Пусть будет как будет! А подписи собирать— чтоб ты разжирел— я не буду подписывать Есенин нас проклянет..— он такой, —«..не лезьте в жизнь мою и в смерть тем более— не лезьте ..»
Никто никакие архивы не откроет. Пока власть в России у евреев-ашкеназов, забудьте об открытии архивов. Они, что сумасшедшие что-ли, чтобы нелицеприятную о них правду обнародовать?
В двадцатых годах я увиделся с Есениным уже в Москве, куда мы оба переехали из Петербурга, и, признаюсь, не сразу узнал его. Беспокойный, шумный, глава имажинизма, он внешне походил теперь на молодого купчика. Глядел чуть свысока. Говорил важным тоном и неожиданно придирался к мелочам, открыто идя на ссору. В коридорах издательств и столовке на Арбате Есенин появлялся в сопровождении целой своры досужих прихлебателей и на мой вопрос: "Зачем они тебе?" - неопределенно ответил: "А я знаю?" Жил я тогда недалеко от Госиздата, и Есенин, как-то раз направляясь туда, зашел ко мне. Меховая шуба его была лихо распахнута, открывая одетый под ней щегольской костюм кофе
Невольно подумалось, что Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой "печали полей", любви ко всему живому в мире и милосердия, которое - более всего иного - заслужено человеком. И еще более ощутима стала ненужность Кусикова с гитарой, Дункан с ее пляской, ненужность скучнейшего бранденбургского города Берлина, ненужность всего, что окружало своеобразно талантливого и законченного русского поэта. А он как-то тревожно заскучал. Приласкав Дункан, как, вероятно, он ласкал рязанских девиц, похлопав ее по спине, он предложил поехать: - Куда-нибудь в шум, - сказал он. Решили: вечером ехать
При встречах с ним, благодаря их прерывистости и обстановке, в которых они происходили, я "обалдевал". Меня все больше наполняло неосознанное, но тяжелое ощущение всей стихийной зыбкости его человеческой судьбы, которая казалась мне важнее его поэзии и которую еще нечем было мерить. Незадолго до отъезда он утром, едва проснувшись, читал мне в постели только что написанную им "Русь советскую", рукопись которой с немногими помарками лежала рядом на ночном столике. Я невольно перебил его на второй строчке: "Ага, Пушкин?" - "Ну да!" - и с радостным лицом твердо сказал, что идет теперь за Пушкиным. В это утро, в маленькой неуютной "комнате по коридору" с гостинич
Комментарии 38
А что ? Разве нет архивной информации??
Вам это знать зачем?
А подписи собирать— чтоб ты разжирел— я не буду подписывать
Есенин нас проклянет..— он такой, —«..не лезьте в жизнь мою и в смерть тем более— не лезьте ..»
Они, что сумасшедшие
что-ли, чтобы нелицеприятную о них правду обнародовать?