Не закрывай любимую калитку Побудь подольше мама на крыльце Ах, как люблю я милую улыбку На твоём немолодом лице. Стареют руки, голова седеет На лбу морщинки, когда хмуришь бровь, А голос нежный душу мне согреет И сил придаст мне мамина любовь. Она всегда с улыбкой меня встретит Обнимет крепко и смахнёт слезу На мой любой вопрос она ответит, А я ей все секреты расскажу. Мы сядем за столом у самовара Попьём чайку с конфетами вдвоём И как же я беседе нашей рада Расскажем обо всем, потом споём. Как жаль, что это всё мне снится Где нет её, всего лишь только сон Прошло немало лет, пора смириться И лишь прийти к могилке на поклон. Тамара Савина
— Здравствуйте, вы еще ищете работу? — услышал Юра Карасев сквозь сон. — Щу-у-у, — просвистел парень, не размыкая глаз. Он всё еще находился между сном и реальностью. — Отлично. В нашу компанию «Техники судеб» требуется специалист широкого профиля. Официальное трудоустройство, полный социальный пакет, гибкий график, удлиненный отпуск и выходные дни… Поток слов начал затекать Карасеву в оба уха и вымывать оттуда весь сон. — Вы кто? — подскочил на кровати Юра, заметив перед собой незнакомую женщину в круглых очках и пиджаке поверх белого вязаного свитера. — Меня зовут Людмила, я эйчар-менеджер. Вы заявку оставляли на сайте по поиску работы, — представилась незнакомка. — Какого…
Ловко работая тоненьким ножом, маленькие детские ручки, затыкивали какую-то темную тряпочку в щель между рамой окна и стеной. Лиза трудилась почти весь день. Тятька дал ей наказ утеплить окошки к долгой и холодной зиме. День уже клонился к вечеру, когда в последнюю щелку была утрамбована очередная полоска материи. Лизонька вдохнула не то тяжело, не то с облегчением, и осталась сидеть на подоконнике, подобрав ножки и натянув на них юбку. В хате было зябко. «Погожу немного топить, - подумала Лиза, потерев руки. - Тятка, наверное, сегодня уж не придет. Поздно ужо. Он с Петькой не пойдет потемну. Нюрка тоже наверняка в Листвянке заночует. А я потерплю малость, а как невмоготу станет- за
Такого шума в семье Прохоровых не было слышно с самой постройки дома.
А выстроен добротный бревенчатый дом еще отцом Егора Кузьмича, известного в селе механизатора, хозяйственного и характерного мужика, как называли односельчане. – Ты куда глядела? Ты где была, когда Нинка хвостом по районам крутила? – По каким районам, тятя? В райцентр ездила… – Молчать! Еще голос подаешь… «щучка»! – Кузьмич топнул ногой, и даже жена Клавдия вздрогнула. – Уймись, Егор, чего уж теперь… – Ага, теперь чего… нагуляла… «щучка»… «Щучка» - редко у него вырывалось, это уж когда разозлится. Однажды на сельском собрании обвинила его Макариха, известная сплетница, что мешок совхозного овса заграбастал для своего хозяй
Жить на земле, душой стремиться в небо — Вот человека редкостный удел. Лежу в траве среди лесной поляны, Березы поднимаются высоко, И кажется, что все они немножко Там, наверху, друг к дружке наклонились И надо мной смыкаются шатром. Но чист и синь просвет Между берез зеленых, Едва-едва листами шелестящих. Я вижу там то медленную птицу, То белые, как сахар, облака. Сверкает белизна под летним солнцем, И рядом с белизной — еще синее, Заманчивее, слаще глубина. Жить на земле, тянуться в беспредельность Вот человека радостный удел. Лежу в траве (Иль на песке в пустыне, Иль на скале, на каменном утесе, Или на гальке, там, где берег моря), Раскинув руки, вверх гляжу, на звезды. Мгновенья в жизн