В 1973 году Давид Маркиш, выехавший из СССР в Израиль, опубликовал в издающемся в Израиле на русском языке журнале «Сион» поэму «Синий крик», которая содержит следующие строки: Я говорю о нас — сынах Синая; О нас, чей взгляд иным теплом согрет, Пусть Русский люд ведёт тропа иная — До их славянских дел нам дела нет.
Мы ели хлеб их, но платили кровью. Счета сохранны, но не сведены. Мы отомстим — цветами в изголовьи Их северной страны.
Когда сотрётся лыковая проба, Когда заглохнет красных криков гул — Мы встанем у берёзового гроба В почётный караул.
«Как бы радикально ни изменилось советское отношение к нам за последующие двадцать пять лет, я не могу забыть картину, которая представлялась мне тогда. Кто знает, устояли ли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли закупить в Чехословакии и транспортировать через Югославию и другие балканские страны в те черные дни начала войны, пока положение не переменилось в июне 1948 года? В первые шесть недель войны мы очень полагались на снаряды, пулеметы и пули, которые Хагане удалось закупить в Восточной Европе, тогда как даже Америка объявила эмбарго на отправку оружия на Ближний Восток, хотя, разумеется, мы полагались не только на это. Нельзя зачеркивать прошлое оттого, что настоящее на него не похоже, и факт остается фактом: несмотря на то, что Советский Союз впоследствии так яростно обратился против нас, советское признание Израиля 18 мая имело для нас огромное значение. Это значило, что впервые после второй мировой войны две величайшие державы пришли к согласию в вопросе о...Ещё«Как бы радикально ни изменилось советское отношение к нам за последующие двадцать пять лет, я не могу забыть картину, которая представлялась мне тогда. Кто знает, устояли ли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы, которые мы смогли закупить в Чехословакии и транспортировать через Югославию и другие балканские страны в те черные дни начала войны, пока положение не переменилось в июне 1948 года? В первые шесть недель войны мы очень полагались на снаряды, пулеметы и пули, которые Хагане удалось закупить в Восточной Европе, тогда как даже Америка объявила эмбарго на отправку оружия на Ближний Восток, хотя, разумеется, мы полагались не только на это. Нельзя зачеркивать прошлое оттого, что настоящее на него не похоже, и факт остается фактом: несмотря на то, что Советский Союз впоследствии так яростно обратился против нас, советское признание Израиля 18 мая имело для нас огромное значение. Это значило, что впервые после второй мировой войны две величайшие державы пришли к согласию в вопросе о поддержке еврейского государства, и мы, хоть и находились в смертельной опасности, по крайней мере знали, что мы не одни. Из этого сознания — да и из суровой необходимости — мы почерпнули ту, если не материальную, то нравственную силу которая и привела нас к победе»
Из воспоминаний Голды Меир, первого посла Израиля в Москве и, в последующем, премьер-министра Израиля
Комментарии 14
Я говорю о нас — сынах Синая;
О нас, чей взгляд иным теплом согрет,
Пусть Русский люд ведёт тропа иная —
До их славянских дел нам дела нет.
Мы ели хлеб их, но платили кровью.
Счета сохранны, но не сведены.
Мы отомстим — цветами в изголовьи
Их северной страны.
Когда сотрётся лыковая проба,
Когда заглохнет красных криков гул —
Мы встанем у берёзового гроба
В почётный караул.
Из воспоминаний Голды Меир, первого посла Израиля в Москве и, в последующем, премьер-министра Израиля