Выкладываю его по просьбе давних своих читательниц с ОК и ВК. Отрывок длинный, чтобы понять суть события, поэтому разбиваю на две части. Здесь вторая часть. Первая ниже в ленте.
"- Мрак! – пробормотала Надежда и посмотрела на Семена. – Вызывай подмогу! Видно, придется отбивать деда!
- Так, может, родня какая? – осторожно справился Карпов. - Ввяжемся, а нам потом статью, и в суд…
- Будто ты не знаешь, что кроме сына у него никого нет, – сверкнула глазами Надежда. - И тот на северах уже лет двадцать, ни слуху, ни духу…
И кинула взгляд на теток.
- Бабоньки, девочки мои, включаем телефоны, и снимаем все подробненько. Мироновна, ты за старшую. Действуйте по обстановке.
- Слушаюсь, Наденька, - бодро ответила старушенция и мигом выхватила из кармана телефон.
Дамы в желтых жилетах отстали лишь на пару секунд.
- Всем отзвонился! - доложил за спиной Семен. – Сейчас дружинники прибегут.
- Отлично! – отозвалась Надежда и посмотрела на своих гвардейцев. – Приступаем к операции. Не забываем: все в рамках закона!
Незнакомая компания все еще топталась на полянке, тихо переговариваясь, видно, решали, как без потерь спустить коляску с Тунгусом по крутым и узким ступеням. Смятения в их рядах не наблюдалось, а столпившихся внизу загадаевцев гости Тунгуса упорно не замечали.
Надежда махнула рукой:
- Эй, ребята! Стой! Куда нашего дедушку повезли? – и направилась по склону вверх.
- А тебе какое дело? – огрызнулся сверху второй крепкий парень с бицепсами. – Проваливайте! Тут вам не цирк!
- Цирк, милый, цирк! – Надежда преодолела последнюю ступеньку. – Цирк с инвалидными колясками. Вчера, значит, дед пиво пил и бабок за бока щипал, а сегодня занемог, что ли?
Она шагнула к коляске, но тот самый, в темных очках заслонил дорогу.
- Куда прешь? Тебя сюда приглашали?
- Пропусти, - тихо, но твердо сказала Надежда. – Оставьте деда в покое. Сюда сейчас полсела сбежится, и уж найдем, куда вас упаковать, пока не приедет полиция!
- Вежливо советую, не лезь! – Мордатый сдернул очки. Маленькие глазки зло прищурились. – Инсульт у него. Будешь мешать, не успеем довезти до больницы…
- Какой инсульт? - заголосила внизу Мироновна. - Давеча сама видела, как Тунгус на турнике подтягивался, а потом дрова рубил…
- Заткнись, - рявкнул мордатый. – У вас даже ФАПа нет. Вот его родня, - и кивнул головой на того, кого Семен посчитал алкашом.
Впрочем, иного и в голову не могло прийти, глядя на жалкое создание с бегающими глазками.
- Родня? От старого бредня? – Надежда подбоченилась. – Увидел дед родню и головой тронулся? А ФАП у нас есть. И фельдшер. Роза Абрамовна Капитонова. – Кстати, - она оглянулась. – Сема, ты Абрамовне позвонил?
- Да, - откликнулся ветеринар, - Иван через пару минут подвезет.
- Ну, вот, - весело улыбнулась Надежда, - сейчас «Скорая помощь» подъедет. И посмотрим, что за инсульт такой внезапный у нашего дедушки.
- Говорят же, я - его родня! - завизжало создание. – Чего не понятно? На Тольку никакой надежи, вот дед и говорит, забирай, Артур, то есть я, мою избу, и обеспечь мне в городе безбедное существование аж до самой смерти.
- В городе? До самой смерти? – Надежда аж поперхнулась от возмущения. – Что ты, болезный, заливаешь? В деда хоть из танка стреляй, ни в какой город не поедет! А, ну, отойди!
Она решительно шагнула вперед, и «родня», как заяц, прыгнул в сторону, видно, понял, что под горячую руку этой женщине лучше не попадаться. Мигом она оказалась около Тунгуса и взяла его за запястье.
Охранник, державший коляску за ручки, ощерился, как сторожевой пес, и рыкнул:
- Не лезь к деду! Кому сказал?
Но тут глаза его округлились, и, бросив коляску, он ринулся туда, где что-то происходило, аккурат за ее спиной. Странная возня, сопение и короткие матерки.
- Деда, деда, очнись, - Надежда склонилась к Тунгусу и погладила его по колючей щеке. Теплая, и это хорошо! А вот руки холодные, и ногти синюшные…
Тунгус, должно быть, почувствовал ее прикосновение. Задрожали морщинистые веки, глаза открылись, но взгляд был мутным, зрачки сильно расширены, правда, руки, до того свисавшие с подлокотников, слегка шевельнулись. Тунгус с трудом переместил их на колени, и даже попытался подняться, но Надежда придержала его за плечи.
- Деда, не шевелись! Что с тобой?
- Надя! Ты? – прошелестел Тунгус и напрягся, пробуя поднять голову.
Надежда подставила правую ладонь ему под затылок и, стараясь нащупать пульс на запястье, торопливо спросила:
- Деда, можешь объяснить, что случилось?
- Надя… не отдавай… супо…статам… - Тунгус с трудом шевелил языком, пульс едва-едва трепетал под пальцами.
Крупные капли пота выступили на висках. Тунгус закрыл глаза и застонал – глухо, обреченно, а голова снова завалилась набок. Надежда едва не взвыла от бессилия. Но странно, что никто больше не пытался отогнать ее от коляски.
Она оглянулась. Ловко орудия веслами и деревенским красноречием, Карпов и Пятаков прижали парней во главе с типом в темных очках к заборчику палисадника. Причем обе оперативные кобуры болтались уже на плече у ветеринара, а в руке он держал пистолет и внимательно его разглядывал.
- Травматы, - крикнул Сёма, заметив, что Надежда смотрит на него. – Я позвонил Упы.., то есть участковому, обрисовал, что у нас происходит.
- Все как надо происходит, - прошипел мордатый. - Я, между прочим, нотариус. Дед добровольно подписал генеральную доверенность на племянника.
- Это я - племянник, - стукнул себя в грудь алкаш.
- Какой ты племянник? Откуда взялся? - загалдели женщины. Оказалось, они тоже поднялись к дому, но рассредоточились по поляне, чётко выполняя наказ Надежды.
- Это беззаконие! Я буду жаловаться! – не сдавался мордатый. – Я в суд подам, всех отправлю баланду хлебать…
- Ишь ты! Отправишь! Как не отправить? - усмехнулся физрук. - Вон наша власть бежит, ей и жалуйся! - и махнул рукой в сторону соседнего косогора, с которого послышались громкие крики.
Надежда взглянула и едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Зрелище и впрямь было презабавное. От села приближался небольшой, но сплоченный боевой отряд. Дружинники Желудков и Погосян с двустволками наперевес мчались первыми. Желудков почему-то босиком, а Погосян в шортах и с голым торсом. Местный блогер - звезда ютуба Венька Валялкин трусил следом на Графине, так звали мерина, на котором он подвозил продукты в столовую и в магазин.
За ними в окружении вездесущей детворы катился, как колобок по тропке, глава местной администрации Пастухов с верным портфелем. В арьергарде следовали продавец магазина Лиза в ярко-розовом спортивном костюме и секретарь администрации Измайлова в чем-то сереньком и со вздернутыми на лоб очками.
А прикрывали тылы участницы ансамбля ветеранов «Припевочки» во главе с музыкальным руководителем местного ДК Гвоздякиным - главным сельским либералом и оппонентом Ивасика.
Заметив двустволки, мордатый нотариус поскучнел и что-то быстро сказал своим подручным. Те насупились, но промолчали.
Желудков и Погосян уже резво поднимались по ступеням, а блогер, натянув поводья и выставив вперед ноги в рваных кедах, притормозил Графина и спрыгнул в кусты цветущего лабазника. Мелькнула ярко-желтая кепка. Веник Вонялкин, как называли блогера в селе, занял позицию.
- Опять крысеныш объявился, - пробурчал Пятаков. – Надь, давай я его нейтрализую!
- Не надо, - вздохнула Надежда. – Не трать нервы!
- Как не тратить? – вопросил Пятаков и воздел руки горе. – Помнишь, как он в прошлом году меня подставил? Мол, письма вскрываю! А я свои вскрываю, служебные! Мне что, сквозь конверты цэу от начальства получать? Подкараулил ведь, морда прыщавая, в ютюб свой дерьмовый выложил…
- Но ведь сразу выяснили, что поклеп? – улыбнулась Надежда. – Не кипятись!
- Ага, сразу, - Пятаков махнул рукой. – Полгода комиссии мурыжили, чуть с работы не погнали на всякий случай. А что мне вскрывать спрашивается? Три письма в год для населения? От Пенсионного фонда или от налоговой? Штрафы ГИБДД и то без конвертов приходят…
- Смотри, Пятаков, пришьют тебе суд Линча, - засмеялся физрук.
Издалека заверещала сирена «Скорой помощи». Нотариус совсем сник.
- Ладно, - он покосился на Надежду. – Мы уйдем! Но вы за это ответите! Устроили тут марлезонский балет, дебилы!
- Ты, дядя, поосторожнее со словами, - Семен метнул обе кобуры в руки парней. – Забирайте своей добро, и уматывайте.
- Пропустите их, - сказала Надежда Желудкову и Погосяну, занявшим позицию у спуска с холма. - Пусть проваливают. А я обещаю заявление в МВД и в прокуратуру. Статья 126 Уголовного Кодекса (Сноска: похищение людей). В курсе, нотариус, что это такое?
Тот смерил ее брезгливым взглядом.
- Ментовка, что ли?
- Ментовка, не ментовка, а юридически грамотный предприниматель!
- Смотри, грамотная, как бы оглоблей тебя ни пришибло, - ухмыльнулся один из парней.
- Пошел, пошел, - подтолкнул его веслом физрук. – Мы ваши оглобли в тайге шатали! А Надежда у нас районный депутат, всем селом выбирали!
Надежда снова взялась за запястье старика. Пульс едва прощупывался, но Тунгус дышал спокойно.
Истошно завывая, у подножья холма остановилась «Пилюля» - местная «Скорая помощь». Из нее вышли фельдшер Роза Абрамовна - очень полная с отекшими ногами дама, и ее сын Иван – крепкий мужик в выцветшем камуфляже расцветки «пустыня», абсолютно лысый, но с густыми казачьими усами.
Подхватив Абрамовну под локоть, он помог ей взобраться на первую, самую высокую ступеньку. Надежда с удовольствием отметила, что нотариусу и его команде придется или спускаться по «костоломке» - острым каменюкам, густо усыпавшим склон, или вытеснять фельдшера с лестницы, что было бы весьма чревато в данной ситуации, учитывая нервический склад характера ветерана «горячих точек».
Осенью Розе Абрамовне исполнилось семьдесят лет. Всем Загадаево отгуляли ее юбилей и почти проводили на пенсию, но райздрав в очередной раз развел руками: не хотела медицинская молодежь ехать «за реку», и миллион подъемных не прельщал. Вот и осталась Абрамовна один на один со своим ФАПом. Хорошо хоть сына приняли водителем на «Скорую помощь», а ведь чиновники сопротивлялись. Опасались, что прокуратура усмотрит «конфликт интересов».
Надежда язык стерла и подошвы в походах по кабинетам, убеждая, казалось бы, в прописных истинах. Убедила и доказала. И уже в марте сын Абрамовны Иван, бывший прапорщик российской армии, заступил на пост не только шофером, но и санитаром, и охранником, и, можно сказать, нянькой. Кто бы еще так ловко помогал Розе Абрамовне преодолевать горбатый рельеф загадаевских улиц и переулков, как ни собственный сын?
Но, самое, главное, он отремонтировал старый, еще советский УАЗик – зеленый, с красным крестом, известную всем «буханку», и районное начальство перевело дух. Теперь можно было отчитаться, что все ФАПы окрест оборудованы, оснащены и моторизированы.
Пока Иван и Абрамовна побеждали крутые ступени, залетные гости, скользя и громыхая камнями, оказались у подножья холма, и чуть ли ни рысью направились к причалу, определенно желая, как можно быстрее покинуть враждебную территорию.
Но не тут-то было. Из кустов выскочил блогер Веник, развернул кепку козырьком назад, выставил перед собой телефон и ринулся вслед за нотариусом и его соратниками. За ним трусил верный Графин с уныло повисшей головой. В гриве и в хвосте мерина торчали прошлогодние колючки.
Сам звезда ютуба бежал, странно загребая ногами, и Надежда поняла, почему? Венька снова забыл завязать шнурки. Вернее, они почему-то всегда у него развязывались, и волочились за хозяином как немой укор его непутевости.
- Веник, кеды потеряешь, - крикнул кто-то с соседнего косогора и оглушительно свистнул.
Но блогер, казалось, ничего не слышал и не видел, кроме вожделенного объекта съемки. Он по дуге обогнул незваных гостей и, пятясь назад, продолжал с упоением снимать, что-то возбужденно выкрикивая, видно комментировал ситуацию. Нотариус при этом глухо ругался и прикрывал лицо папкой с бумагами, а племянник Тунгуса пытался спрятаться за его спиной.
Наконец, случилось то, что должно было случиться.
Венька запнулся, упал на спину, а нотариус и оба парня с бицепсами, проходя мимо, по очереди пнули его в бок, и прибавили шагу.
Конечно, Венька многим загадаевцам крепко насолил, и крови попортил изрядно, но он был своим, а ударили его – чужие. Косогор взвыл, матюгнулся, взвизгнул, и толпа ринулась вниз, на ходу подбирая камни и выламывая штакетины из забора, ограждавшего бывший склад геологоразведки.
Юный блогер успел-таки вскочить на ноги, но толпа, во главе которой неслась продавец Лиза в костюме поросячьего цвета, отбросила его в сторону, и с воинственными криками вылетела на пристань.
Но не успела. Катер с залетными гостями рыкнул мотором, чихнул пару раз, пыхнул сизым дымком, затем утробно и ровно зарокотал, и отвалил от причала!
Что-то орали и показывали «факи» на катере. Толпа на берегу свистела, размахивала штакетинами, материлась и швыряла камни в воду. Обезумевший от разгула стихии, Венька сбросил кеды и, снимая на ходу катер, помчался в дальний конец причала, опять запнулся, пропахал носом деревянный настил…
И тут странные, абсолютно чуждые, неподходящие моменту звуки, отвлекли внимание Надежды от Веника. Гвозденков со своим ансамблем, оказывается, остался на косогоре. И в тот момент, когда катер поймал енисейскую волну, его баян грянул марш, а «Припевочки» задорно подхватили:
- Так громче музыка играй победу
Мы победили и враг бежит, бежит, бежит!
Так за Царя, Отечество и веру
Мы грянем громкое: ура, ура, ура!
Они притопывали, прихлопывали в ладоши и обмахивались кружевными платочками, Гвозденков наяривал на баяне, а толпа на берегу, развернувшись, завороженно слушала: такого еще в Загадаево не случалось, чтобы все бросились кого-то отбуцкать под бравурный марш.
- Николай, - заорал ветеринар, и нарушил очарование овладевшие народными массами. - Какого черта ты царский марш играешь? Ты же вроде либерал? «Эхо Москвы» слушаешь! Берега, что ли, попутал?
Гвозденков дернул головой, окинул его гневным взглядом, и повесив баян на плечо, молча развернулся, и, припадая на правую ногу, направился в сторону села.
«Припевочки», подхватив длинные юбки, последовали за ним. Они шли, приплясывая, и звонко, на два голоса, выводили уже а капелла:
- Ты прости меня, родная,
Коль себя не сберегу.
Где умру я, знать не знаю,
Буйну голову сложу…
Надежда тяжело вздохнула. Перманентный загадаевский сюрреализм, абсурд, погибель здравого смысла! На что она, в конце концов, подписалась?
- Абрамовна, - она повернулась к фельдшеру, которая уже склонилась над Тунгусом. – Что там с дедом? Жить будет?
- Будет! И не таких откачивали! - ответила та и засучила Тунгусу рукав. - Сейчас сердечное вколю и отвезу к себе в ФАП. Пусть отлежится пару дней. А ты не переживай, мне тут ребята помогут его спустить на носилках. Поезжай, а то бабы, глянь, дырки уже до Америки протерли на пристани, – и лихо воткнула иглу шприца в дедово предплечье
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев