ЖЕНЩИНАМ
Женщины, вы все, конечно, слабые!
Вы уж по природе таковы.
Ваши позолоченные статуи
со снопами пышными - не вы.
И когда я вижу вас над рельсами
с ломами тяжелыми в руках,
в сердце моем боль звенит надтреснуто:
«Как же это вам под силу, как?»
А девчонки с ломами веселые:
«Ишь жалетель! Гляньте-ка каков!»
И глаза синющие высовывают,
шалые глаза из-под платков.
Женщин в геологию нашествие.
Что вы, право, тянетесь туда?
Это дело наше, а не женское.
Для мужчин, а не для вас тайга.
Вы идете, губы чуть прикусывая,
не боясь загара и морщин,
и от ветки кедровой прикуривая,
шуткой ободряете мужчин.
Вы, хозяйки нервные домашние,
Так порой на все ворчите зло
Над супами, над бельем дымящимся.…
Как в тайге, на кухне тяжело.
Но помимо этой горькой нервности
слезы вызывающей подчас,
сколько в вас возвышенности, нежности,
сколько героического в вас!
Я не верю в слабость вашу,
жертвенность,
от рожденья вы не таковы.
Женственней намного ваша женственность
от того что мужественны вы.
Я люблю вас нежно и жалеюще,
но на вас завидуя смотрю,
Лучшие мужчины - это женщины.
Это вам я точно говорю.
1961
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 11
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.
«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою… И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг — я снова женщина… Смешно?»
Быть благодарным — это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как в...Ещё БЛАГОДАРНОСТЬ , Она сказала: «Он уже уснул!»,—
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.
«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою… И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг — я снова женщина… Смешно?»
Быть благодарным — это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.
Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щеки обшептала.
и то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.
Мне б окружить ее блокадой рифм,
теряться, то бледнея, то краснея,
но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!
Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
мы женщину сместили. Мы ее
унизили до равенства с мужчиной.
Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины — почти что мужиками.
О, господи, как сгиб ее плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо
и как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!
Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами…
Как мало надо женщине — мой Бог!—
чтобы ее за женщину считали. Евгений Евтушенко
Покой мужчин при них на волоске.
И все же там красивых женщин меньше,
Чем в нашей замороченной Москве.
Да что Москва… У нас полно красавиц
По две, по три – на каждую версту.
И весь Париж бы изошел на зависть,
Когда б увидел эту красоту.
Беда в другом, что их до срока старят
Наш образ жизни, горести и быт.
И веры нет, что жизнь иною станет,
Без хамства, без потерь и без обид.
Мне бы взглянуть на милых парижанок,
Когда б на много дней их обрекли
В автобусную давку спозаранок,
И на зарплату – в жалкие рубли.
На вечные нехватки и работу,
...ЕщёКакие лица у парижских женщин!
Покой мужчин при них на волоске.
И все же там красивых женщин меньше,
Чем в нашей замороченной Москве.
Да что Москва… У нас полно красавиц
По две, по три – на каждую версту.
И весь Париж бы изошел на зависть,
Когда б увидел эту красоту.
Беда в другом, что их до срока старят
Наш образ жизни, горести и быт.
И веры нет, что жизнь иною станет,
Без хамства, без потерь и без обид.
Мне бы взглянуть на милых парижанок,
Когда б на много дней их обрекли
В автобусную давку спозаранок,
И на зарплату – в жалкие рубли.
На вечные нехватки и работу,
Где нелегко дается отчий хлеб…
Парижских женщин украшает мода,
А наших унижает ширпотреб.
Мы в праздники встречаем их елеем,
А в будни жизнь по-прежнему грустна.
Я добрым словом женщин пожалею,
Коли не хочет их жалеть страна. Андрей Дементьев