Идет народ иконе поклониться – Казанской, Благодатной, Пресвятой… В движенье общем лица, лица, лица. Поток живых к иконе неживой. Подходят ближе – Крест, поклоны, свечи, Встают, целуют золотой оклад. А в стороне, никем и не замечен, Стоит Христос. Я вижу этот взгляд. Глаза полны невыразимой муки, - Он ради них пожертвовал Собой! Он к спинам их протягивает руки И говорит: «Я здесь, и Я – живой! Я благодать дающий и прощенье. Не чтите то, что жизни не дает. Все это тлен, и может дать лишь тленье. Лишь только Бог-Спасающий спасет!» И эти руки – ранами сквозными, С запекшеюся кровью от гвоздей, Открылися и закровоточили, И боль страданий сделалась сильней: «Неужто Мне опять распяться, люди! Неужто умирать Мне вновь и вновь, Чтоб вам понять любовь не по картине, Живую и горячую любовь! Чтоб вам иметь общение со Мною, - Посредники меж нами не нужны. Я вас готов омыть Своею кровью. Я умер Сам, и вы – Мои, Мои…» И потекли из глаз Его, скорбящих От боли, два горячих ручейка. Все плачешь Ты, Хри...ЕщёИдет народ иконе поклониться – Казанской, Благодатной, Пресвятой… В движенье общем лица, лица, лица. Поток живых к иконе неживой. Подходят ближе – Крест, поклоны, свечи, Встают, целуют золотой оклад. А в стороне, никем и не замечен, Стоит Христос. Я вижу этот взгляд. Глаза полны невыразимой муки, - Он ради них пожертвовал Собой! Он к спинам их протягивает руки И говорит: «Я здесь, и Я – живой! Я благодать дающий и прощенье. Не чтите то, что жизни не дает. Все это тлен, и может дать лишь тленье. Лишь только Бог-Спасающий спасет!» И эти руки – ранами сквозными, С запекшеюся кровью от гвоздей, Открылися и закровоточили, И боль страданий сделалась сильней: «Неужто Мне опять распяться, люди! Неужто умирать Мне вновь и вновь, Чтоб вам понять любовь не по картине, Живую и горячую любовь! Чтоб вам иметь общение со Мною, - Посредники меж нами не нужны. Я вас готов омыть Своею кровью. Я умер Сам, и вы – Мои, Мои…» И потекли из глаз Его, скорбящих От боли, два горячих ручейка. Все плачешь Ты, Христос мой настоящий? И вся в слезах пронзенная рука? Но сколько ж можно? Как Ты терпишь, Боже? Тогда служили статуе быка, Теперь иконе – все одно и то же. И нас достигли темные века. Ты все скорбишь, а мир не утихает И пенится своей нечистотой. А голос Твой на миг не умолкает. Ты все зовешь: «Я здесь, и Я – живой!» И голос этот камни расплавляет. Сердца – куда холоднее камней. Идет народ, икону прославляет И до земли склоняется пред ней. Я в ужасе кричу: «Не поклоняйтесь! То - идолы, бумага, пустота! Бумагу ль целовать сейчас, иль раны Живого и распятого Христа?! Вы заповедь святую оттолкнули: Не делай, не твори… и не служи! Икону эту сотворили люди, И объясненья больше не нужны! Ведь сердце все сжимается, - Как можно? Одумайтесь, живой стоит Христос! Его с иконой спутать невозможно, - Он, только Он прощенье вам принес». Но смотрят на меня с недоуменьем, А многие – с открытою злобою: «Как смеешь ты идти против теченья, Всеобщие отвергнувши устои? Нас веровать так деды научили! Ведь как-то жили, как-то умирали…» Ходили в церковь и опять грешили? Не Бога, а икону почитали! Кто Бога чтит, в том страх живет Господень. Кто им живет, не может жить грехами. Блудить и сквернословить – не от Бога! Вы веру эту выдумали сами! Ведь Слово Божье некогда читать. Отказываетесь – неинтересно. Сегодня можно бога покупать, И пусть висит в углу за занавеской. Бог на бумаге – он всегда молчит. Он так для вашей совести удобен. Вы согрешите – он не укорит, Ведь он на это просто не способен. И бог такой, увы, доступен всем. Убийцы, воры свечи зажигают. Мертва душа и множество проблем, Но обратиться – духу не хватает. Что праздники? Лишь потому важны: Работать – грех, а пить – лица не прятать. Живому Богу свечи не нужны, Ему нужна сегодня ваша святость! Бежит на убыль счет отжитых дней. Просвета нет. Все горько и уныло. В грехах своих рождаете детей, Идете, не раскаявшись, в могилу. А если и коснется благодать, Для вас важнее то, что скажут люди. Христос сказал – блаженнее страдать. Коль с Ним страдаем, с Ним и живы будем! И Он сказал по праву. Он страдал. И тот солдат, не знавший о пощаде, Живую плоть гвоздями прибивал. И кровь текла, не краска по бумаге… Идет народ, упрямо все идет, И в стороне Христа не замечает. Живые души! Скоро Он грядет! Жестоких сердцем гибель ожидает! И я смотреть на это не могу. И я не успокоюсь, мой Спаситель. Кричать я буду: «Люди, ко Христу И Господу распятому идите!» Прощенье всем, кто этого хотел! Сам Бог вас призывает: Обратитесь От образов немых и мертвых дел, И Господу живому поклонитесь. За все, что теперь стыдно вспоминать, Он умер Сам. Вам умирать не нужно. Вот так любить умеет благодать – Ему, Ему отдайте вашу душу. А от себя добавлю я ещё, Что радость ваша будет бесконечна! Ведь верующий в Сына – не умрет, Но вместе с Сыном жить он будет вечно. Дети живого БОГА
Великомученик Георгий Победоносец (†303) – один из самых почитаемых святых всего христианского мира. Согласно наиболее распространённому варианту жития, он родился в Каппадокии и воспитывался матерью-христианкой в Лидде Палестинской. Повзрослев, поступил на службу в римскую армию и, когда начались гонения на христиан, явился к императору Диоклетиану и открыто исповедовал свою веру, за что был подвергнут мучениям и обезглавлен. Жития описывают многочисленные посмертные чудеса святого. Наиболее знаменито его Чудо победы над змеем. Изображения Георгия Победоносца известны с VI века. Его представляли как юного воина с короткими кудрявыми волосами. На створке ск
Чудо Воскресения Христова, многократно предсказанное в Ветхом и Новом Завете, не описано ни в одном из четырех канонических Евангелий, поэтому в древности его изображением служила сцена видения ангела женам-мироносицам, пришедшим к пещере, где был похоронен Христос, и обнаружившим гробницу пустой. Затем в византийском и древнерусском искусстве получила распространение композиция Сошествия Христа во ад. Эта иконография сложилась на основе текстов Псалтыри, посланий апостола Петра и апокрифов. Она соответствует богословскому объяснению сути праздника, сформулированному в тропаре: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». В икона
В этот праздничный день музей открыт и с радостью принимает посетителей!!! Сегодня у нас также можно посетить экскурсию по выставке «Сотворение мира» в 16:30 и бесплатно послушать лекцию «Резцом, кислотой и кистью. Русская икона и западноевропейские гравюры XVI – XVII веков» в 16:00.
Лекция «Середина Великого поста – Крестопоклонная неделя»
Величайшей святыней христиан является Крест, на котором принял смерть Иисус Христос. Воспоминание об этом Кресте в середине Великого поста есть напоминание о смысле страданий Христа. Одновременно с этим Крест является главнейшим символом Воскресения, грядущей Пасхи. Изучение истории Креста и его иконографии как особой части христианской исторической науки, ставрографии, насчитывает несколько веков. Лекция посвящена различным типам изображений Креста и использованию его как постоянного мотива в церковном декоративно-прикладном искусстве.
Икона «Не рыдай Мене, Мати» иллюстрирует ирмос 9-ой песни канона Космы Маюмского, который поется на богослужении в Великую Субботу. В древности в Великую Субботу на храмовый аналой выкладывали символическое изображение Христа во гробе. Эта композиция сочетала в кратком виде сцены Снятия с Креста и Положения во гроб. С середины XVI века под влиянием западноевропейской иконографии Оплакивания Христа (Пьеты), а также текста принятого в православном богослужении Великой Пятницы канона на Плач Богородицы при Кресте Симеона Логофета сформировался вариант изображения, где Богоматерь обнимает мертвое тело Христа, вертикально расположенное в гробу на фоне Креста. Эта композиция во
В иконе использован один из традиционных вариантов изображения распятия: крест, на котором распят Христос, установлен за стенами Иерусалима на горе Голгофе. В ее основании лежит череп Адама. У креста стоят Богоматерь и Иоанн Богослов: согласно Евангелию от Иоанна, перед смертью Христос вверил свою Мать заботам любимого ученика. Рядом с Богородицей стоит святая Марфа, сестра воскрешенного Христом Лазаря. Это не совсем обычный выбор, поскольку чаще из жен-мироносиц при Распятии изображали Марию Магдалину. Рядом с Иоанном стоит Лонгин сотник, признавший в Христе Сына Божия и, по преданию, исцелившийся от болезни глаз брызнувшей на него кровью Христа. В небесах изображены померкшее Солн
Во всех четырех Евангелиях говорится о том, как во время праздничной трапезы Христос предрек, что будет предан одним из находящихся с ним за одним столом. Тогда же он установил таинство Евхаристии, благословив хлеб и вино и назвав их своими телом и кровью.Тайная вечеря вспоминается на службе Великого Четверга. Изображения Тайной вечери известны с V-VI веков. Существовало два варианта интерпретации этого сюжета: литургический, представлявший Евхаристию как церковную службу, и исторический, изображающий сцену трапезы. В древнерусском искусстве иконы исторического типа входили в состав праздничных рядов иконостаса. Сперва Христа в этой сцене изображали слева во главе стола, но с к
26 мая ждем детей на праздничную программу, посвященную Дню славянской письменности и культуры.
Программа состоит из интерактивной тематической экскурсии «Письмо и книга в Древней Руси» и мастер-класса «Азбука древнерусской каллиграфии для детей и взрослых». Участники: посетят «Мастерскую книгописца» и познакомятся с процессом создания древнерусских книг, увидят предметы для обучения письму в Древней Руси, подлинные старинные книги с золочением и тиснением, а также материалы и инструменты, которыми пользовались древние мастера, узнают рецепты и секреты приготовления чернил; на мастер-классе под руководством основателя Школы исторической каллиграфии Андрея Санникова узнают о древнерусской
родился в новгородских землях в селе Мандера Обонежской пятины в многодетной семье. Его родители, Стефан и Васса, хотели еще сына, но внезапно наступило бесплодие. После нескольких лет усердной молитвы родился младенец, которого назвали Амос. Однажды в село, где он жил, пришли монахи Валаамского монастыря, и после беседы с ними Амос решил уйти из дома. В 26 лет он принял постриг на Валааме и жил уединенно на пустынном острове, затем вернулся в новгородские земли и поселился недалеко от реки Свирь в 35 верстах от Олонца. Здесь его обнаружил охотившийся боярин Андрей Завалишин, которому святой поведал, что живет в уединении 7 лет. Постепенно к преподо
Вход Господень в Иерусалим – один из двунадесятых праздников, отмечаемый за неделю до Пасхи в шестое воскресенье Великого Поста. Согласно описаниям всех четырех евангелистов, Христос, пришедший в Иерусалим на праздник Пасхи, въехал в город на осле и был встречен жителями как Мессия, о котором говорится в ветхозаветных пророчествах. Изображение Входа Господня в Иерусалим известны с IV века. Традиционно в центре композиции помещается едущий на осле к вратам Иерусалима Христос. Из города навстречу ему выходят жители, дети залезают на дерево и устилают путь Христа дорогими одеждами. За Иисусом идут ученики. С XIV века в византийском и древнерусском искусстве встречает
В Евангелии от Иоанна повествуется о том, что сестры заболевшего Лазаря Марфа и Мария обратились к Христу с просьбой прийти и исцелить их брата. Когда Иисус с учениками пришел к ним, Лазарь был уже мертв и четыре дня, как похоронен. Иисус велел убрать камень, закрывавший вход в погребальную пещеру, и приказал Лазарю выйти. Ко всеобщему удивлению погребенный ожил и вышел из могилы. После этого он присутствовал вместе с Иисусом на трапезе в Вифании. Считается, что в дальнейшем Лазарь стал епископом Китии (ныне Ларнака, Кипр). При императоре Льве VI в 901/902 году на месте древнего храма там была обнаружена гробница с надписью: «Лазарь четырехдневный и друг Христов». Изображ
Сотворение мира и образ Спасителя в иконе «Шестоднев»
Название иконы «Шестоднев» восходит к традиционному обозначению библейского сказания о первых шести днях творения и с существующей в православной богослужебной практике соответствия каждому дню недели определенного праздника или дня памяти святых. Подобные композиции, где соединяются сюжеты библейского Сотворения мира и седмичного Шестоднева, возникают с конца XVIII в. О содержании иконы «Шестоднев» на онлайн-экскурсии с выставки, проходящей в Музее имени Андрея Рублева до 2 июня, рассказывает научный сотрудник А.Е. Тарлыкова.
27 апреля в 14:30 - лекция «Иконография Страстной седмицы»
Страстная неделя – завершающий этап подготовки к празднованию Воскресения Христова. Во время этой предпасхальной недели особенным образом вспоминаются последние дни земной жизни. Они наполнены надеждой, скорбью и болью предательства Иуды в Великую среду, таинственным совершением первой Литургии – Тайной вечерей в Великий четверг, Распятием в Великую пятницу, тишиной Великой субботы. Все эти события нашли отражение в памятниках иконографии Византии и Древней Руси, составив законченный цикл повествования о последних днях земной жизни Спасителя. Читает старший научный сотрудник отдела научно-просветительной работы Музея имени Андрея Ру
Комментарии 22
Здоровья, Мира и Добра!
Казанской, Благодатной, Пресвятой…
В движенье общем лица, лица, лица.
Поток живых к иконе неживой.
Подходят ближе –
Крест, поклоны, свечи,
Встают, целуют золотой оклад.
А в стороне, никем и не замечен,
Стоит Христос. Я вижу этот взгляд.
Глаза полны невыразимой муки, -
Он ради них пожертвовал Собой!
Он к спинам их протягивает руки
И говорит: «Я здесь, и Я – живой!
Я благодать дающий и прощенье.
Не чтите то, что жизни не дает.
Все это тлен, и может дать лишь тленье.
Лишь только Бог-Спасающий спасет!»
И эти руки – ранами сквозными,
С запекшеюся кровью от гвоздей,
Открылися и закровоточили,
И боль страданий сделалась сильней:
«Неужто Мне опять распяться, люди!
Неужто умирать Мне вновь и вновь,
Чтоб вам понять любовь не по картине,
Живую и горячую любовь!
Чтоб вам иметь общение со Мною, -
Посредники меж нами не нужны.
Я вас готов омыть Своею кровью.
Я умер Сам, и вы – Мои, Мои…»
И потекли из глаз Его, скорбящих
От боли, два горячих ручейка.
Все плачешь Ты, Хри...ЕщёИдет народ иконе поклониться –
Казанской, Благодатной, Пресвятой…
В движенье общем лица, лица, лица.
Поток живых к иконе неживой.
Подходят ближе –
Крест, поклоны, свечи,
Встают, целуют золотой оклад.
А в стороне, никем и не замечен,
Стоит Христос. Я вижу этот взгляд.
Глаза полны невыразимой муки, -
Он ради них пожертвовал Собой!
Он к спинам их протягивает руки
И говорит: «Я здесь, и Я – живой!
Я благодать дающий и прощенье.
Не чтите то, что жизни не дает.
Все это тлен, и может дать лишь тленье.
Лишь только Бог-Спасающий спасет!»
И эти руки – ранами сквозными,
С запекшеюся кровью от гвоздей,
Открылися и закровоточили,
И боль страданий сделалась сильней:
«Неужто Мне опять распяться, люди!
Неужто умирать Мне вновь и вновь,
Чтоб вам понять любовь не по картине,
Живую и горячую любовь!
Чтоб вам иметь общение со Мною, -
Посредники меж нами не нужны.
Я вас готов омыть Своею кровью.
Я умер Сам, и вы – Мои, Мои…»
И потекли из глаз Его, скорбящих
От боли, два горячих ручейка.
Все плачешь Ты, Христос мой настоящий?
И вся в слезах пронзенная рука?
Но сколько ж можно?
Как Ты терпишь, Боже?
Тогда служили статуе быка,
Теперь иконе – все одно и то же.
И нас достигли темные века.
Ты все скорбишь, а мир не утихает
И пенится своей нечистотой.
А голос Твой на миг не умолкает.
Ты все зовешь: «Я здесь, и Я – живой!»
И голос этот камни расплавляет.
Сердца – куда холоднее камней.
Идет народ, икону прославляет
И до земли склоняется пред ней.
Я в ужасе кричу: «Не поклоняйтесь!
То - идолы, бумага, пустота!
Бумагу ль целовать сейчас, иль раны
Живого и распятого Христа?!
Вы заповедь святую оттолкнули:
Не делай, не твори… и не служи!
Икону эту сотворили люди,
И объясненья больше не нужны!
Ведь сердце все сжимается, -
Как можно?
Одумайтесь, живой стоит Христос!
Его с иконой спутать невозможно, -
Он, только Он прощенье вам принес».
Но смотрят на меня с недоуменьем,
А многие – с открытою злобою:
«Как смеешь ты идти против теченья,
Всеобщие отвергнувши устои?
Нас веровать так деды научили!
Ведь как-то жили, как-то умирали…»
Ходили в церковь и опять грешили?
Не Бога, а икону почитали!
Кто Бога чтит,
в том страх живет Господень.
Кто им живет, не может жить грехами.
Блудить и сквернословить – не от Бога!
Вы веру эту выдумали сами!
Ведь Слово Божье некогда читать.
Отказываетесь – неинтересно.
Сегодня можно бога покупать,
И пусть висит в углу за занавеской.
Бог на бумаге – он всегда молчит.
Он так для вашей совести удобен.
Вы согрешите – он не укорит,
Ведь он на это просто не способен.
И бог такой, увы, доступен всем.
Убийцы, воры свечи зажигают.
Мертва душа и множество проблем,
Но обратиться – духу не хватает.
Что праздники? Лишь потому важны:
Работать – грех,
а пить – лица не прятать.
Живому Богу свечи не нужны,
Ему нужна сегодня ваша святость!
Бежит на убыль счет отжитых дней.
Просвета нет. Все горько и уныло.
В грехах своих рождаете детей,
Идете, не раскаявшись, в могилу.
А если и коснется благодать,
Для вас важнее то, что скажут люди.
Христос сказал – блаженнее страдать.
Коль с Ним страдаем, с Ним и живы будем!
И Он сказал по праву. Он страдал.
И тот солдат, не знавший о пощаде,
Живую плоть гвоздями прибивал.
И кровь текла, не краска по бумаге…
Идет народ, упрямо все идет,
И в стороне Христа не замечает.
Живые души! Скоро Он грядет!
Жестоких сердцем гибель ожидает!
И я смотреть на это не могу.
И я не успокоюсь, мой Спаситель.
Кричать я буду:
«Люди, ко Христу
И Господу распятому идите!»
Прощенье всем, кто этого хотел!
Сам Бог вас призывает: Обратитесь
От образов немых и мертвых дел,
И Господу живому поклонитесь.
За все, что теперь стыдно вспоминать,
Он умер Сам. Вам умирать не нужно.
Вот так любить умеет благодать –
Ему, Ему отдайте вашу душу.
А от себя добавлю я ещё,
Что радость ваша будет бесконечна!
Ведь верующий в Сына – не умрет,
Но вместе с Сыном жить он будет вечно.
Дети живого БОГА