Мне во сне вспоминаются давние сказки и были, Где зимой – самокаты, а летом ходили в поход. Я, наверно, солгу, коль скажу:- „там всё просто и мило“. Но и лыжное поле тут всего лишь длиной с огород.
Привыкая к труду, мы с мала огороды копали, А потом помогали отцам урожай собирать. Мы по яблоням лазили, в прятки с друзьями играли. Тут я почту носила, ещё не умея читать.
А вечерней порою под крышей приземистой хаты Ребятня наблюдала полёты летучих мышей. Мы учились считать, наблюдая их взлёты – посадки. Ну а днём мы гоняли под небо своих голубей.
Вот опять мы по кругу бежим друг за другом вприпрыжку. Перед сном я читаю про „Копытце“ и малахит. Там „Уральские сказки“ - была моя первая книжка. А „У леса в гостях“ - под
...Ещё
Мне во сне вспоминаются давние сказки и были, Где зимой – самокаты, а летом ходили в поход. Я, наверно, солгу, коль скажу:- „там всё просто и мило“. Но и лыжное поле тут всего лишь длиной с огород.
Привыкая к труду, мы с мала огороды копали, А потом помогали отцам урожай собирать. Мы по яблоням лазили, в прятки с друзьями играли. Тут я почту носила, ещё не умея читать.
А вечерней порою под крышей приземистой хаты Ребятня наблюдала полёты летучих мышей. Мы учились считать, наблюдая их взлёты – посадки. Ну а днём мы гоняли под небо своих голубей.
Вот опять мы по кругу бежим друг за другом вприпрыжку. Перед сном я читаю про „Копытце“ и малахит. Там „Уральские сказки“ - была моя первая книжка. А „У леса в гостях“ - подарил одноклассник Давид.
Вот я в школу иду, поправляю я длинные косы. Перед праздником женским за цветами я в поле бегу. Под дождём мы несёмся по пыльной дороге с откоса И кричим: „Дождик, лей!“, сочиняя стишки на ходу.
* * * Маленький эпизод из жизни беженцев, вывезенных в Польшу, 1944 год: В Польше в лагере приняли немецкое гражданство, после чего люди были распределены по окрестным сёлам. На полученных документах удостоверения личности, которые женщины с интересом разглядывали, было написано: «EWZ». Кто-то спросил: «Что это означанет?» А женщина, которая проводила у земляков богослужения, сказала: «Ewige WanderZigeuner“, что означает «Вечно путешествующие цыгане». Das war EWZ- EINWANDERUNGSZENTRALE
СПОТЫКАЧ Анекдот помните: «- Ваня, брось 62 копейки, на водку не хватает. - Так ведь рассыплются... - А ты их в трояк заверни!»?
В совхозном магазине охотников больше было на пиво, дешевле было. Особенно если бочковое. Тут очередь вставала с трёхлитровыми банками. Тут же рядом с пивной бочкой стояла бочка с килькой. Практично. Да и цена была смешная – 30 копеек за килограмм. Только всё это интересовало мужскую половину населения села.
Меня интересовали сладости, а конкретнее – халва. Она была в продаже всегда и стоила всего один рубль за килограмм. А поскольку денег у меня не было, то мечтать о чём-то более приличном, как, например, конфеты, не приходилось.
Мне было 10 лет. Я гостила у тётушки, молодой женщины с маленьким сынишкой, которая была временно одна, без мужа. Её супруга забрали служить в Армию. Тётушк...ЕщёСПОТЫКАЧ Анекдот помните: «- Ваня, брось 62 копейки, на водку не хватает. - Так ведь рассыплются... - А ты их в трояк заверни!»?
В совхозном магазине охотников больше было на пиво, дешевле было. Особенно если бочковое. Тут очередь вставала с трёхлитровыми банками. Тут же рядом с пивной бочкой стояла бочка с килькой. Практично. Да и цена была смешная – 30 копеек за килограмм. Только всё это интересовало мужскую половину населения села.
Меня интересовали сладости, а конкретнее – халва. Она была в продаже всегда и стоила всего один рубль за килограмм. А поскольку денег у меня не было, то мечтать о чём-то более приличном, как, например, конфеты, не приходилось.
Мне было 10 лет. Я гостила у тётушки, молодой женщины с маленьким сынишкой, которая была временно одна, без мужа. Её супруга забрали служить в Армию. Тётушка коротала свои вечера одна или со своими родителями, с моими бабушкой и дедушкой.
Иногда из соседнего села приезжала её золовка, сестра мужа. Тогда они часами обсуждали золовкины обновки и тётушка делала заказы для себя, на случай, если золовка поедет в город, на базар.
Однажды по селу прошёл слух, что в магазин завезли вино, то ли болгарское, то ли венгерское. Тётушка откомандировала меня в магазин. Мне поручили купить бутылку вина. Вино я в своей жизни до сих пор никогда не покупала, поэтому тётушка волновалась.
Сначала надо было решить вопрос, сколько дать мне денег. Тётушка точно знала, что (вспомним анекдот про водку) мне понадобится 80 копеек, вот только в какую бумажку заворачивать эту мелочь надо, она не была уверена. Наконец, она решила, что рубля два мне хватит, и поручила мне купить на один рубль 80 копеек вино, а на оставшиеся 20 копеек разрешила купить мне двести граммов халвы для меня. Я была довольна такой сделкой и собралась в путь.
Тётушка ещё раз проинструктировала меня, как выглядит бутылка и как она называется. - Вот как идти будешь, говорила она, и вдруг споткнёшся, так сразу и вспомнишь название: «СПОТЫКАЧ»
И я пошла. Тётушкино волнение передалось мне и я последующие полчаса шла по пыльной деревенской дороге в центр, к магазину и переживала, как бы не забыть название. Я ни разу так и не споткнулась, но название не забыла и поэтому уверенно зашла в магазин и сразу обратилась к продавщице:
- Мне вино «Спотыкач» и двести граммов халвы. И отдаю ей два рубля.
Продавщица меня внимательно оглядела с головы до ног и говорит: - Деточка, у тебя не хватит денег. - Но тётя сказала, что вино стоит один рубль и восемьдесят копеек. - Она ошиблась. Вино стоит два рубля 80 копеек. Нужен ещё один рубль.
Я задумалась. Что же делать? Вина я купить не могу, не хватит денег. Могу купить халву, но как это будет выглядеть, если я приду к тёте с халвой, но без вина? С другой стороны, она мне разрешила купить халву. И я сказала: - Дайте мне тогда халвы на 20 копеек.
Продавщица отвесила мне двести граммов халвы и завернула её для меня в бумажный кулёк. И дала мне сдачи - один рубль 80 копеек.
Я тщательно завернула 80 копеек в рублёвую бумажку, чтобы, не дай бог, не потерять по дороге, и пошла домой.
Ещё через полчаса я объясняла тётушке, почему я купила только халву. И протянула ей кулёк с халвой, чувствуя себя очень неловко: - Хотите? Угощайтесь! - Кушай, кушай! Я же тебе разрешила купить халву...
Schwarze Vögel, roter Himmel Frau am Meer Riecht an Blumen, aber ihre Hand ist leer Sieht ein Schiff im Sturm versinken Hört Menschen schrein Sie ist nicht verlassen, nur allein
Stimmen im Wind Die sie rufen, wenn der Abend beginnt Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an Stimmen im Wind Die so zärtlich und so liebevoll sind Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an
Lächeln in erschrocknen Augen Blind vom Licht Tränen wie aus Eis verbrennen ihr Gesicht Pärchen auf vergilbten Fotos der Phantasie Menschen, die sich lieben Sterben nie
Stimmen im Wind Die sie rufen, wenn der Abend beginnt Sei nicht traurig, Suzanne <s ...ЕщёJuliane Werding Stimmen im Wind
Schwarze Vögel, roter Himmel Frau am Meer Riecht an Blumen, aber ihre Hand ist leer Sieht ein Schiff im Sturm versinken Hört Menschen schrein Sie ist nicht verlassen, nur allein
Stimmen im Wind Die sie rufen, wenn der Abend beginnt Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an Stimmen im Wind Die so zärtlich und so liebevoll sind Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an
Lächeln in erschrocknen Augen Blind vom Licht Tränen wie aus Eis verbrennen ihr Gesicht Pärchen auf vergilbten Fotos der Phantasie Menschen, die sich lieben Sterben nie
Stimmen im Wind Die sie rufen, wenn der Abend beginnt Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an Stimmen im Wind Die so zärtlich und so liebevoll sind Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an
Und der Mann, mit dem sie redet Bleibt unsichtbar Menschen, die sich lieben Sind sich nah
Stimmen im Wind Die sie rufen, wenn der Abend beginnt Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an Stimmen im Wind Die so zärtlich und so liebevoll sind Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an
Was ruht in tiefen Meeren Wird einmal wiederkehren Deine schwere Zeit ist bald vorbei
Stimmen im Wind Die sie rufen, wenn der Abend beginnt Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an Stimmen im Wind Die so zärtlich und so liebevoll sind Sei nicht traurig, Suzanne Es fängt alles erst an
* * *
Чёрные птицы, красное небо, девушка у моря. Аромат невидимых цветов в её руке. Ей видится: - корабль в шторм тонет, И слышится крик людей...
Она не покинута, но одна...
Голоса на ветру, Что зовут, когда сумерки придут, Не печелься, Сюзанна, Это только начало... Голоса в ночи, Что так нежны и полны любви... Не печелься, Сюзанна, Это только начало...
Улыбка и испуг в глазах, слепых от света, Слезы льдом сжигают ей лицо. ПАры на пожелтевших невидимых фото, Люди, те что любят, не умрут...
Голоса на ветру, Что зовут, когда сумерки придут, Не печелься, Сюзанна, Это только начало... Голоса в ночи, Что так нежны и полны любви... Не печелься, Сюзанна, Это только начало...
И мужчина с нею рядом невидим, Ведь если мы кого-то любим- Всегда мы рядом с ним...
Голоса на ветру, Что зовут, когда сумерки придут, Не печелься, Сюзанна, Это только начало... Голоса в ночи, Что так нежны и полны любви... Не печелься, Сюзанна, Это только начало...
Что лежит на дне у моря, Вновь вернуться может вскоре, Твоё горе тоже ведь уйдёт...
Голоса на ветру, Что зовут, когда сумерки придут, Не печелься, Сюзанна, Это только начало... Голоса в ночи, Что так нежны и полны любви... Не печелься, Сюзанна, Это только начало...
...Сестра Валя умерла в 1938 году от шарлаха. Сестра Ирма умерла в 1939 году от шарлаха. Мама Клара умерла в 1940 году от воспаления лёгких. У отца осталось трое детей: дочери Клара и Нелли и сын Эдик.
Отец Густав женился на старшей сестре мамы, Марте. Она была вдова и у неё была дочь Оля. Стали жить все вместе. Местечко, где жила семья, носило старое немецкое название Альт-Нассау, потом Виноградьевка. Село находилось в Запорожской области на Украине.
Началась война. В июне мужчин забрали в трудармию, на Урал. Женщины и дети остались одни. 8 августа Эдику исполнилось 9 лет. 18 сентября 1941 года Марта родила девочку, её назвали Леной. Через две недели всех женщин с детьми собрали на сборном пункте под открытым небом, с целью эвакуировать. Выдали вме
...ЕщёЭдик. Хождения по Европе. 1941-1944
Нелли Камерер
...Сестра Валя умерла в 1938 году от шарлаха. Сестра Ирма умерла в 1939 году от шарлаха. Мама Клара умерла в 1940 году от воспаления лёгких. У отца осталось трое детей: дочери Клара и Нелли и сын Эдик.
Отец Густав женился на старшей сестре мамы, Марте. Она была вдова и у неё была дочь Оля. Стали жить все вместе. Местечко, где жила семья, носило старое немецкое название Альт-Нассау, потом Виноградьевка. Село находилось в Запорожской области на Украине.
Началась война. В июне мужчин забрали в трудармию, на Урал. Женщины и дети остались одни. 8 августа Эдику исполнилось 9 лет. 18 сентября 1941 года Марта родила девочку, её назвали Леной. Через две недели всех женщин с детьми собрали на сборном пункте под открытым небом, с целью эвакуировать. Выдали вместо постели солому. Продуктов вообще не давали, но держали под охраной две недели. На их счастье, погода стояла сухая и дождей не было.
Женщины отправляли гонцов через речку в село, в свои заброшенные дома за продуктами и варили сами. К их удивлению, дома остались нетронутыми, воровства не было. Даже ящик с мукой у Эдика дома стоял целым.
И вдруг охранники ушли и люди остались без надзора. Приближался фронт. Мост через речку был взорван. Дорога домой отрезана.
Односельчане-украинцы пригнали подводу, посадили в неё женщин с детьми и их пожитками и повезли назад, к речке. У речки по доскам перетащили вещи на другую сторону, затем погрузили на другую телегу и отвезли домой. Жизнь продолжалась.
Линия фронта проходила через село, через Виноградьевку. Немцы стояли на станции Пришиб, а русские в Вайнау. Снаряды летели через село, по-над головами. Старшая сестра Клара каждый раз плакала, сжавшись от страха в комок, а младшая Нелли её успокаивала. А девятилетний Эдик с другими ребятишками бегал по улицам и наблюдал за полётом снарядов.
Фронт ушёл дальше, снаряды перестали летать. Женщины работали и растили детишек. Прошло ещё два военных года без мужчин, полных лишений, борьбы с голодом и тревог.
Наступила осень 1943 года. Опять стали летать снаряды. Фронт возвращался. Эдику было 11 лет...
Фашисты, проходя через деревню, собрали женщин и детей и погнали на Запад. Ехали на подводах. Эдику в подводе места не хватило. Он шёл пешком рядом с телегой.
Первая остановка была в местечке «Баштанка», на Западной Украине. Эдик помнит похороны, на которых собрались односельчане, которых вместе с ним везли на Запад. И речь Пастора, который сказал: «Мы хороним первую жертву войны из нашего села». Этой жертвой был сын тёти Жени, маминой сестры. Мальчику было года три, он неосторожно подошёл к лошади, которая ударила его копытом и убила насмерть.
Дальше шли через Белоруссию. В селе Шишинцы стояли месяца два. Жили в польской семье. На Рождество хозяева пригласили к себе на ужин. Хозяйская дочка Ванда и её братишка варили в печи молочную кашу и подкармливали беженцев.
После Нового 1944 ...ЕщёНаступила осень 1943 года. Опять стали летать снаряды. Фронт возвращался. Эдику было 11 лет...
Фашисты, проходя через деревню, собрали женщин и детей и погнали на Запад. Ехали на подводах. Эдику в подводе места не хватило. Он шёл пешком рядом с телегой.
Первая остановка была в местечке «Баштанка», на Западной Украине. Эдик помнит похороны, на которых собрались односельчане, которых вместе с ним везли на Запад. И речь Пастора, который сказал: «Мы хороним первую жертву войны из нашего села». Этой жертвой был сын тёти Жени, маминой сестры. Мальчику было года три, он неосторожно подошёл к лошади, которая ударила его копытом и убила насмерть.
Дальше шли через Белоруссию. В селе Шишинцы стояли месяца два. Жили в польской семье. На Рождество хозяева пригласили к себе на ужин. Хозяйская дочка Ванда и её братишка варили в печи молочную кашу и подкармливали беженцев.
После Нового 1944 года всех погрузили в скотские вагоны и повезли в Польшу. Ехали кто сидя, кто стоя. Если на рассвете вставал, чтобы пойти к открытой двери по малой нужде, то придя назад, свободного места уже не находил. Так и стоял, пока кто-то другой не вставал с места.
Привезли в Тифлисцы (Тифланд), возле Оборника, в котором отоваривали продуктовые карточки, у Познани. Жили в одном бараке с поляками. Поляки подкармливали, угощали, чем могли. Женщин отправили на работу в лес, на посадку саженцев. Эдик ходил в лес за дровами для печи.
Наступила осень 1944 года. Подходил фронт. Русские войска были в Польше. Эдику было 12 лет...
Так устала я серые будни листать и закаты, И наскучили нудною сыростью наши дожди. Сочиняю себе иногда я удачу, украдкой Ожидаю от хмурого неба я солнца лучи.
А вдали от меня и светло, когда солнце в зените. И тепло, даже если оно уж пошло на закат. И счастливые лица вокруг... Вы меня не судите, Так на море хочу... Так устала от всяких преград.
Вот залезу я в ванну, надену я ласты на ноги, Акваланг прихвачу, ненароком чтоб не утонуть. Даже соли подсыплю, как в море, что создали боги. Чтобы всё как в Реале, иначе же мне не уснуть...
Das Universum ist wunderlich. Wenn die Welt untergeht, du fühlst dich schrecklich, am Ende, krank... da kommt auf einmal ein Licht-lein her...
In der Nacht hatte ich Angst vom Husten zu ersticken. Und der Arzt gibt mir Hustentropfen. Für Antibiotika bin ich nicht krank genug. Da bleibt einem nur Tee und Honig, sich dick im Sessel einzuwickeln und hoffen, dass die nächste Nacht nicht genauso grausam wird.
Ein Licht-lein kommt, oder zwei... Bruder ruft an, eine Einladung steht ins Haus. Ob ich fahre in meinem Zustand... trotzdem tut es gut zu wissen, dass man an dich denkt... Dann ruft die Lieblings Tante an, weil die genau in diesem Moment an dich denkt und fühlt, das du es brauchst, um dich aufzumuntern...
Чуйская Долина Когда я росла в Казахстане, жили мы и наши родственники в селе с названием, как и у окружающей песчаной пустыни на территории Джамбульской области - Моюнкум, на берегу реки Чу.
Попали в Моюнкум наши родственники после уральской комендатуры, жили в построенных совхозом бараках. Полсела жителей были немцы. Односельчанами были турки и пара семей чеченцев. Видимо, все село своего рода ссыльные. Каких-то религиозных заведений не было вообще.
Почти вся наша родня были запорожские Лютеране. Все семьи многодетные. Родители работали на полях совхоза, а после работы они и мы, дети, вечно заняты были в домашнем крестьянском хозяйстве.
На религиозные собрания ходили только старики. И они следили за тем, чтобы дети были крещены. И если роженица приходила из больницы домой, то все приходили навещать и приносили продукты - печеное, кребли и банки с компотами. Чтобы роженица могла отдохнуть и заниматься ребенком. Когда мой ...ЕщёЧуйская Долина Когда я росла в Казахстане, жили мы и наши родственники в селе с названием, как и у окружающей песчаной пустыни на территории Джамбульской области - Моюнкум, на берегу реки Чу.
Попали в Моюнкум наши родственники после уральской комендатуры, жили в построенных совхозом бараках. Полсела жителей были немцы. Односельчанами были турки и пара семей чеченцев. Видимо, все село своего рода ссыльные. Каких-то религиозных заведений не было вообще.
Почти вся наша родня были запорожские Лютеране. Все семьи многодетные. Родители работали на полях совхоза, а после работы они и мы, дети, вечно заняты были в домашнем крестьянском хозяйстве.
На религиозные собрания ходили только старики. И они следили за тем, чтобы дети были крещены. И если роженица приходила из больницы домой, то все приходили навещать и приносили продукты - печеное, кребли и банки с компотами. Чтобы роженица могла отдохнуть и заниматься ребенком. Когда мой младший братишка родился, отец старшими братьями сам занимался, а младшая сестренка отца забирала нас с сестрой к ней пожить.
Детей крестили на дому. Когда я спустя годы приехала в наше село навестить родственников с моим уже вторым, годовалым сыном, моя тетя организовала его крещение. На дому собрались верующие и старший из них читал молитву, водичкой головку поливал, и крестил ребенка, которого крестная на руках держала. Потом все читали молитвы и пели песни из песенной книги.
У каждого барака в нашем селе был свой участок земли с огородом и садом, который надо было обрабатывать. В степи был и "дальний огород", там росла бахча, картофель и кукуруза. Посадкой весной занимались все вместе, а поливать огороды ездили мужчины на мотоциклах. Осенью ездили на самосвале с соседями на целый день собирать урожай и потом на заваленном урожаем дворе занимались неделями переработкой и сортировкой, закладывали все на зиму в подвал или на чердак сарая.
Дежали дома корову и двоих свиней, голубей, курей и кроликов. Как-то пару лет были козы и бараны, но ради шерсти, чтобы носки было с чего вязать. Тогда зимой сидели чистили шерсть и пряли пряжу.
В начале зимы по очереди по выходным собирались дяди и тети с бабушкой и дедушкой, каждый раз в другом доме, резать свиней и бычка и делать колбасу на зиму. Бабушка всегда занималась чисткой кишок, мамы отваривали печень и ложили на подносе на стол. В этот день все работали, поэтому печенка была вместо обеда. Каждый мог отрезать себе кусок, посыпать солью и поесть с хлебом. Мужчины разделывали туши, обычно это были две свиньи и один теленок, чтобы колбаса смешанная была. Если в этом году корова приносила телочку, то ее оставляли, а бычка для резки покупали.
В следующие дни у дяди, у которого дома была коптильня, все окорока и колбасы развешивали в помещении, закрывали герметично крышу и мы, дети, сидели дежурили во дворе и подкидывали опилки в печку, от которой дым по дымоходу в коптильню шел.
Что всеми соблюдалось и сообща отмечалось - это праздники Рождества, Новый Год с каледованием и Пасха. Елку ставили дома перед рождеством. Потом собирались все у кого-нибудь праздновать. Пели все вместе песню "Oh, Tannenbaum". Дети читали стихи и получали подарки от Кристкинд и Пельцникеля.
После Нового Года ходили по селу каледовать. Колядки были на немецком языке. Например, вот эта для дедушки -
"Opa, du hast`ne runde Muetz, rund rum mit Rubel besitzt. Kannst dir ja mal denken und mir einen schenken." - Это в переводе с немецкого -
"Дедушка, у тебя круглая шляпа, вокруг с рублями. Ты подумай-ка немного и подари мне один."
За праздник удавалось заполучить немного мелочи и сладости. Потом сидели дома и играли в лото и на кон ставили карамельки или копейки.
На пасху красили яйца,...ЕщёЧто всеми соблюдалось и сообща отмечалось - это праздники Рождества, Новый Год с каледованием и Пасха. Елку ставили дома перед рождеством. Потом собирались все у кого-нибудь праздновать. Пели все вместе песню "Oh, Tannenbaum". Дети читали стихи и получали подарки от Кристкинд и Пельцникеля.
После Нового Года ходили по селу каледовать. Колядки были на немецком языке. Например, вот эта для дедушки -
"Opa, du hast`ne runde Muetz, rund rum mit Rubel besitzt. Kannst dir ja mal denken und mir einen schenken." - Это в переводе с немецкого -
"Дедушка, у тебя круглая шляпа, вокруг с рублями. Ты подумай-ка немного и подари мне один."
За праздник удавалось заполучить немного мелочи и сладости. Потом сидели дома и играли в лото и на кон ставили карамельки или копейки.
На пасху красили яйца, пекли пасочки и печенье. Потом делали для всех детей родственников, с кем общались, по кульку, раскладывали в них эти гостинцы и ходили по домам разносили эти подарки.
Красивыми были немецкие свадьбы. Все девушки были в белом, а парни в костюмах. Забирали невесту и вели в дом жениха, в процессии кто-то из стариков был с ружьем и стрелял в воздух - салют.
Хорошо помню дни рождения дедушки, 2 мая. Жили они тоже в длинном бараке, с одной стороны он с бабушкой, с другой стороны его брат с семьей. У барака был большой двор, в котором все собирались. Пока готовилась еда, наши родители играли во дворе в футбол. Потом сидели обедали за большим столом под карагачом на длинных скамейках. Любили петь застольные песни, особенно "Сулико", пели ее на немецком и на русском языках.
По выходным наши отцы часто встречались на партию шахмат. Отец и меня с братьями научил. Мы потом уже взрослыми, когда втречались дома у родителей на Украине, устраивали шахматные турниры...
Уезжала я в Германию в 1995г. из Учкудука, где мы в то время жили. К тому моменту я насчитала тут, в Германии, белее 100 человек из нашей Моюнкумской родни.
Прогулялись по парку Рыскулбекова около ЦУМГруппы каналаТелеграмм канал - https://t.me/niktaraz2020----------------------------------------------------------...
Казахстанский скульптор Абылай Мурашбеков - о силе творчества, современном барокко, человеческой уязвимости, советских репрессиях и многом другом. Летящей
Героиня сегодняшнего интервью, пожалуй, знакома всем казахстанским и российским немцам. Ольга Мартенс, в девичестве Видигер, в 1990-х годах возглавляла
Мурат Ауэзов, заслуженный деятель Казахстана, культуролог, сын и продолжатель дела Мухтара Ауэзова, рассказал в интервью немецкой газете о том, как дорого
Комментарии 34
Маёвка
Маёвка, вместе вышли мы,
Нам весело и жарко.
Играем в "третьелишнего"
Мы на лужайке парка.
Как дети, хоть и взрослые,
По мягкой травке майской,
Кто в шлёпанцах, кто босые
Несёмся в "догонялки".
На этой встрече, взрослые,
Семейные девчёнки,
Мы вспомним годы прошлые,
Мы не стоим в сторонке.
И пусть в быту неласковом
Увязли мы "по уши",
Ещё нам рано стариться,
И юны наши души.
Мне во сне вспоминаются давние сказки и были,
...ЕщёГде зимой – самокаты, а летом ходили в поход.
Я, наверно, солгу, коль скажу:- „там всё просто и мило“.
Но и лыжное поле тут всего лишь длиной с огород.
Привыкая к труду, мы с мала огороды копали,
А потом помогали отцам урожай собирать.
Мы по яблоням лазили, в прятки с друзьями играли.
Тут я почту носила, ещё не умея читать.
А вечерней порою под крышей приземистой хаты
Ребятня наблюдала полёты летучих мышей.
Мы учились считать, наблюдая их взлёты – посадки.
Ну а днём мы гоняли под небо своих голубей.
Вот опять мы по кругу бежим друг за другом вприпрыжку.
Перед сном я читаю про „Копытце“ и малахит.
Там „Уральские сказки“ - была моя первая книжка.
А „У леса в гостях“ - под
Мне во сне вспоминаются давние сказки и были,
Где зимой – самокаты, а летом ходили в поход.
Я, наверно, солгу, коль скажу:- „там всё просто и мило“.
Но и лыжное поле тут всего лишь длиной с огород.
Привыкая к труду, мы с мала огороды копали,
А потом помогали отцам урожай собирать.
Мы по яблоням лазили, в прятки с друзьями играли.
Тут я почту носила, ещё не умея читать.
А вечерней порою под крышей приземистой хаты
Ребятня наблюдала полёты летучих мышей.
Мы учились считать, наблюдая их взлёты – посадки.
Ну а днём мы гоняли под небо своих голубей.
Вот опять мы по кругу бежим друг за другом вприпрыжку.
Перед сном я читаю про „Копытце“ и малахит.
Там „Уральские сказки“ - была моя первая книжка.
А „У леса в гостях“ - подарил одноклассник Давид.
Вот я в школу иду, поправляю я длинные косы.
Перед праздником женским за цветами я в поле бегу.
Под дождём мы несёмся по пыльной дороге с откоса
И кричим: „Дождик, лей!“, сочиняя стишки на ходу.
Это было давно... Лишь во сне вспоминается это...
* * *
Маленький эпизод из жизни беженцев, вывезенных в Польшу, 1944 год:
В Польше в лагере приняли немецкое гражданство, после чего люди были распределены по окрестным сёлам. На полученных документах удостоверения личности, которые женщины с интересом разглядывали, было написано: «EWZ». Кто-то спросил: «Что это означанет?» А женщина, которая проводила у земляков богослужения, сказала: «Ewige WanderZigeuner“, что означает «Вечно путешествующие цыгане».
Das war EWZ- EINWANDERUNGSZENTRALE
Сны ушедшим уже не снятся...
На скамье у чужой могилы
Я присяду и отдохну.
Я живу и нужна мне сила...
Ветер ласковый поутру.
А над кладбищем у селенья
Тишь и божия благодать.
Утро летнее, воскресенье,
Ширь такая - ни дать, ни взять.
В небесах облака клубятся.
Птицы щебет и шмель жужжит.
Сны ушедшим уже не снятся,
У живых только всё болит...
Анекдот помните:
«- Ваня, брось 62 копейки, на водку не хватает.
- Так ведь рассыплются...
- А ты их в трояк заверни!»?
В совхозном магазине охотников больше было на пиво, дешевле было. Особенно если бочковое. Тут очередь вставала с трёхлитровыми банками. Тут же рядом с пивной бочкой стояла бочка с килькой. Практично. Да и цена была смешная – 30 копеек за килограмм. Только всё это интересовало мужскую половину населения села.
Меня интересовали сладости, а конкретнее – халва. Она была в продаже всегда и стоила всего один рубль за килограмм. А поскольку денег у меня не было, то мечтать о чём-то более приличном, как, например, конфеты, не приходилось.
Мне было 10 лет. Я гостила у тётушки, молодой женщины с маленьким сынишкой, которая была временно одна, без мужа. Её супруга забрали служить в Армию. Тётушк...ЕщёСПОТЫКАЧ
Анекдот помните:
«- Ваня, брось 62 копейки, на водку не хватает.
- Так ведь рассыплются...
- А ты их в трояк заверни!»?
В совхозном магазине охотников больше было на пиво, дешевле было. Особенно если бочковое. Тут очередь вставала с трёхлитровыми банками. Тут же рядом с пивной бочкой стояла бочка с килькой. Практично. Да и цена была смешная – 30 копеек за килограмм. Только всё это интересовало мужскую половину населения села.
Меня интересовали сладости, а конкретнее – халва. Она была в продаже всегда и стоила всего один рубль за килограмм. А поскольку денег у меня не было, то мечтать о чём-то более приличном, как, например, конфеты, не приходилось.
Мне было 10 лет. Я гостила у тётушки, молодой женщины с маленьким сынишкой, которая была временно одна, без мужа. Её супруга забрали служить в Армию. Тётушка коротала свои вечера одна или со своими родителями, с моими бабушкой и дедушкой.
Иногда из соседнего села приезжала её золовка, сестра мужа. Тогда они часами обсуждали золовкины обновки и тётушка делала заказы для себя, на случай, если золовка поедет в город, на базар.
Однажды по селу прошёл слух, что в магазин завезли вино, то ли болгарское, то ли венгерское. Тётушка откомандировала меня в магазин. Мне поручили купить бутылку вина. Вино я в своей жизни до сих пор никогда не покупала, поэтому тётушка волновалась.
Сначала надо было решить вопрос, сколько дать мне денег. Тётушка точно знала, что (вспомним анекдот про водку) мне понадобится 80 копеек, вот только в какую бумажку заворачивать эту мелочь надо, она не была уверена. Наконец, она решила, что рубля два мне хватит, и поручила мне купить на один рубль 80 копеек вино, а на оставшиеся 20 копеек разрешила купить мне двести граммов халвы для меня. Я была довольна такой сделкой и собралась в путь.
Тётушка ещё раз проинструктировала меня, как выглядит бутылка и как она называется.
- Вот как идти будешь, говорила она, и вдруг споткнёшся, так сразу и вспомнишь название: «СПОТЫКАЧ»
И я пошла. Тётушкино волнение передалось мне и я последующие полчаса шла по пыльной деревенской дороге в центр, к магазину и переживала, как бы не забыть название. Я ни разу так и не споткнулась, но название не забыла и поэтому уверенно зашла в магазин и сразу обратилась к продавщице:
- Мне вино «Спотыкач» и двести граммов халвы.
И отдаю ей два рубля.
Продавщица меня внимательно оглядела с головы до ног и говорит:
- Деточка, у тебя не хватит денег.
- Но тётя сказала, что вино стоит один рубль и восемьдесят копеек.
- Она ошиблась. Вино стоит два рубля 80 копеек. Нужен ещё один рубль.
Я задумалась. Что же делать? Вина я купить не могу, не хватит денег. Могу купить халву, но как это будет выглядеть, если я приду к тёте с халвой, но без вина? С другой стороны, она мне разрешила купить халву. И я сказала:
- Дайте мне тогда халвы на 20 копеек.
Продавщица отвесила мне двести граммов халвы и завернула её для меня в бумажный кулёк. И дала мне сдачи - один рубль 80 копеек.
Ещё через полчаса я объясняла тётушке, почему я купила только халву. И протянула ей кулёк с халвой, чувствуя себя очень неловко:
- Хотите? Угощайтесь!
- Кушай, кушай! Я же тебе разрешила купить халву...
In diesem Dorf haben Maerchen gewohnt.
...ЕщёKindheit. ДетствоDurch Birken, Akazien schaute der Mond.
Lustiger Wind hat durch Baeume geweht,
vor meinen Augen die Jahre verweht.
Staub bis zum Himmel war damals bei Hitze,
aber im Winter war’s gar nicht mehr witzig.
Bei dreissig Grad minus, weiss von dem Schnee,
waren gefroren die Fluesse und Seen.
Nach Schneeballschlachten und dem Alltagslaerm
zuhaus’ am Kamin war es ruhig und warm.
Die Luft schien zu zittern am Feuer so rot,
die Milch war so suess und so lecker das Brot.
In diesem Dorf haben Maerchen gewohnt;
dort wurde ich mit der Freundschaft belohnt,
die damals geholfen mir hat bei Gefahren.
Dort hab ich die erste Liebe erfahren.
Aber niemals wird zurueckgekehrt;
dieser Weg ist fuer immer versperrt.
Nur manchmal im Leben komme ich hierher:
in meiner Erinnerung. Es ist so lange her…
* * * * *
Перевод Маргариты Стафичук -
огромное ей спасибо.
Город мой местом был сказок и грёз.
Месяц гляд
In diesem Dorf haben Maerchen gewohnt.
Durch Birken, Akazien schaute der Mond.
Lustiger Wind hat durch Baeume geweht,
vor meinen Augen die Jahre verweht.
Staub bis zum Himmel war damals bei Hitze,
aber im Winter war’s gar nicht mehr witzig.
Bei dreissig Grad minus, weiss von dem Schnee,
waren gefroren die Fluesse und Seen.
Nach Schneeballschlachten und dem Alltagslaerm
zuhaus’ am Kamin war es ruhig und warm.
Die Luft schien zu zittern am Feuer so rot,
die Milch war so suess und so lecker das Brot.
In diesem Dorf haben Maerchen gewohnt;
dort wurde ich mit der Freundschaft belohnt,
die damals geholfen mir hat bei Gefahren.
Dort hab ich die erste Liebe erfahren.
Aber niemals wird zurueckgekehrt;
dieser Weg ist fuer immer versperrt.
Nur manchmal im Leben komme ich hierher:
in meiner Erinnerung. Es ist so lange her…
* * * * *
Перевод Маргариты Стафичук -
огромное ей спасибо.
Город мой местом был сказок и грёз.
Месяц глядел сквозь вершины берёз.
Ветер весёлый в деревьях плутал,
годы мои, как страницы, листал.
Летом – в пыли, раскаленной, как порох.
Но не до смеха и в зимнюю пору:
Стужа под тридцать, белые дали.
Речки до самого дна промерзали.
Снежные битвы и шум позади –
вот уже дома у печки сидишь,
молча за красным следя угольком…
Было ль что слаще, чем хлеб с молоком?
Город мой местом был сказок и грёз,
дружбы, которую в сердце пронёс,
что берегла от напастей и зла…
Там же впервые любовь к нам пришла.
Ни возвратиться туда, ни свернуть:
нам перекрыт навсегда этот путь.
Stimmen im Wind
Schwarze Vögel, roter Himmel
Frau am Meer
Riecht an Blumen, aber ihre Hand ist leer
Sieht ein Schiff im Sturm versinken
Hört Menschen schrein
Sie ist nicht verlassen, nur allein
Stimmen im Wind
Die sie rufen, wenn der Abend beginnt
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Stimmen im Wind
Die so zärtlich und so liebevoll sind
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Lächeln in erschrocknen Augen
Blind vom Licht
Tränen wie aus Eis verbrennen ihr Gesicht
Pärchen auf vergilbten Fotos der Phantasie
Menschen, die sich lieben
Sterben nie
Stimmen im Wind
Die sie rufen, wenn der Abend beginnt
Sei nicht traurig, Suzanne
<s ...ЕщёJuliane Werding
Stimmen im Wind
Schwarze Vögel, roter Himmel
Frau am Meer
Riecht an Blumen, aber ihre Hand ist leer
Sieht ein Schiff im Sturm versinken
Hört Menschen schrein
Sie ist nicht verlassen, nur allein
Stimmen im Wind
Die sie rufen, wenn der Abend beginnt
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Stimmen im Wind
Die so zärtlich und so liebevoll sind
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Lächeln in erschrocknen Augen
Blind vom Licht
Tränen wie aus Eis verbrennen ihr Gesicht
Pärchen auf vergilbten Fotos der Phantasie
Menschen, die sich lieben
Sterben nie
Stimmen im Wind
Die sie rufen, wenn der Abend beginnt
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Stimmen im Wind
Die so zärtlich und so liebevoll sind
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Und der Mann, mit dem sie redet
Bleibt unsichtbar
Menschen, die sich lieben
Sind sich nah
Stimmen im Wind
Die sie rufen, wenn der Abend beginnt
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Stimmen im Wind
Die so zärtlich und so liebevoll sind
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Was ruht in tiefen Meeren
Wird einmal wiederkehren
Deine schwere Zeit ist bald vorbei
Stimmen im Wind
Die sie rufen, wenn der Abend beginnt
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
Stimmen im Wind
Die so zärtlich und so liebevoll sind
Sei nicht traurig, Suzanne
Es fängt alles erst an
* * *
Чёрные птицы, красное небо, девушка у моря.
Аромат невидимых цветов в её руке.
Ей видится: - корабль в шторм тонет,
И слышится крик людей...
Она не покинута, но одна...
Голоса на ветру,
Что зовут, когда сумерки придут,
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
Голоса в ночи,
Что так нежны и полны любви...
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
Улыбка и испуг в глазах, слепых от света,
Слезы льдом сжигают ей лицо.
ПАры на пожелтевших невидимых фото,
Люди, те что любят, не умрут...
Голоса на ветру,
Что зовут, когда сумерки придут,
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
Голоса в ночи,
Что так нежны и полны любви...
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
И мужчина с нею рядом невидим,
Ведь если мы кого-то любим-
Всегда мы рядом с ним...
Голоса на ветру,
Что зовут, когда сумерки придут,
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
Голоса в ночи,
Что так нежны и полны любви...
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
Что лежит на дне у моря,
Вновь вернуться может вскоре,
Твоё горе тоже ведь уйдёт...
Голоса на ветру,
Что зовут, когда сумерки придут,
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
Голоса в ночи,
Что так нежны и полны любви...
Не печелься, Сюзанна,
Это только начало...
https://www.youtube.com/watch?v=xGQVHvpek4M
Нелли Камерер
...Сестра Валя умерла в 1938 году от шарлаха.
...ЕщёЭдик. Хождения по Европе. 1941-1944Сестра Ирма умерла в 1939 году от шарлаха.
Мама Клара умерла в 1940 году от воспаления лёгких.
У отца осталось трое детей: дочери Клара и Нелли и сын Эдик.
Отец Густав женился на старшей сестре мамы, Марте. Она была вдова и у неё была дочь Оля. Стали жить все вместе. Местечко, где жила семья, носило старое немецкое название Альт-Нассау, потом Виноградьевка. Село находилось в Запорожской области на Украине.
Началась война. В июне мужчин забрали в трудармию, на Урал. Женщины и дети остались одни. 8 августа Эдику исполнилось 9 лет. 18 сентября 1941 года Марта родила девочку, её назвали Леной. Через две недели всех женщин с детьми собрали на сборном пункте под открытым небом, с целью эвакуировать. Выдали вме
Нелли Камерер
...Сестра Валя умерла в 1938 году от шарлаха.
Сестра Ирма умерла в 1939 году от шарлаха.
Мама Клара умерла в 1940 году от воспаления лёгких.
У отца осталось трое детей: дочери Клара и Нелли и сын Эдик.
Отец Густав женился на старшей сестре мамы, Марте. Она была вдова и у неё была дочь Оля. Стали жить все вместе. Местечко, где жила семья, носило старое немецкое название Альт-Нассау, потом Виноградьевка. Село находилось в Запорожской области на Украине.
Началась война. В июне мужчин забрали в трудармию, на Урал. Женщины и дети остались одни. 8 августа Эдику исполнилось 9 лет. 18 сентября 1941 года Марта родила девочку, её назвали Леной. Через две недели всех женщин с детьми собрали на сборном пункте под открытым небом, с целью эвакуировать. Выдали вместо постели солому. Продуктов вообще не давали, но держали под охраной две недели. На их счастье, погода стояла сухая и дождей не было.
Женщины отправляли гонцов через речку в село, в свои заброшенные дома за продуктами и варили сами. К их удивлению, дома остались нетронутыми, воровства не было. Даже ящик с мукой у Эдика дома стоял целым.
И вдруг охранники ушли и люди остались без надзора. Приближался фронт. Мост через речку был взорван. Дорога домой отрезана.
Односельчане-украинцы пригнали подводу, посадили в неё женщин с детьми и их пожитками и повезли назад, к речке. У речки по доскам перетащили вещи на другую сторону, затем погрузили на другую телегу и отвезли домой. Жизнь продолжалась.
Линия фронта проходила через село, через Виноградьевку. Немцы стояли на станции Пришиб, а русские в Вайнау. Снаряды летели через село, по-над головами. Старшая сестра Клара каждый раз плакала, сжавшись от страха в комок, а младшая Нелли её успокаивала. А девятилетний Эдик с другими ребятишками бегал по улицам и наблюдал за полётом снарядов.
Фронт ушёл дальше, снаряды перестали летать. Женщины работали и растили детишек. Прошло ещё два военных года без мужчин, полных лишений, борьбы с голодом и тревог.
Фашисты, проходя через деревню, собрали женщин и детей и погнали на Запад. Ехали на подводах. Эдику в подводе места не хватило. Он шёл пешком рядом с телегой.
Первая остановка была в местечке «Баштанка», на Западной Украине. Эдик помнит похороны, на которых собрались односельчане, которых вместе с ним везли на Запад. И речь Пастора, который сказал: «Мы хороним первую жертву войны из нашего села». Этой жертвой был сын тёти Жени, маминой сестры. Мальчику было года три, он неосторожно подошёл к лошади, которая ударила его копытом и убила насмерть.
Дальше шли через Белоруссию. В селе Шишинцы стояли месяца два. Жили в польской семье. На Рождество хозяева пригласили к себе на ужин. Хозяйская дочка Ванда и её братишка варили в печи молочную кашу и подкармливали беженцев.
После Нового 1944 ...ЕщёНаступила осень 1943 года. Опять стали летать снаряды. Фронт возвращался. Эдику было 11 лет...
Фашисты, проходя через деревню, собрали женщин и детей и погнали на Запад. Ехали на подводах. Эдику в подводе места не хватило. Он шёл пешком рядом с телегой.
Первая остановка была в местечке «Баштанка», на Западной Украине. Эдик помнит похороны, на которых собрались односельчане, которых вместе с ним везли на Запад. И речь Пастора, который сказал: «Мы хороним первую жертву войны из нашего села». Этой жертвой был сын тёти Жени, маминой сестры. Мальчику было года три, он неосторожно подошёл к лошади, которая ударила его копытом и убила насмерть.
Дальше шли через Белоруссию. В селе Шишинцы стояли месяца два. Жили в польской семье. На Рождество хозяева пригласили к себе на ужин. Хозяйская дочка Ванда и её братишка варили в печи молочную кашу и подкармливали беженцев.
После Нового 1944 года всех погрузили в скотские вагоны и повезли в Польшу. Ехали кто сидя, кто стоя. Если на рассвете вставал, чтобы пойти к открытой двери по малой нужде, то придя назад, свободного места уже не находил. Так и стоял, пока кто-то другой не вставал с места.
Привезли в Тифлисцы (Тифланд), возле Оборника, в котором отоваривали продуктовые карточки, у Познани. Жили в одном бараке с поляками. Поляки подкармливали, угощали, чем могли. Женщин отправили на работу в лес, на посадку саженцев. Эдик ходил в лес за дровами для печи.
Наступила осень 1944 года. Подходил фронт. Русские войска были в Польше. Эдику было 12 лет...
Продолжение:
http://proza.ru/2013/03/26/262
Ветра прохладные как пледом
Листвы насыпали кругом.
А осень вдруг впустила лето,
И солнце радует лучом.
С листвою кружит пируэты,
Танцуя вальсы под окном.
Я собираю с Бабьим Летом
Слова и музыку в одно.
Так устала я серые будни листать и закаты,
И наскучили нудною сыростью наши дожди.
Сочиняю себе иногда я удачу, украдкой
Ожидаю от хмурого неба я солнца лучи.
А вдали от меня и светло, когда солнце в зените.
И тепло, даже если оно уж пошло на закат.
И счастливые лица вокруг... Вы меня не судите,
Так на море хочу... Так устала от всяких преград.
Вот залезу я в ванну, надену я ласты на ноги,
Акваланг прихвачу, ненароком чтоб не утонуть.
Даже соли подсыплю, как в море, что создали боги.
Чтобы всё как в Реале, иначе же мне не уснуть...
Осенний желтый лист
Упал мне на порог...
Быть может, отдохнуть
Он там себе прилег...
Там ветер подметал,
Листву всю расшугал.
А он летать устал,
Мне на крыльцо упал...
In der Nacht hatte ich Angst vom Husten zu ersticken. Und der Arzt gibt mir Hustentropfen. Für Antibiotika bin ich nicht krank genug. Da bleibt einem nur Tee und Honig, sich dick im Sessel einzuwickeln und hoffen, dass die nächste Nacht nicht genauso grausam wird.
Ein Licht-lein kommt, oder zwei... Bruder ruft an, eine Einladung steht ins Haus. Ob ich fahre in meinem Zustand... trotzdem tut es gut zu wissen, dass man an dich denkt... Dann ruft die Lieblings Tante an, weil die genau in diesem Moment an dich denkt und fühlt, das du es brauchst, um dich aufzumuntern...
Когда я росла в Казахстане, жили мы и наши родственники в селе с названием, как и у окружающей песчаной пустыни на территории Джамбульской области - Моюнкум, на берегу реки Чу.
Попали в Моюнкум наши родственники после уральской комендатуры, жили в построенных совхозом бараках. Полсела жителей были немцы. Односельчанами были турки и пара семей чеченцев. Видимо, все село своего рода ссыльные. Каких-то религиозных заведений не было вообще.
Почти вся наша родня были запорожские Лютеране. Все семьи многодетные. Родители работали на полях совхоза, а после работы они и мы, дети, вечно заняты были в домашнем крестьянском хозяйстве.
На религиозные собрания ходили только старики. И они следили за тем, чтобы дети были крещены. И если роженица приходила из больницы домой, то все приходили навещать и приносили продукты - печеное, кребли и банки с компотами. Чтобы роженица могла отдохнуть и заниматься ребенком. Когда мой ...ЕщёЧуйская Долина
Когда я росла в Казахстане, жили мы и наши родственники в селе с названием, как и у окружающей песчаной пустыни на территории Джамбульской области - Моюнкум, на берегу реки Чу.
Попали в Моюнкум наши родственники после уральской комендатуры, жили в построенных совхозом бараках. Полсела жителей были немцы. Односельчанами были турки и пара семей чеченцев. Видимо, все село своего рода ссыльные. Каких-то религиозных заведений не было вообще.
Почти вся наша родня были запорожские Лютеране. Все семьи многодетные. Родители работали на полях совхоза, а после работы они и мы, дети, вечно заняты были в домашнем крестьянском хозяйстве.
На религиозные собрания ходили только старики. И они следили за тем, чтобы дети были крещены. И если роженица приходила из больницы домой, то все приходили навещать и приносили продукты - печеное, кребли и банки с компотами. Чтобы роженица могла отдохнуть и заниматься ребенком. Когда мой младший братишка родился, отец старшими братьями сам занимался, а младшая сестренка отца забирала нас с сестрой к ней пожить.
Детей крестили на дому. Когда я спустя годы приехала в наше село навестить родственников с моим уже вторым, годовалым сыном, моя тетя организовала его крещение. На дому собрались верующие и старший из них читал молитву, водичкой головку поливал, и крестил ребенка, которого крестная на руках держала. Потом все читали молитвы и пели песни из песенной книги.
У каждого барака в нашем селе был свой участок земли с огородом и садом, который надо было обрабатывать. В степи был и "дальний огород", там росла бахча, картофель и кукуруза. Посадкой весной занимались все вместе, а поливать огороды ездили мужчины на мотоциклах. Осенью ездили на самосвале с соседями на целый день собирать урожай и потом на заваленном урожаем дворе занимались неделями переработкой и сортировкой, закладывали все на зиму в подвал или на чердак сарая.
Дежали дома корову и двоих свиней, голубей, курей и кроликов. Как-то пару лет были козы и бараны, но ради шерсти, чтобы носки было с чего вязать. Тогда зимой сидели чистили шерсть и пряли пряжу.
В начале зимы по очереди по выходным собирались дяди и тети с бабушкой и дедушкой, каждый раз в другом доме, резать свиней и бычка и делать колбасу на зиму. Бабушка всегда занималась чисткой кишок, мамы отваривали печень и ложили на подносе на стол. В этот день все работали, поэтому печенка была вместо обеда. Каждый мог отрезать себе кусок, посыпать солью и поесть с хлебом. Мужчины разделывали туши, обычно это были две свиньи и один теленок, чтобы колбаса смешанная была. Если в этом году корова приносила телочку, то ее оставляли, а бычка для резки покупали.
В следующие дни у дяди, у которого дома была коптильня, все окорока и колбасы развешивали в помещении, закрывали герметично крышу и мы, дети, сидели дежурили во дворе и подкидывали опилки в печку, от которой дым по дымоходу в коптильню шел.
После Нового Года ходили по селу каледовать. Колядки были на немецком языке. Например, вот эта для дедушки -
"Opa, du hast`ne runde Muetz,
rund rum mit Rubel besitzt.
Kannst dir ja mal denken
und mir einen schenken."
- Это в переводе с немецкого -
"Дедушка, у тебя круглая шляпа,
вокруг с рублями.
Ты подумай-ка немного
и подари мне один."
За праздник удавалось заполучить немного мелочи и сладости. Потом сидели дома и играли в лото и на кон ставили карамельки или копейки.
На пасху красили яйца,...ЕщёЧто всеми соблюдалось и сообща отмечалось - это праздники Рождества, Новый Год с каледованием и Пасха. Елку ставили дома перед рождеством. Потом собирались все у кого-нибудь праздновать. Пели все вместе песню "Oh, Tannenbaum". Дети читали стихи и получали подарки от Кристкинд и Пельцникеля.
После Нового Года ходили по селу каледовать. Колядки были на немецком языке. Например, вот эта для дедушки -
"Opa, du hast`ne runde Muetz,
rund rum mit Rubel besitzt.
Kannst dir ja mal denken
und mir einen schenken."
- Это в переводе с немецкого -
"Дедушка, у тебя круглая шляпа,
вокруг с рублями.
Ты подумай-ка немного
и подари мне один."
За праздник удавалось заполучить немного мелочи и сладости. Потом сидели дома и играли в лото и на кон ставили карамельки или копейки.
На пасху красили яйца, пекли пасочки и печенье. Потом делали для всех детей родственников, с кем общались, по кульку, раскладывали в них эти гостинцы и ходили по домам разносили эти подарки.
Красивыми были немецкие свадьбы. Все девушки были в белом, а парни в костюмах. Забирали невесту и вели в дом жениха, в процессии кто-то из стариков был с ружьем и стрелял в воздух - салют.
Хорошо помню дни рождения дедушки, 2 мая. Жили они тоже в длинном бараке, с одной стороны он с бабушкой, с другой стороны его брат с семьей. У барака был большой двор, в котором все собирались. Пока готовилась еда, наши родители играли во дворе в футбол. Потом сидели обедали за большим столом под карагачом на длинных скамейках. Любили петь застольные песни, особенно "Сулико", пели ее на немецком и на русском языках.
По выходным наши отцы часто встречались на партию шахмат. Отец и меня с братьями научил. Мы потом уже взрослыми, когда втречались дома у родителей на Украине, устраивали шахматные турниры...
Уезжала я в Германию в 1995г. из Учкудука, где мы в то время жили. К тому моменту я насчитала тут, в Германии, белее 100 человек из нашей Моюнкумской родни.