик здоровенный такой...
— Да знаю, конечно.
—
Ну вот, мы в окно выглянули, оттуда к нам вышли двое. Через пару минут
пришли ко мне в кабинет. Молодая дагестанская семья, жили и работали на
чабанской стоянке, километрах в пятидесяти от райцентра. Стоят у двери,
переминаются, уставшие, серые от дороги. Я их приглашаю присесть, стоят.
Начинает
говорить муж: — Валера, — говорит, — дочка умерла. Полгода всего дочке,
понос был — две недели, неделю назад дышать перестала. Всё. Нам справка
о смерти нужна, на святую землю повезём, хоронить будем.
Тут я
заметил, что в руках он держит небольшой чемодан. Жёлтый. Ставит его на
стол, раскрывает, а там грудничок лежит. Синяя вся девочка.
— Что же вы, — ругаться начинаю, — терпели до последнего? Почему сразу не привезли?
— Хотели, Валера! Не могли прорваться через снег. Вот большую машину нашли, приехали.
Отец осёкся, помолчал. Достал бланк, начал вносить записи, автоматически прослушивая тело ребёнка фонендоскопом.
—
Я, — батя говорит, — не надеялся ни на что тогда. Это процедура
необходимая, их вообще много. Но тут слышу — шум. Не стук сердца, как
все привыкли, а шум.
"Всем тихо!" — крикнул, приложил мембрану плотнее. Через две минуты в фонендоскопе снова неясное "шууууух".
—
Как сейчас помню, — батя рассказывает, — сбрасываю со стола всё, что
было, чемодан этот тоже, ребенка укладываю, ору главной медсестре, та —
бегом за реанимационным набором. Через минуту вгоняем в подключичку
лошадиную дозу лекарства с одновременным массажем сердца. Там много
всего, ты не поймёшь. Ребёнок начал на глазах розоветь, а потом вдруг
как закричит... Громко так, на всё отделение...
Я ошалело смотрю
по сторонам — мама её без сознания по стене сползает. Папа бледный
стоит, за стол держится. Элисту вызываю, санавиацию. Девчонку вертолётом
увезли, вместе с родителями. Да ты помнишь, наверное. Они часто к нам
потом приезжали, постоянно гостинцы везли.
— Дядя Рамазан? — говорю.
— Да! Рамазан, точно. Ну вот. Эта Залина — дочь его и есть. Ты смотри, помнят...
Следующая публикация
Нет комментариев