https://ok.ru/video/3811046920659
Потрясающий фильм 1983-го года, показывающий, насколько изначально неверно понятие «Эго» как сознания, заключенного в оболочку тела. Осознавая себя отдельно от окружающего мира, человек как вид, живущий на Земле, ведет себя подобно раковой клетке в живом организме. Земля уже при смерти, она неспособна придумать лекарство от "клеток-эгоистов", живущих только ради своих интересов, забывших, что они - часть одного целого. Земля - не просто наш дом, это живой организм, в котором мы - маленькие живые частички.
Концепция "врага" пришла к нам из мира животного. Раздувание этой концепции для построения отношений в мире человеческом - грубая, горькая ошибка... или циничное разрушение человечества как целого. Ссудный процент и сверхприбыли банковских монополий Запада - не вопрос морали. Это - мощная и очень опасная инерция прошлой эволюционной ступени, сознания варваров. Стремление к осознанной целостности, согласию и гармонии между людьми раскрывает новую эволюционную ступень сознания Земли. Это единство клеточек-сознаний - качественно новый и ещё хрупкий процесс https://www.youtube.com/watch?v=vhwUpXyaKoY&t=4s ... Кому-то он по-животному не нравится. Поэтому он сталкивается с огрызанием, безграничной наглостью и границами "жизненных интересов" (помню этот термин ещё из советских газет, описывающих наглость США 1970-х по всему миру - по "зонам их жизненных интересов") бездушного пожирателя. ФРС США делает эту "работу" совершенно сознательно с 1913 года. Беспрепятственная печать денег и ссудный процент, кабальные кредиты за 100 лет привели к опасности тоталього рабства всего мира в интересах кучки агонизирующих падальщиков. В фильме хорошо преподнесена аналогия структуры мегаполиса и раковой опухоли. Как ОСТАНОВИТЬ инерцию худшей стороны животного сознания - сознания прожорливых мегакорпораций с их неограниченными сверхприбылями?
35:15
Глобальный Мозг https://ok.ru/video/3087716061538
ЧУДО ТАТЬЯНЫ ЛУТОВИНОВОЙ
МОНОГРАФИЯ
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. ОТКУДА ПРИШЁЛ ИМПУЛЬС?
2. ЭТО ПОХОЖЕ НА ОТКРОВЕНИЕ
3. ВОЛНЫ ИЛИ ЧАСТИЦЫ?
4. ВЫСШАЯ ОРГАНИЧНОСТЬ
5. РАСКАТ ИМПРОВИЗАЦИЙ
ПРИЛОЖЕНИЕ
О ПРИРОДЕ ШАРОВОЙ МОЛНИИ
AXIS MUNDI И НАШИ ЧАКРЫ
ΚΛΩΘΏ
(книга стихов)
АРХЕТИП
МИФ
СКАЗКА
ПРЯЖА
ОКНА
ДУША
ЗАНОВО
ДОВЕРИЕ
ЗЛАТОШВЕЯ
МИГ
ЖЕРТВЕННИК
КРИТ (три сонета)
АРИАДНА
ТЕЗЕЙ
УЗЕЛ
1. ОТКУДА ПРИШЁЛ ИМПУЛЬС?
Лето 2001 г. выдалось грозовым.
Татьяна Петровна Лутовинова отдыхала с родными на даче.
Отмечали день рождения её дяди – Виктора Ивановича Кузеева.
Присутствовали мать и отец – Надежда Афанасьевна и Пётр Иванович Кузеевы.
Удар грома был таким сильным, что дрогнула почва – задребезжали стёкла, качнулась мебель
В комнате появилась шаровая молния.
По размерам она была небольшая: в оценке Татьяны – с теннисный шарик.
Движение молнии никак нельзя назвать случайным.
Игнорировав остальных присутствующих, она остановилась возле головы Татьяны – и начала спускаться вдоль её позвоночника.
У Надежды Афанасьевны был такой ракурс, что ей удалось пронаблюдать это движение полностью – от начала до конца.
Другие зафиксировали какую-то его часть – в зависимости от своего положения.
Все сохраняли спокойствие.
Явление длилось несколько секунд.
На уровне крестца Татьяны молния исчезла.
Что-то новое прививая,
Лишь задела тебя едва
Эта молния шаровая
Не из дольнего вещества.
Было у неё такое ощущение: «Я» – самососознание – как бы вышло наружу. И узрело феномен со стороны.
Парадоксально?
Ведь мы можем увидеть свою спину только в зеркале.
Это похоже на отделение души от тела.
Реально ли оно?
Или мифологично?
Про нечто подобное рассказывают мистагоги, сумевшие подняться на пик экстаза.
А ещё – люди, пережившие клиническую смерть: тщанием реаниматоров они были возвращены в наш дольний мир.
Есть переживания, уходящие от вербализации – для них нет слов.
Несказуемо!
Невыразимо!
Неизъяснимо!
Двойная трудность возникает в тех случаях, если тебе поведано о глубинно личном – ультра-субъективном! – и ты должен эти зыбкие свидетельства отфокусировать, чтобы хоть как-то донести до читателя.
Здесь можно полагаться разве что на эмпатию.
На соинтуицию!
Таня говорит: после этого случая она стала ощущать в себе какое-то движение – что-то будто смещалось, выносилось куда-то, заменялось чем-то непривычным.
Как это понять?
И передать другим?
Невыполнимая задача!
И всё же следует попытаться хотя бы частично снять проблему.
Без поэзии – с её метафорическим строем – тут не обойтись.
Вспомним православное: человек – храмина Божия.
В Тане какая-то сила перестраивала эту храмину?
Последовательно усложняла её структуру?
Приспосабливала к новым целям?
Всё это лишь приближения.
Одно несомненно: Таня как заново родилась.
В ней раскрылись возможности, на которые вчера и намёка не было.
Пришли стихи.
А с ними и удивительные картины.
О них речь.
2. ЭТО ПОХОЖЕ НА ОТКРОВЕНИЕ
Помню тот день, когда Таня принесла ко мне свою графику – доставала из папки один лист за другим.
Как выразить впечатление?
Это был шок новизны.
Борис Пастернак писал:
Талант – единственная новость,
Которая всегда нова.
Ввожу понятие: мера небывалости.
Убеждён: это главный критерий для оценки художественного произведения.
Татьяна отвечает ему на все на 100%.
Не может быть и речи о подражании, эпигонстве.
Где заимствования?
Где влияния?
Ничего этого нет и в помине.
Художница вне аналогий.
Для неё не подберёшь сопоставительный ряд.
Если вне сравнений – значит впервые.
Такое случается редко.
Крайне редко!
Моему взгляду предстали необычные абстракции.
Я хорошо знаю историю этого течения в живописи.
В 2001–2002 г.г. в Русском Музее прошла грандиозная выставка «Абстракция в России».
Татьяна там не потерялась бы.
Скорее наоборот: её работы – если условно перенестись в прошлое – имели шанс резко выделиться из фона и привлечь к себе внимание.
Свой язык!
Свои формотворческие приёмы!
Своя неповторимая, сразу узнаваемая тональность!
Откуда это?
Оппозиция врождённое/приобретённое – наиважнейшая для понимания человека.
Талант в Татьяне пребывал изначально?
Но находился в латентном состоянии?
Импульс, полученный через шаровую молнию, пробудил спящее?
Эти предположения правомерны.
Но более близким к истине мне кажется другое вероятие: уникальное дарование – уже в зрелые годы – Таня получила как бы свыше.
Вошло в неё что-то.
И закрепилось.
И процвело.
В наших терминах, это приобретённые – проявившие себя независимо от генов – способности.
Интригующий случай!!
О чём сразу подумалось при осмотре картин?
Какую модель немедленно выработало бессознательное?
Наитье подсказывало: возможно, тут открылись какие-то потаённые планы бытия.
Проявилось – невидимое.
Проступило – вещее.
Открытие – проявление – проступание: все эти смыслы как бы сгустились – и усилились – в понятии откровения.
Слово это содержит в себе заповедные коннотации.
Указует на сакральное.
Отсылает к мистическому.
И что же?
Без него нам не обойтись в попытках понять мир Татьяны Лутовиновой.
Избегая ложного пафоса – ничего не преувеличивая – скажем так: в начале XXI века – при грозовых вспышках – в Петрозаводске произошло ничто экстраординарное.
Назвать случившееся чудом?
Считаю, что для этого есть все основания: и само событие, и его последствия выпадают из обычного причинно-следственного ряда – не имеют рационального объяснения.
Что такое откровение?
Существеннейший его признак – получение информации из неизвестного источника.
Такое чувство, что через посредничество Татьяны некто или нечто – серафим? внеземной разум? юнговская Анима? – желает нам дать знак о себе.
Подобные предположения сугубо гадательны.
Есть в них игровой – фантазийный – момент.
Это нормально для подобного случая.
Сны Татьяны! Её озаренья!
Небывалое предвосхитив,
Нам иные открой измеренья –
Красоту неземных перспектив.
Бумага под рукой Татьяны – будто mediator: средостение между нашей и другой реальностью.
Рисунки ложатся на лист как специфический текст.
Авторство безусловно принадлежит художнице.
Но только ли ей?
Запечатлённое нуждается в истолковании.
В дешифровке!
Каждый вправе искать для картин-криптограмм свой ключ.
Возможно множество интерпретаций.
Я предлагаю свою.
Принята – весть.
Добрая, позитивная весть!
Откуда бы она ни пришла – из глубин космоса или из недр духа – но ведь нет сомнений: на связь выходит светлое, высокое, благодатное начало.
Задействован код красоты.
Но в своём неожиданном для нас варианте.
Если знакомое – то по снам, если незнакомое – то сердцу понятное.
Хотя и не сразу.
Иногда кажется: ниточка потеряна – и ты замираешь в смущении перед возникшей трудностью.
Сложная чересполосица реакций!
Для моего субъективного опыта бесспорно, что в картинах Татьяны Лутовиновой явлены неизвестные нам грани мировой гармонии – те её уровни, о которых мы вчера даже не подозревали.
Человеческий дух – и через науку, и через искусство – углубляется в бытие.
От атомов – к элементарным частицам.
Потом – к парадоксальным кваркам.
Теперь – задействовав бозоны Хиггса – к тахионом.
Физика стоит на пороге трансцендентного!
Так и в искусстве: схожие этапы – общая тенденция.
Василий Кандинский от предметного шагнул к беспредметному. Поначалу ему открылось волнение Пневмы.
Но вскоре за ним пробрезжило постоянство Нуса.
На место времени заступила вечность.
Экспрессия раннего периода сменилась безмятежным созерцанием первосущего.
Казимир Малевич шёл параллельным в плане философии, но художнически самостоятельным путём.
От конкретной вещи – к платоновой идее.
От мельтешения повседневной яви – к скупой и строгой геометрии праоснов.
Таковы вехи этого пути.
Михаил Ларионов – в пандан Вильгельму Оствальду – осознал первичность энергии: развоплотив мир, утвердился в своём лучизме.
Это великие мастера абстракции.
Какие они разные!
У Татьяны Лутовиновой мы видим схожий вектор.
От внешнего она идёт к внутреннему, от очевидного – к интуитивному.
В её картинах с нами говорит глубина.
Это манифестация несказуемого.
Невыразимого!
Вопреки своей внечувственной – ноуменальной – природе, оно решило сказать о себе зримо.
Возжелало изобразить себя!
И в этих целях остановила свой выбор на Татьяне Лутовиновой.
3. ВОЛНЫ ИЛИ ЧАСТИЦЫ?
Мир дуален.
Есть вещество – и есть поля.
Есть частицы – и есть волны.
Тысячелетиями человек воспринимал мир односторонне – лишь в аспекте его вещественной ипостаси.
Волны, поля: это вошло в картину мира совсем недавно.
Конец XIX века.
В науке начинается революция.
На её прорывы чутко реагирует эзотерика.
Елена Ивановна Блаватская (1831–1891) много пишет о космогонической роли вибраций.
Данное понятие получает у неё вес фундаментальной категории.
Это исторический факт: опережая Эрвина Шрёдингера и Луи Бройля, знаменитая теософка начинает формировать полевую – волновую, вибрационную – концепцию реальности.
Идеи Е.П. Блаватской оказали колоссальное влияние на русский авангард.
А также на А.Н. Скрябина (1872–1915).
Прямые её продолжатели – Н.К. и Е.И. Рерихи (1870–1947; 1879–1955).
Татьяна Лутовинова прошла через увлечение и теософией, и Агни Йогой.
Но здесь не было прямого влияния.
Не было однозначного соответствия – так сказать, перевода с языка эзотерики на язык живописи.
Скорее следует говорить о созвучье, сродстве.
Имел место резонанс на общий сигнал?
Однако всякий раз отклик получал индивидуальную окраску.
Повторим и подчеркнём: дарование Татьяны Лутовиновой, заявившее себя столь внезапно, напрямую не связано с культурным контекстом – независимо от него.
Оно само по себе.
Оно – самодостаточно.
Нежданное и спонтанное, оно выламывается из классификационного ряда – уходит от нашей склонности всё сополагать и коррелировать – держится особняком.
Тем не менее фон полезен.
Он помогает нам ещё острее осознать абсолютную единственность Татьяны Лутовиновой.
Мы живём в окружении полей.
Это неотъемлемая часть нашей среды.
В отличие от материальных тел, поля могут бесконечно накладываться друг на друга – их мир не знает, что такое теснота, скученность.
Поля прекрасны.
Если бы они означились вот сейчас, среди предметной реальности, то мы увидели бы многомерные переплетения – необычайно узорные, ажурные.
Не являются ли картины Татьяны Лутовиновой проекций этого кружева?
Фигуры Хладни
Вспомним о знаменитых фигурах Хладни.
Это визуализация звуковых волн.
Песок – вместо красок, смычок – вместо кисти.
На специальной пластине прорисовывается скрытое от взора.
Славный Эрнст Хладни изобретательно применил эффект резонанса.
Может, картины Татьяны Лутовиновой резонируют на гармонию сфер?
Проводя магнитом над железными опилками, мы принуждаем их расположиться вдоль силовых линий – они обнаруживают себя.
В детстве я это воспринимал как мистерию!
Очарование открывающихся в этом опыте симметрий и сегодня ощущаю в полную меру.
А если и Таня как бы ретуширует энергийную – неуследимую для нашего восприятия – намётку?
Реверберация.
Текстура звука.
Многократно отразившись, аккорд уменьшает интенсивность – как бы уходит в даль, образуя акустическое подобие прямой перспективы.
Схожий приём – игру на убывании масштаба – мы постоянно видим в графике Татьяны Лутовиновой
Боюсь всеупрощающих механистических уподоблений.
Рискуя, скажу так: цветные карандаши у художницы вторят напряжениям некоего поля – конечно же, не физического, а метафизического.
Существование такового гипотетично.
Однако мы работаем за рамками парадигмы.
Татьяна переступает порог вещного мира.
Полевая природа её творчества очевидна.
На какой камертон ответствует художница?
Возможно, это несколько камертонов – их колебания встречаются на листе бумаги, пересекаясь и накладываясь друг на друга.
Похоже на дифракцию?
На интерференцию?
Только волны здесь иной – не электромагнитной – природы.
Александр Гаврилович Гурвич (1874–1954) открыл биополе.
Это динамическая канва живого – активный план развития – энтелехия.
Учёный так определял феномен: предсуществующая морфа.
Растущие организмы вписывают себя в направляющую и поддерживающую их силовую прорись.
В рисунках нашей художницы иногда просматривается нечто похожее на диаграммы А.Г. Гурвича. Однако поля у неё и более тонкие, и более сложные. К тому же – и это принципиальное отличие – они вовсе не стремятся к воплощению, материализации.
Это не преходящая фаза – это достигнутая цель.
Карандаши Татьяны Лутовиновой схватывают структуру пси-поля?
Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935) учил о лучистом человечестве.
Наши потомки развоплотятся?
И станут полями, пронизающими бесконечность?
Позволим себе вероятие – пусть фантастическое: картины Татьяны Лутовиновой – послания от такого лучистого человечества.
Ах, зачем картине рама?
Торжествует гений вкуса.
Это энцефалограмма –
Мозг невидимого Нуса.
Искусство призвано улавливать сигналы, идущие из будущего – предвозвещать ещё несбывшееся. Хотелось бы думать, что душа художницы оказалась предельно чуткой антенной – дальность приёма ошеломляет.
Эйдосы Платона – это поля.
И тонкий мир Агни Йоги – полевая субстанция.
Если понятием корпускулярно-волнового дуализма охватить и незримую реальность, столь значимую для библейской космогонии, то можно будет предположить: мы – дискретно-вещественные, ангелы – континуально-полевые творения Бога.
Великая дополнительность!
В чём-то картины Татьяны Лутовиновой подобны иконам.
Не ловите на слове!
Имеется в виду не натуралистическое, а сущностное – глубинное – сходство.
Ведь мы помним Павла Александровича Флоренского (1882–1937): изограф нам открывает окно в запредельный – альтернативный по многим признакам – мир.
П.А. Флоренский показал значение ассистки для поэтики иконы.
Это тончайшие полоски золота, лучевидно накладываемые поверх темперы там, где надо показать сгущение высших сил.
Полевое начало внедряется в живопись!
Боровская комплементарность получает совершено необычное – воистину благодатное – выражение.
Из икон изливается в дольний мир свет неглаголемый.
Разве не ощущается его поток возле картин Татьяны Лутовиновой?
4. ВЫСШАЯ ОРГАНИЧНОСТЬ
Это картины-организмы.
Они – живые.
Улавливаешь витальность линий?
Будто инерция роста ещё не погасла в них – и они готовы выйти за грань листа, продолжая свою экспансию в окружающее пространство.
Органический рост потенциально бесконечен.
Вот и в работах Татьяны мы видим нечто подобное.
Картины у неё скорее не пишутся, а растут, подчиняясь имманентным законам развития.
Удивительный морфогенез!
Будто мы наблюдаем закладку биологической ткани.
Именно – ткани.
У картин Татьяны Лутовиновой своя гистология.
Это из школьной поры: уроки ботаники – окрашенный растительный срез – окуляр микроскопа, через который ошеломлённо входишь в инопланетную картинную галерею.
Текстура карельской берёзы.
Многое в живой природе рифмуется с картинами Татьяны Лутовиновой
Именно так воспринималось тогда строение живой материи.
Дивные абстракции!
Эпителиальная ткань?
Или картина Татьяны Лутовиновой?
Эти созвучья волнуют
Хотя про абстракционизм мы тогда и слыхом не слыхивали.
Детская интуиция улавливала красоту и там, где нет привычных форм или сюжетов – однако взгляд получает услаждение.
Красивое слово: архитектоника.
Оно одинаково применимо и к природе, и к искусству.
Различия понятны.
Но сколь значительны инварианты!
Лист ландыша с дуговидным жилкованием: не он ли проступает в кружении карандашных линий?
А это герань. У её листа сетчатое жилкование – и оно часто встречается в работах Татьяны.
Картины вегетируют!
Цветут и плодоносят!
Это игра, конечно: к творчеству художницы мы подходим – в пространстве воображения – с позиций ботаники.
Это только один из подходов.
В его свете лучше понимаешь стилистику Татьяны. Как если бы Персефона поручила ей продолжить своё весеннее дело! Бумага чудодейственно процветает необыкновенной флорой.
Рост растения генетически запрограммирован.
Признаки подобной предзаданности есть и у Тани – каждый художник имеет свои клише и матрицы.
Только здесь гораздо больше степеней свободы!
Больше вариативного, непредсказуемого.
Наши ботанические аналогии могут проводиться с двух точек зрения:
1) организменный уровень – работы воспринимаются по ассоциации со структурами отдельного организма; скажем, листом настурции или крылом махаона;
2) экологический уровень – композиции видятся как своеобразный ценоз: гармоническая совокупность разных живых существ – представителей и флоры, и фауны.
\
Плауны.
Композиции Татьяны Лутовиновой часто изоморфны фитоценозам
Первое или второе?
Кому как увидится.
Наклонимся над северным валуном, покрытым кружевами пармелий.
Или мысленно возьмём в рамку популяцию плауна.
Угадываете подобие?
Конечно, не буквальное, а сугубо системное!
В композициях используются поразительно схожие связи и отношения.
Рисунки и ценозы могут быть отображены на одну схему.
Способ заполнения пространства тут в принципе одинаков.
Что такое растительные группировки?
Это новая – надорганизменная – целостность. По сути перед нами тоже картины: вместо мазков – особи.
И майская поляна, и работы художницы: сочетания – там и здесь – изумительные.
Созвучные друг другу!
Порой кажется: в картину Татьяны Лутовиновой входишь как в лес – чащоба, а ведь гармоничная.
Картины-сады!
Картины-лужайки!
Жизненная сила в работах Татьяны избыточна.
Они действуют оздоровляюще.
Витальна – витаминова –
Твоих штрихов игра.
Татьяна Лутовинова!
Деметре ты сестра.
Памятуя об условности нашего анализа, отметим, что в работах Татьяны Лутовиновой встречаются и взаимодействуют несколько классов формообразования, имеющих разную природу – разный генезис.
Раньше растений волю к росту обнаружили кристаллы.
Флора что-то унаследовала от них?
Преемственность несомненна!
В морфологии хвощей и папоротников иногда могут почудиться классически строгие сингонии.
Но и высшие растения хранят память кристаллов.
Трёхгранные стебли осок: не брезжут ли сквозь них тетраэдры сфалерита?
Порой нечто похожее на кристаллические решётки угадывается и в работах Татьяны Лутовиновой.
Но картины у неё растут в неевклидовом пространстве.
Криволинейное берёт верх над прямолинейным.
Это эволюционные вехи.
Растения уходят от жёсткой правильности кристаллов – в их геометрии много извилистого, петлистого.
Эта тенденция прослеживается и в творчестве Татьяны Лутовиновой.
Изменение – и сохранение: их диалектика явственна и у художницы. Иногда мы видим у неё выразительный контрапункт: сквозь растительное проступает кристаллическое – травы растут в соседстве с друзами.
Ещё одна составляющая в творчестве художницы – геометрия как таковая: чистая – абстрактная – самодовлеющая.
Вот ромбы и треугольники.
Вот параболы и спирали.
Вот круги и овалы.
Иногда фон у Татьяны Лутовиновой заштрихован в косую линейку – вспоминаются давнишние тетради.
А то покажется: она любит лекала.
Но какая в них надобность?
Рука художницы движется точно и уверенно – не надо готовальни.
Вот так пчела строит соты!
Инстинкт, наитье: они задают правильность – не расчёт.
Здесь с нами говорит Архитектор Вселенной.
Здесь – как в Академии Платона – звучат возвышенные слова: «Да не войдёт сюда не знающий геометрии».
Только этой геометрии Татьяне Лутовиновой не надо было обучаться.
И Евклид, и Риман дают ей уроки из вечности.
Они продолжают спор в душе художницы.
Перевес получил Бернхард Риман: пространству у художницы задана существенная кривизна.
В.И. Вернадский не уставал повторять: геометрия живого – риманова геометрия.
Мы вправе сказать то же самое и о космосе художницы.
Однако вернёмся к непосредственным впечатлениям.
Работам Татьяны Лутовиновой присуще свойство мгновенного воздействия на зрителя.
Они схватываются сразу и целиком.
Конечно же, тянет их долго и пристально рассматривать, но первичная перцепция – моментальная и целостная.
И это несмотря на сложность композиций!
Предсказываю: творчество Татьяны Лутовиновой будут изучать с позиций топологии.
Куда повернула наша мысль?
Топология гибче геометрии.
Мы хотим сказать: пространство Татьяны Лутовиновой требует именно топологического подхода – столь высока мера его пластичности.
И организованности!
Есть такое понятие: топология нейронных сетей. Оно охватывает и природные явления (мозг), и артефакты (компьютеры).
При своей визуализации нейронные сети выглядят очень красиво.
В чём-то они похожи на рисунки нашей художницы.
Назвать такое сходство поверхностным никак нельзя.
Ведь что такое графика Татьяны Лутовиновой?
Сколок её духа!
Её мозга – если выражаться материалистически.
Конечно же, это не прямой отпечаток – один к одному – а результат многократных преобразований информации, которые настолько интимны и тонки, что вряд ли когда-нибудь станут доступными для научного наблюдения.
Всё, что мы ни делаем – строим города или летим в космос – несёт на себе напечатление нашего мозга.
Являет овеществлённый след его великой функции!
У Татьяны Лутовиновой это обнаружение скрытого кажется чем-то самоценным и самоцельным.
Нейронная сеть.
Возникает ощущение, что её рост продолжается в картинах
Татьяны Лутовиновой
Творческая мысль играет.
Лист бумаги становится экраном её вдохновенной игры.
Нетривиальная графика с особой наглядностью свидетельствует, сколь многомерен и многопланов внутренний мир человека – нас приглашают войти в радужные, феерически прекрасные лабиринты.
Можно заблудиться?
Даже запропасть?
Но ведь перед нами отнюдь не хаос!
Internet.
В картины Татьяны Лутовиновой заложены аналогичные сети – им свойственна высшая связность
Гармонии иного, высшего класса брезжат внутри пульсирующих линий.
Это космос на тех его глубинах, до которых только теперь стал доставать лот нашей интуиции – передача ведётся de profundis.
Показанное завораживает!
Влечёт своим современным звучанием.
Эпоха фракталей!
Эпоха синергетики!
Эпоха телескопа «Хаббл»!
Это наша время.
Татьяна Лутовинова – его дочь: выражает интенции века – отвечает его усложнившимся эстетическим потребностям. Как далеко они ушли вперёд от классики!
Вернёмся к ретикулярным представлениям.
Они хорошо работают в нашем контексте.
Мы уже говорили о сетчатом жилковании листьев.
Вспомним крылья бабочек и стрекоз.
Вспомним нерватуру готических соборов.
А витражи?
И витражная эмаль?
Морфологическое значение сетчатых структур огромно – где бы они не заявляли себя: в природе или в цивилизации.
Net – сеть.
Истинный переход биосферы в ноосферу осуществился благодаря Internet.
С точки зрения главенствующего принципа формообразования искусство Татьяны Лутовиновой может быть определено так: сетизм.
В её картинах мы видим живые, подвижные, саморазвивающиеся сети.
Уже было сказано: картины-организмы.
Сейчас добавим и уточним: сетевые организмы.
С какой они планеты?
Думается, для существования им не нужен материальный субстрат – это нечто ментальное, спиритуальное.
Нам показана флора и фауна тонкого мира?
Понятно: мы фантазируем – даём полный разгон воображению.
Но в таких забавах ума порой обретается упреждающее отражение будущего.
Сколь ни удивительна жизнь, которая вершится в картинах Татьяны Лутовиновой, но тем не менее мы найдём здесь немало признаков, роднящих её с земной биосферой.
Уточним выявленные нами параллели.
Метамерия – один из законов построения живой формы.
Так называется последовательная повторяемость одинаковых элементов.
Метамерно устроен наш позвоночник.
Метамерны мутовки хвоща.
Метамерна гусеница.
У нашей художницы метамерия стала излюбленным приёмом – она позволяет свободно играть ритмом, извлекая блестящие эффекты из разнообразных повторов и рефренов.
Другой инвариант – кольца Лизеганга.
Эти концентрические структуры, открытые при изучении коллоидных растворов в конце XIX в., по сути предвосхищают – мы это понимаем задним числом – зарождение синергетики.
Красивейший пример самоорганизации!
Очарование малахита заключается в кольцах Лизеганга.
Глазчатые пятна на крылья бабочек – кольца Лизеганга.
В радиальном росте накипных лишайников мы постоянно видим проявление той же закономерности.
Малахит.
Картины Татьяны Лутовины подобны жеодам, где рождаются кольца Лизеганга
Часто структуры в работы Татьяны Лутовиновой – типичные кольца Лизеганга, накладывающиеся друг на друга.
Нам предстаёт симфония этих колец!
Заметим: концентрическая схема в данном случае не подразумевает абсолютной правильности – циркуль тут не нужен.
Возможны различные деформации и асимметрии.
Как выразительны они в бастионном агате!
Агат Ботсваны.
Татьяна Лутовинова умеет расслаивать пространство на этот манер
В творениях Татьяны Лутовиновой масса подобных структур.
Жизнь на плотном плане – и жизнь тонких миров: параллелизмы очевидны.
Даже хочется востребовать гомологические ряды!
Сознаю: игровой анализ увлёк меня далеко – но я уверен в ценности полученных результатов.
Пармелия центробежная.
Выставка Татьяны Лутовиновой хорошо смотрелась бы среди карельских валунов
Художница опережает время.
Интерпретируя творчество Татьяны Лутовиновой, я следую за нею – мы работаем на границе с неведомым.
Крыло бабочки.
Эту деталь легко имплантировать в картину Татьяны Лутовиновой – тканевая совместимость гарантируется
Норовим перейти её!
Имеется риск остаться непонятыми?
Он минимален.
Скорее даже равен нулю.
Придётся подождать.
Сколько?
Может, десять – может, сто – может, тысячу лет.
Это не важно.
Широкое признание Татьяны Лутовиновой неминуемо.
5. РАСКАТ ИМПРОВИЗАЦИЙ
Графические листы Татьяны Лутовиновой музыкальны.
Она видит звук – она слышит цвет.
Это синестезия.
Редкостным дарованием обладали А.Н. Скрябин (вспомним строку Luce в партитуре «Прометея») и М.К. Чюрлёнис (он живописал фуги, сонаты, прелюды).
А.П. Сардан, один из мастеров «Амаравеллы», в картине «Тембр арфы» передаёт вибрации, вызываемые этим инструментом.
Татьяна Лутовинова видится в этом ряду.
Вот ещё одна из возможных интерпретаций её творчества: попытка передать средствами графики светомузыкальные переживания – своеобычное переплетение, перевивание двух чувств.
Какова тут звуковая составляющая?
Мы входим в сферу субъективного.
Предельно субъективного!
При взгляде на работы Татьяны Лутовиновой мне чаще всего слышится хороший, философски углублённый, исполненный блюзового лиризма джаз.
Это безотчётное, несказуемое.
Тем не менее имею смелость назвать общее понятие, соединяющее столь разные явления – джазовую музыку и композиции Татьяны Лутовиновой.
Это импровизация.
В обоих случаях тема развивается свободно, допуская разные ходы, повороты, решения.
Много неожиданного!
Но мы никогда не покидаем некоего единого стилевого поля.
Не сковывая нашей игры, оно всё же держит нас в своих контурах – и этим определяет целостность восприятия.
На таком поле творил и Виктор Черноволенко – ещё один мастер «Амаравеллы», созвучный Татьяне Лутовиновой. Он никогда не знал наперёд, что выйдет из-под его руки: формы начинали расти снизу, постепенно заполняя пустое пространство по своим внутренним, уходящим от формализации законам.
Получалось нечто совершенное.
Художник обладал даром синестезии.
У нас, поклонников Виктора Черноволенко, сложилась такая традиция: просматривать картины мастера под аккомпанемент его музыки.
Нечто подобное примнилось мне в сновидческом – воображаемом – музее Татьяны Лутовиновой.
Как творятся миры: по предвечному плану – или играючи, непринуждённо?
Это острая антиномия!
Хочу избежать одностороннего выбора.
Ищу компромисс.
Не сомневаюсь: и в космологии, и в эволюции непреднамеренность – важнейший момент.
Настаиваю: импровизация – универсальная категория.
Если Бог – творец, то он – импровизатор.
Космос может быть понят как гениальная импровизация.
Это не исключает присутствия номогенетического начала – не умаляет роли Логоса.
И всё же свобода первенствует!
Импровизация и есть свобода – не та, что ведёт к хаосу, а созидательная, позитивная.
Искомую гармонию противоположений я обнаруживаю в творчестве Татьяны Лутовиновой.
Конкретно:
1) Мечтательно думаю о том, что рукой художницы движет сама София – женская ипостась Логоса; на творимых ею формах лежит печать изящества – они вполне соотносимы с платоновой идеей прекрасного, взятой в своей всеобщности и умозрительности;
2) Но Татьяна далека от того, чтобы буквалистски следовать незыблемому предначертанию вечности – она дерзает привнести в отвлечённый архетип своё «Я», обогащая премирную матрицу; тема – от Бога, вариация – от человека: имеет место их паритет.
Вот подлинное, наилучшее: переплетение тезиса и антитезиса – их взаимоподдержка, взаимопронизание, взаимопроникновение.
Лишь в перекрестье закономерного и мимовольного творится истинная красота.
Феномен импровизации – и синергетическая парадигма: их грядущее сретение сулит много обретений.
Играй! Импровизируй!
Зачем одно и то ж?
Миры творятся лирой –
Наш на экспромт похож.
Композиции Татьяны Лутовиновой в этом контексте будут представлять особый интерес.
Изумительные сapriccio!
Часто ли столь наглядно и экспрессивно проявляют себя начала саморазвития – самовыстраивания – саморазвёртывания?
Быть может, художник считывает нечто важное с мира идей.
Быть может, он сам закладывает этот мир, действуя из будущего.
Быть может, и вовсе нет никаких трансцендентных предустановлений – мы о них говорим a posteriori, отчуждая от себя собственные находки и приписывая их Абсолюту.
Всё равно – при любом исходе: доминирует личностное начало – первенствует субъект. Его активность – как закваска: она заставляет бродить материю – и поднимает из неё наипрекраснейшиее формы.
Это синергетика.
Татьяна Лутовинова творит в духе синергетики.
Лепота рождается сама собой.
Как бы между прочим!
Без оглядки на обязательный канон!
Но в этой непроизвольности – в этом стечении счастливых случайностей – проявляются высшие законы бытия.
Сходство картин Татьяны Лутовиновой с фракталами – огромная загадка
Творчество художницы хорошо вписывается в современную картину мира.
Впромельк мы бросили: эпоха фракталов.
Давно ли Бенуа Мандельброт ввёл это понятие? Но благодаря гениальному математику наш эстетический горизонт чудодейственно расширился.
Взаимоподобие части и целого, о котором прозорливо говорил Анаксагор в своей теории гомеомерий, по-новому понято фракталистикой.
И раньше мы умели видеть великое в малом.
Но как-то общо.
И расплывчато.
Фракталистика вооружила нас мощной оптикой.
Нам открылась неисчерпаемость фрагмента.
Углубляясь в графику Татьяны Лутовиновой, мы видим, как в деталях повторяется решения, свойственные композиции в целом.
Этой соотнесённостью обеспечивается холистичность работы.
В этом тайна её красоты.
Чудо Татьяны Лутовиновой поставило перед нами много вопросов.
Мы сделали первую попытку найти ответ на них.
Последнего итога здесь никогда не будет.
ПРИЛОЖЕНИЕ
О ПРИРОДЕ ШАРОВОЙ МОЛНИИ
Шаровая молния – проблема.
В случае с Татьяной Лутовиновой она проявила себя позитивно – вероятно, раскрыла какие-то центры, этим преобразив – подняв на небывалую духовную высоту – харизматическую избранницу.
Но было и другое.
В 1753 году от удара шаровой молнии погиб Георг Рихман.
Он изучал атмосферное электричество.
Разработал оригинальный прибор, ставший орудием смерти: оттуда во время грозы вылетел синевато-оранжевый шар, сразивший учёного наповал.
Существует около четырёхсот гипотез относительно шаровой молнии.
Остановлюсь только на двух.
– Шаровая молния – самоустойчивая плазма: она удерживает себя в границах сферы, генерируя резонансные магнитные поля. Частицы здесь движутся упорядоченно, синхронно. Физика в этом подходе успешно кооперируется с синергетикой.
– Шаровая молния – солитон. То бишь уединённая волна, возникшая в нелинейной среде. В нашем случае – своего рода пузырь, наполненный обычным белым светом и сжатым воздухом. Подобные образования мы видим в картинах М.К. Чюрлёниса.
Эти концепции находятся в рамках парадигмы.
Но вот нетривиальное!
Фосфены
В 2010 г. австрийские учёные Йозеф Пеер и Александр Кендль выступали с концепцией, главное в которой – небывалый синтез объективного и субъективного. Они полагают: сильные магнитные поля, порождённые грозой, вызывают в зрительных центрах нашего мозга так называемые фосфены – яркие, убедительные, но иллюзорные образы.
Однако понятие иллюзии в данном случае подвергается мощнейшей релятивизации!
Гроза – и мозг: они образуют единую систему.
Это похоже на квантовую ситуацию: наблюдающий неразрывно врастает в наблюдаемое – считай, что творит его.
Вспоминается и принципиальная координация Рихарда Авенариуса: без субъекта нет объекта.
Как тут не отдать должное и Эрнсту Маху?
Австрийские учёные крепко поддержали своего земляка.
Я желал бы пойти дальше в развитии методологически схожей, но ещё более радикальной концепции.
Итак, шаровая молния – в свете гипотезы Йозефа Пеера и Александра Кендля – есть результат взаимодействия двух миров: внешнего и внутреннего.
Шаровая молния, гравюра XIX века
Архетипу дуальности, заявленному здесь, я хочу задать более широкий масштаб.
Искони Универсум понимается как Раздвоенное Единое.
Существует много моделей этой его бинарности; от оппозиции мир живых/мир мертвых – до оппозиции мир/антимир.
Уместно назвать ещё две диады, особо значимых для нашего контекста:
– действительное пространство/мнимое пространство (по П.А.Флоренскому);
– досветовые тардионы/сверхсветовые тахионы.
По сути эти пары противоположностей совпадают.
Симметричные половины Раздвоенного Единого надёжно изолированы друг от друга.
Но порой изоляция – на толику мига и в малой области – сходит на нет.
Тогда происходит нечто похожее на короткое замыкание.
Средостение между мирами искрит.
Шаровые молнии и есть возникающие при этом контакте искры. Субстанциально они не имеют никакого отношения к физике нашего мира.
Это нездешнее.
Нам чужое.
Но приходящее в наш мир не случайно.
Быть может, с какой-то миссией.
Не здесь ли подсказка к пониманию того, что произошло с Татьяной Лутовиновой?
Сделаем резюме.
Шаровые молнии – оттуда.
Из онтологического Зазеркалья.
Из инобытия.
Татьяна Лутовинова – их порученка?
AXIS MUNDI И НАШИ ЧАКРЫ
Существенная деталь: при появлении шаровой молнии на даче Татьяны Лутовиновой никто не наблюдал её горизонтального движения – очевидцам предстала вертикальная траектория.
Шаровая молния двигалась на минимальном отдалении от позвоночника Татьяны.
Параллельно ему!
Сolumna vertebralis (наш позвоночный столб) коллинеарен Аxis Mundi (Мировая Ось).
Топология Универсума такова, что Аxis Mundi проходит через любую точку пространства – в том числе и сквозь каждого из нас.
Индия наложила на позвоночник чакры – узлы управления, соответствующие стратам бытия, их иерархии.
На схемах мы видим конечную цепочку чакр.
На самом деле здесь имеет место ∞: чакры продолжаются и вверх, и вниз, не зная предела.
Наша эволюция заключается в поэтапном раскрытии чакр, пребывающих в потенциальном состоянии.
Над сахасрарой находится критасана – чакра, обеспечивающая более дальнее, по сравнению с предшествующим центром, трансцендирование.
Именно она выводит мистатога за грань физической Вселенной.
Через неё проходят потоки нетварного света.
Или тахионного излучения – в переводе на язык науки.
У Татьяны Лутовиновой открылась критасана.
Она увидела неявное для других.
И поведала нам об увиденном.
Не рабы Божьи, а рабы своих грехов и страстей. Всё дело в Божьей Благодати. Кто то в ней купается всю жизнь, а у кого то в роду её нет...исчезла..и у человека она исчезла....... Вы же не можете в тело другого человека влезть и понять каково ему там. Вот и бегут люди в церковь. После исповеди и причастия и всех соблюдений заповедей и правил православия человеку даётся благодать Святого Духа и это поверьте адский труд-стяжать Благодать Святого Духа.Зачем осуждать? Оставьте православие в покое. У каждого человека в генетическом коде своя программа. Кому атеизм, кому ислам, кому буддизм, кому православие, кому адвентистом стать, ..и в др. конфессиях опыта набраться. Лучше подумайте , а почему так?
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 63
В РОССИИ МОГЛИ ПОСТРОИТЬ 600 ШКОЛ, НА 1200 МЕСТ _ВМЕСТО ЭТОГО РОССИЯ ВЫПУСТИЛА по Украине 1300 РАКЕТ
Выпущенные по Украине ракеты стоили РФ не менее 8 миллиардов долларов, Россия за время войны выпустила по Украине 1300 ракет, что стоило не менее 8 млрд долларов.ДОБАВЬТЕ К ЭТОЙ СУММЕ СГОРЕВШИЕ НЕФТЕБАЗЫ, СКЛАДЫ С ВООРУЖЕНИЕМ И ЗАВОДЫ.
Строительство одной школы, в России, на 1200 мест - обходится 13 миллионов длларов.
ЭТО ТОЛЬКО СТОИМОСТЬ РАКЕТ, А ЕСЛИ ПОСЧИТАТЬ ВСЁ ОСТАЛЬНОЕ?
___РОССИЯ ТРАТИТ, В ДЕНЬ на войну в Украине около 900 млн $
ЧТО ПРОСТОЙ РОССИЯНИН, КРОМЕ ПРОБЛЕМ И НИЩЕТЫ, БУДЕТ ИМЕТЬ ОТ ВОЙНЫ НА УКРАИНЕ?
Или вам достаточно того, что "одна баба ( ой, простите, Рогов) сказала" .
Но неплохо БЫ поинтересоваться и жизнью здешней, материальной)) в частности, почитать документы МАГАТЭ.