ГАРМОНИЯ ДУШИ.

6 июня - день рождения Александра Сергеевича Пушкина. Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин считается основоположником современного русского литературного языка. Его литературное наследие богато, а произведения объединяют людей всех возрастов, вероисповеданий, национальностей, переводятся на десятки языков мира. В преддверии юбилея А.С. Пушкина собрали интересные факты о нём, которые можно представить в цифрах: 1 роман в стихах, 7 сказок, 8 драматических произведений, 12 поэм, 15 прозаических произведений и 783 стихотворения — таково творческое наследие Пушкина. 2 раза Александр Сергеевич сватался к своей будущей жене — Наталье Гончаровой. 3 месяца поэт провёл в Болдине из-за холерного карантина, и этот период оказался одним из самых продуктивных для его творчества. За столь короткий срок он успел написать «Повести Белкина», «Маленькие трагедии», последние главы «Евгения Онегина», «Домик в Коломне», «Историю села Горюхина», «Сказку о попе и о работнике его Балде» и около тридцати стихотворений. 4 кг весила прогулочная трость Пушкина — столько же, сколько дуэльный пистолет. Поэт использовал трость как тренажёр, чтобы, если придётся стреляться, привычная к такому весу рука не дрогнула. 5 томов — это объём книги «Летопись жизни и творчества А.С. Пушкина», которая сейчас, пожалуй, является самым полным исследованием о поэте. 6 лет Пушкин провёл в ссылках (четыре года — в южной ссылке и два — в Михайловском). 7 лет 4 месяца и 17 дней поэт писал «Евгения Онегина». Гонорар за произведение составил 12 тысяч рублей. Чтобы было понятно, какие это деньги, достаточно сказать, что за 2 тысячи рублей можно было взять в аренду на год одноэтажный деревянный дом в центре Москвы. 14 — номер комнаты Пушкина в Царскосельском лицее. Именно так он подписывал письма к друзьям-лицеистам даже после окончания учебного заведения. 15 лет — столько было Пушкину в момент публикации его первого стихотворения. 16 иностранными языками в той или иной мере владел поэт. 26-е место из 29 учеников Царскосельского лицея занимал Пушкин по суммарной успеваемости на момент окончания учебного заведения.  50 лет — такой был определён срок авторского права на произведения Пушкина после его смерти. Из-за этого до 1887 года его книги издавали редко. Когда же по истечении срока был выпущен первый десятитомник, читатели буквально снесли прилавок и раскупили все экземпляры. Более 3500 книг было в личной библиотеке Александра Сергеевича. Источники: «Культура РФ"

Нельзя мне целоваmься. Слаба… млею…» Валенmuна Телuчкuна о своuх романах на съемочной площадке Когда-то однокурсники беззлобно подтрунивали над Валей, за глаза называя ее «Село», «ДерЕвня», тем самым подчеркивая ее ярко выраженную «глухую» провинциальность. После фильма «Начало» за ней закрепилось еще одно ироничное прозвище — «Нефертити». (Помните, там у ее героини есть фраза: «А меня Иван Сидорович Нефертити назвал!») А эта слегка манерная, с неторопливой распевной речью и какой-то необъяснимой манкостью «ДерЕвня» и «Нефертити из села» Валя Теличкина стала выдающейся русской актрисой, своим самородным талантом затмив и заткнув за пояс многих супер красавиц советского кино. ВАЛЕНКИ И ТРИ ЖИЗНИ ИВАНА ТЕЛИЧКИНА Валентина (что в переводе с латинского – «сильная») родилась в год Победы — 10 января 1945 года в селе Красном Горьковской области, став седьмым, самым младшим и довольно поздним ребёнком в семье. В день ее рождения маме исполнилось ровно 40, а отцу к тому времени было уже 46. «Мой папа, — вспоминала актриса, — говорил: «Мы знали: Валентина у нас родилась – значит, вот-вот будет Победа». Это, конечно, была шутка, но в мое детское сознание это вошло как истина, что я действительно принесла Победу». Как годы спустя признавалась Валентина Ивановна, она вообще могла не появиться на свет. Дело в том, что Советская власть не приняла ее отца – зажиточного крестьянина Ивана Теличкина. До революции, пока некоторые его односельчане пили горькую и валяли дурака, он валял… валенки. Причем был таким знатным мастером, что отмеченные золотым именным клеймом «валенки Теличкина» славились на всю округу, поскольку грели в любой мороз и не знали сносу. Он никого не угнетал, соседей-батраков не обижал, но «на свою беду» разбогател – построил добротный дом, завел скотину. Поэтому в сумасшедшие 1920-е был признан «врагом трудового крестьянства» и раскулачен – все имущество семьи конфисковали. Все бы ничего… Рукастый и работящий Иван Теличкин быстро встал на ноги, построил новый дом, женился на Татьяне Дмитриевне, в семье родились три дочери и два сына. Он новую власть не ругал, обид на нее не держал, однако в 1930-е вновь попал под раздачу и был раскулачен еще раз. Довольно темная история, что конкретно ему инкриминировали, но на этот раз все было куда серьезней – его решили… расстрелять. Чтобы спасти детей от грядущих репрессий, супруги — по совету родственника-юриста — развелись. По семейной легенде, от расстрела Ивана Федоровича спасла его сестра — она продала все семейные драгоценности и каким-то чудесным образом «выкупила брата». Но вскоре по ложному обвинению Иван Федорович получил тюремный срок и отбыл его «от звонка до звонка», потеряв в заключении свое здоровье. Выйдя на свободу, он воссоединился с семьей, работал слесарем, его жена — продавцом. Вот почему Валя была поздним и самым любимым ребенком. О том, что она «кулацкая дочь», девушка узнала только в 16 лет от посторонних, в семье эту тему не затрагивали – берегли детей. Но на ее любовь к отцу это «известие» никак не повлияло. Наоборот, Валя для себя решила: «если самый лучший человек в ее жизни был кулаком, значит, кулаки были хорошие люди». «НЕУЖЕЛИ, ДОЧКА, ТОЛЬКО НА ЭТО И ГОДИШЬСЯ?» Актерские способности у Вали проявилось в два с половиной года, когда она спела частушку в детском садике, и с тех пор ее выступление стало желанным на каждом утреннике. «Я просто не помню себя, чтобы я не выступала, — рассказывала Теличкина. — Чуть позже к моему «концерту» прибавились танцы, я лихо отплясывала «Барыню». Помню, для меня не было большей радости, чем выступить дома перед гостями. У нас было не принято приглашать детей к столу, когда там веселятся взрослые гости. Я сидела и ждала, когда все разогреются и спросят: «А где же наша Валька, что же это она нам не споет и не спляшет?» И тут я выходила и начинала свое выступление — это было такое счастье!» С первого класса Валентина активно занималась в школьном драмкружке, играла в спектаклях. На концертах юной артистке доставалось больше половины номеров: она пела, танцевала, читала стихи, играла на гитаре в струнном оркестре. Примерно с пятого класса появилась четко осознанная мечта — стать актрисой. «В старших классах мне даже доверили вести три кружка: танцевальный, драматический и художественного слова. Мы готовили большие концерты, которые, кстати, по своему профессиональному уровню были гораздо выше, чем нынешнее телевидение». Кстати, Иван Федорович всячески поощрял увлечение младшей дочери художественной самодеятельностью. Он очень любил ее выступления и не пропускал их. Однако выступил категорически против того, чтобы она стала актрисой. ТРАГИКОМЕДИЯ СЕЛЬСКОГО МАСШТАБА В 1963 году Теличкина окончила среднюю школу и отправилась в Москву. 18-летняя девушка с первой попытки поступила во ВГИК — в мастерскую Владимира Белокурова. И долго не могла поверить своему счастью: она учится в столице, у лучших педагогов, а главное – сбывается ее мечта. Позднее Валентина Ивановна признавалась: первые два года она сидела в основном на воде и хлебе, и при этом стеснялась получать стипендию – не понимала, как можно брать деньги за занятие любимым делом. У родителей не было возможности финансово ей помогать, поэтому она шла в кассу на второй день, чтобы никто из однокурсников не видел… А курс у Теличкиной был очень сильный и дружный – Екатерина Васильева, Валерий Рыжаков, Наталья Рычагова, Антонина Лефтий, Ингрид Андринь, Алексей Инжеватов, Арина Алейникова. Уже на третьем курсе Теличкина дебютировала в кино, сыграв небольшую роль в киноповести Владимира Краснопольского и Валерия Ускова «Таежный десант». С этой картиной связана трагикомическая история. Разумеется, Валентине безумно хотелось, чтобы фильм с ее участием увидели родители и односельчане. Ленту привезли в ее родное село Красное. Узнав по сарафанному радио, что сейчас «покажут нашу Вальку», в клубе собрались все – и стар, и млад. Но… актрису Теличкину на экране они так и не увидели. Оказалось, перед «премьерой» местный киномеханик из «лучших побуждений» вырезал из киноплёнки все кадры с ее участием и подарил их на память своим друзьям и родственникам. Сельский «бенефис» и «вселенскую славу» Валентине Теличкиной пришлось отложить до лучших времен. И вскоре они наступили – Сергей Герасимов пригласил начинающую актрису в свой новый фильм «Журналист». Эта социальная драма была крайне важна для режиссера-мэтра, снявшего знаменитую «Молодую гвардию». Достаточно сказать, что сниматься в «Журналисте» Герасимов (кстати, за немалый гонорар в валюте) пригласил французскую кинозвезду Анни Жирардо. Сценарий был им написал специально для своей любимой ученицы – Галины Польских." На главные роли были утверждены Юрий Васильев, еще один любимый ученик Сергея Аполлинариевича – Сергей Никоненко, Иван Лапиков, Василий Шукшин… А вот на роль журналистки-курьера и машинистки сельской газеты Вали Корольковой Герасимов долго не мог никого найти. Он перепробовал два десятка актрис, но все это было не то – ему нужна была «особенная девушка». Съемки уже шли полным ходом, а роль курьера все еще оставалась вакантной. Попробовать Теличкину режиссеру посоветовала супруга – Тамара Федоровна Макарова, которая запомнила молодую актрису по студенческим спектаклям во ВГИКе. «Журналиста» снимали на родине Герасимова – на Урале. Девушка прилетела на пробы в город Миасс Челябинской области глубокой ночью. Увидев Теличкину, сонный режиссер сразу понял: это то, что он искал. «И Сергей Аполлинариевич, я помню, ликовал просто-напросто, – вспоминал Сергей Никоненко. – Он говорил: «Ох! Какая девчонка приехала! Ай-яй-яй, ребята! Ребята, победа!» В 1967 году картину посмотрели почти 28 миллионов зрителей. Он был признан «Лучшим фильмом года» в СССР, получил главные призы V московского международного кинофестиваля и МКФ в мексиканском Акапулько. Все его создатели и актеры «проснулись знаменитыми». Нашу Вальку» наконец посмотрели и ценили в Красном. И хотя родители «очень сильно расстроились» — они-то, конечно, считали, что в жизни их дочь куда симпатичнее и умнее, чем на экране, актриса восприняла их «критику» как серьезный комплимент. Значит, созданный ею образ удался! «Актерская судьба во многом зависит от случая, — так оценивала свои первые шаги в кино Валентина Ивановна. — Мне повезло стартовать в фильме Герасимова «Журналист». Дело в том, что Сергей Аполлинарьевич в основном снимал своих учеников и приглашал актеров со стороны крайне редко. Это как раз был мой случай. Главное уметь воспользоваться такой удачей». После «Журналиста» режиссеры кинулись приглашать Теличкину в свои фильмы — она получала до трех предложений в день. Но все они были на удивление однотипными – ей предлагали сыграть еще одну курьершу Валю Королькову в предлагаемых обстоятельствах, то есть хотели и дальше эксплуатировать необычный и успешный типаж. Но здесь молодая актриса показала свой стальной характер. «Во ВГИКе нас учили: смотрите, как бы на вас ярлык не повесили. После успеха в фильме «Журналист» у меня были очень трудные полтора года. Не было запускающейся группы, которая бы меня не пригласила. И все режиссеры, как сговорившись, стали предлагать мне варианты того же самого образа. Я быстро сориентировалась и стала всем отвечать: простите, но подобное я если еще и буду делать, то только у Герасимова. Интуиция спасла меня от опасности стать актрисой «одной роли». Но было от чего впасть в отчаянье». Следующим фильмом, где талант Теличкиной проявился во всем блеске, стала мелодрама «Осенние свадьбы». РежиссерБорис Яшин «Журналиста» не видел, ему просто сказали: «Есть одна молодая девчонка, классная характерная актриса. Это была первая главная роль Валентины Ивановны и сразу – успех. А затем была роль Валентины (подруги главной героини, которую гениально сыграла Инна Чурикова) в знаменитом фильме Глеба Панфилова «Начало», откуда в народ пошли ее фразы «А меня Иван Сидорович Нефертити назвал», «Нельзя мне целоваться… слаба… млею». Кстати, фразу про Нефертити придумала именно Теличкина. И мало кто знает, что изначально эта роль предназначалась Нонне Мордюковой, но Валентина Ивановна на пробах сразила всю съемочную группу. В фильмографии народной артистки России Валентины Теличкиной — 74 фильма. По меркам советско-российского кино – не так много. Зато не менее половины – признанные шедевры. Среди самых дорогих дня нее – «Журналист», «Начало», «Не может быть!», «Пять вечеров», «Впервые замужем», «Васса», «Портрет жены художника», «Кадриль»… По собственному признанию, дороги они ей тем, что в каждом из них она работала по любви: ей нравилась либо роль, либо режиссер. А вот фильмов, с которыми Теличкина «рассталась бы, не глядя», — не больше десятка. Еще она гордится, что ни разу в жизни не согласилась «проповедовать сомнительные ценности», снимаясь в откровенных сценах, пошлятине и чернухе. Не допускала такой мысли, даже когда остро нуждалась в деньгах… О своих романтических отношениях Валентина Ивановна никогда не распространялась, сколько бы ее ни пытали журналисты. Обмолвилась лишь однажды, что чрезвычайно влюбчивая по натуре и с коллегами по съемкам у нее случались романы. «Только, — добавила она, загадочно улыбаясь, — если я назову тех, кто мне нравился, вы даже не вспомните, кто они такие». При этом актриса утверждала, что никогда не получала ролей через постель и не крутила романов с режиссерами. «Когда говорят, что актрисы проникают в кино через постель, — это все чушь. Я никогда не вводила в грех режиссеров. Это не значит, что режиссеры в меня не влюблялись. Я знаю, что это было. Но это не значит, что между режиссером и актрисой, которая ему нравится, обязательно что-то должно быть. И они меня приглашали сниматься и второй, и третий раз только потому, что наши отношения ничем не были омрачены. Мне всегда хотелось, чтобы меня, прежде всего, считали хорошей артисткой», — поясняла Теличкина. По словам Валентины Ивановны, красивой женщиной она никогда себя не считала» и к званию «секс-символа Советского Союза» всегда относилась спокойно. «Мне кажется, что я всего-навсего не самый большой урод на этом свете, — иронизировала она, отвечая на каверзные вопросы. — К комплиментам о внешности я отношусь спокойно. Мне гораздо приятнее, если отмечают какие-то мои человечески черты, находят, что я — не дура». Тем не менее, однокурсник Теличкиной ныне покойный Валерий Рыжаков рассказывал, что «от Валентины голову теряли многие – в такую красивую барышню было невозможно не влюбиться». По его словам, одно время за ней настойчиво ухаживал некий иностранец, затем на съемках фильма «Потому что люблю» от нее потерял голову актер Геннадий Корольков. Однако роман потерпел фиаско – «русский Бельмондо» Корольков был женат и на развод не решался. Как водится, по поводу личной жизни актрисы ходило немало слухов. Один из самых стойких – якобы в нее был влюблен Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, с которым, как утверждает Теличкина, она «ни разу не встречалась». Но вопросы «о романе с Брежневым» ей задают до сих пор. Вышла замуж Валентина Ивановна по стандартным меркам поздновато – в 35 лет. Зато раз и навсегда.С архитектором Владимиром Гудковым она познакомилась в Болгарии — в советско-болгарском клубе молодой интеллигенции, куда оба были приглашены на один из семинаров. Он ухаживал за ней целый год и, в конце концов, взял галантностью, надежностью, а еще похожестью на ее отца. «Он очень подошёл по всем статьям, но я не сразу это поняла. Хорошо, что он дождался того, что я это поняла». Несколько лет влюбленные прожили в гражданском браке. В 1979 году у пары родился единственный сын Иван, которого назвали в честь Ивана Федоровича Теличкина. А еще год спустя они поженились… Если в 1960-80- годы актриса была признанной звездой советского экрана, любимицей режиссеров и зрителей, то с распадом СССР Теличкина осталась без работы. Кино практически «умерло», а в тех фильмах, что снимались, она отказывалась сниматься категорически – позориться в низкопробных ролях не считала возможным. Теличкина рассказывала, что когда не стало интересных ролей, на нее накатила тяжелая депрессия, разом навалились болезни — ее постоянно преследовали жутчайшие головные боли. «В Москве я как-то оказалась на медицинских курсах «Помоги себе сам», — делилась актриса. — Там был удивительный врач, работавший по интересным методикам. Одно из домашних заданий было – нарисовать акварель. А я до этого кисточки в руках не держала. Но не выполнить задание не могла – это было одно из условий пребывания на курсах. Я и сама не заметила, как все мои головные боли прошли. Вернулась радость жизни. А потом… живопись захватила!», — делилась актриса. Сначала свои картины Валентина Ивановна развешивала на даче, а когда их стало много – ей предложили устроить выставку в Московском Доме кино. Между прочим, я был на этой выставке под названием «Мирная территория» в декабре 2010 года – Валентина Ивановна лично пригласила. И могу сказать, что более позитивных и солнечных картин непрофессионального художника сроду не видел. Помню, она как ученый гид в Третьяковке водила многочисленных друзей и гостей от пейзажа к пейзажу и сама сияла как А вскоре и актерская карьера Валентины Ивановны получила второе рождение. Ее роли в «Классике», «Кадрили», «Есенине» и особенно в сериале «Бригада», где Теличкина сыграла маму Саши Белого, вернули ей былую славу, дали новый виток популярности. Впрочем, к собственной славе Валентина Ивановна всегда относилась с иронией. «Все, что связано с фейерверками, — признавалась она, — мне не очень нравится. Но признание тех людей, мнение которых для меня важно, греет душу. И это было всегда. Мне хотелось радовать, удивлять». Одним из таких важных людей для нее был отец, которому Теличкина всю жизнь доказывала, что в выборе профессии не ошиблась. «И папа, слава Богу, ушел в мир иной с чувством, что был неправ в своем отношении к моему выбору. Мне он не сказал об этом, но я знаю, что он тайно радовался тому, что обо мне хорошего мнения. / из интернета /

В ДEРЕВНЮ ОНА EХАЛА УМИPAТЬ,УЗНАВ СBOЙ ДИАГНOЗ.... Еxaла, не стрaшась этого слoва, а чeго бoяться слoв, если даже смepть не пугала... Нет, она не была из тех бecстрашных, которые спокойно курят на последнем пороге, и улыбаются, как в кино про "так не бывaeт." Но душа нaжaла на клавишу "стоп" и продолжать не хотела. Работа, дочь с внуком, сообщения от бывшего мужа, который, пусть и двадцать лет, как бывший, а готовность быть настоящим так никуда и не растерял. Список якорей большой, но ни один больше не работал. Не былo обид, одинoчества, скуки, и дажe пустоты... Было устойчивое желание размешать в стакане две припасённые упаковки снотворного, и уйти... Светлана ехала в шумной утренней электричке и спокойно paзмышляла, как это будeт. Сегодня paзгребёт старую, ещё родительскую дачу, уничтожит архив - не хотела оставлять ни писем, ни фотографий, считала это глубоко личным, и невозможным даже для дочери. А зaвтра... Завтра в полноценном варианте ужe не будет. Дом встретил её тишиной, пылью, покoeм. Вечером Светлана вышла на крыльцо и стала смотреть на развесистые яблони, усыпанные щедрыми плодами. И тут из-за яблонь показалась собака. Худая и старая. Робко подошла к битой ступеньке и недоверчиво посмотрела Светлане в глаза. Взгляды встретились и были пoxoжи. Ни один ничего не ждал. Собака явно была голодна, но ничего не просила, просто стояла и смотрела. Светлана вocхитилась гордости и ушла в дом, вернувшись с варёнoй колбасой и размоченным в молоке хлебом. Собака ни к чему не притронулась, тихо легла на траву и...заплакала. Женщина растерялась.Она ещё не видела плачущих coбак и вообще не видела, чтобы вот так плакали. Это не было страданием,а какой-то спокойной безысходностью, бессилием, и тем же самым нежеланием продолжать, что давно поселилось и в самой Светлане. Тoлько вот в себе она это давно признала и приpняла, а в собаке - не смогла... Она встала на колени и стaла гладить обтянутую тонкой кожeй собачью голoву, шепча бессвязно какие-то простые утешения, которыми очень давно утешала маленькую дочь, когда та разбивала коленки. От coбаки шло тепло, тельце её вздрагивало. Светлана почти легла на него, закрывая собой, обнимая, сбиваясь дыханиeм и ПРОБУЖДАЯСЬ... Ей стало больно. Потом жарко. Потом нестерпимо, и она разрыдалась. Сначала тихо, а потом во весь голoс, как девочка, как маленькая Анька со своими битыми коленками. Над садoм кружилась надeжда, но ни женщина, ни собака об этом не знали. Не знали они и о том, что спacли друг друга в эти последние дни уходящего лета. Когда Светлана, сидя у меня в кабинете, рассказывала эту историю двухлетней давности, показывая фотoграфии окрепшей, и ужe совсем не худой Джесси, я тoже плакала. Плакать - это хоpoшо, друзья мои! Это чтo-то выпустить наружу и что-то с этим сделать... Потому что иначе стaновится не страшно умирать. А вот с этим торопиться не стoит... НИКОГДА! Надeжды вceм!..... Лuля Гpaд

Андрей Кончаловский: «Голодание продлевает жизнь. Сытость ближе к смерти» Из монолога «на краю света» известного режиссера Андрея Кончаловского: «Жизнь − это боль, да. У дерева же все болит. Но все-таки жизнь − это больше желание. Жизнь − это дефицит. Изобилие − это смерть. Как только вы видите потухший взгляд и отсутствие всяких желаний, то все, жизнь закончена. Надо пестовать свои желания, пока они у тебя есть, и все будет. И творчество, и все остальное. Голодание продлевает жизнь. Сытость ближе к смерти. Дефицит рождает удивительное ощущение удовольствия. Когда я голодаю или держу диету, возникает совершенно иное отношение к еде и куску хлеба. Дефицит очень важен во всем. В свободе, и то дефицит нужен, даже необходим. Как только человек имеет всю свободу на свете, он становится животным. Нельзя не думать о смерти, более того, с возрастом ее присутствие необходимо. Чем дальше живешь, тем интересней понимание того, что в тебе конечно. Конечна твоя проявленная и непроявленная сущность. Мы же не знаем, насколько мы умираем. Я думаю, что там, за чертой, что-то есть, что остается навсегда. Скажу так, гедонизм исчезает, когда понимаешь, что будет жизнь, с её насущным хлебом и поющими птицами, но без тебя. Конечно, это пугает. Но пока ты это гонишь от себя, ты жив. Права человека − это химера и ложные движения европейской цивилизации. Это огромная диктатура лжи. Права человека нигде не соблюдаются. Все великие цивилизации строятся на обязанностях, нельзя права человека ставить над его обязанностями. Те, кто не исполняет обязанности, не могут иметь права. Посмотрите на китайскую цивилизацию, на христианскую цивилизацию − там прежде всего обязанности. Когда человек получает все права, он, грубо говоря, теряет человеческий облик. Что такое обязанности? Это культура! На мой взгляд, либеральная европейская мысль ведет к пропасти только потому, что она фетишизировала права. Это путь в ад. Я в этом смысле мракобес и ватник. Глобализация уничтожает суверенитет государств… И зрители наши, к несчастью моему, все чаще становятся киноамериканцами. Едят поп-корн во время сеанса. Почему сейчас такое громкое кино? Потому что все жуют. Голливуд снимает кино для жующих. Я снимаю кино для читающих. Закон рынка, когда спрос определяет предложение, ведет к уничтожению культуры. Потому что спрос всегда ниже, чем должен быть. Массовость губительна. Человеку свойственна индивидуальность. Недаром в Библии сказано, что дорога наверх трудна и узка. Поэтому так случается в искусстве, что рынок становится все более массовым. Человеку легче жить, не делая усилий, а без усилий нет роста. Я часто говорю своему сыну, что люди, которые читают книги, будут управлять теми, кто их не читает. Я часто думаю, почему, если высокий ВВП, то страна успешная, а низкий ВВП − синоним катастрофы? Это же большая иллюзия, может быть высокий ВВП и несчастные люди. Норвегия − страна с успешной экономикой и высоким уровнем самоубийств. Экономика измеряется цифрами, но не измеряется счастьем людей. Рыночная стоимость и человеческая ценность − это разные вещи. Все мы меняемся, не меняются только идиоты. С возрастом возникают другие иллюзии. Почему иллюзии? Потому что каждые десять лет мы говорим: о, какой я был дурак. В тридцать лет думаешь, что в двадцать лет был глупый, в сорок лет думаешь, что в тридцать лет был наивный. То же самое и в восемьдесят лет: думаешь, ой, я в семьдесят молодым человеком был. Нужен ли актеру ум? Тут все сложно. Великие актрисы имеют колоссальную мудрость. Возьмите Инну Чурикову, Джульетту Мазину, Анну Маньяни − они все великие актрисы. Но мудрость у них феноменальная. Великий актер может быть и необразованным, наивным. Актер может быть очень глупым человеком, но великим актером. А может быть очень умным человеком, но плохим актером. Тут единой формулы нет. Кеша Смоктуновский − он не был интеллектуальным человеком, но был гениальным актером. Есть актеры нарциссы − у них присутствует определенный нарциссизм, который выдает их актерскую сущность и показывает низкое ай-кью. Вообще для мужика противоестественно желание нравиться. Это чисто женское начало. Желание нравиться присуще не только актерам, но и вообще творческим людям. Писателям, например. Все очень индивидуально. Я думаю, что Бунин любил нравиться, а Антон Павлович Чехов терпеть этого не мог. Завидую людям, которые могут заставить других плакать без собственных слез. Для меня в этом плане феноменален Константин Симонов. В Интернете есть видео, как Симонов читает «Жди меня» − это шедевр мужского таланта. Художник не может быть некультурным, сегодня это серьезная проблема. Все серьезные художники хорошо знали мировую культуру. Знали традиции, а традиции − это же человеческая мудрость. А вот новаторство − это уже нарушение традиций. Прежде чем что-то нарушать, надо знать. Блокбастер − это то, что интересно смотреть. Очень интересно смотреть. Но когда кино заканчивается, его быстро забывают. А когда кино − произведение искусства, тогда после фильма не хочется разговаривать, а хочется помолчать. Знаете, что самое дорогое для режиссера? Молчание зрителей после фильма. Это показатель прикосновения к тому, что словами выразить нельзя. А вы говорите свобода. Дело не в свободе, а в таланте». Автор: Андрей Кончаловский

Четыре войны Николая Бурденко. Как легендарный хирург спасал жизни и работал до последних дней. Профессор Николай Нилович Бурденко при жизни стал легендой. На лекциях и семинарах гения военной медицины (а Бурденко был врачом и в Российской империи, и в СССР) не было свободного места - все отправлявшиеся на фронт хирурги в обязательном порядке посещали эти мероприятия. А попасть на «открытую» операцию, проводимую профессором Бурденко, считалось невероятной удачей - об этом мечтал каждый начинающий (и не только!) хирург. Николаю Ниловичу на осмотр раненого хватало минуты. За эту минуту он намечал план операции и тут же приступал к ней. И на этот раз всё было также. Шла сложнейшая операция на черепе - Бурденко оперировал молча, сосредоточенно. Присутствующие с благоговением следили за руками хирурга, инструментами, его невозмутимым лицом... Когда операция закончилась, Николай Нилович поспешно вышел в предоперационную и нетерпеливо сказал: — Марфуша! Кохер и шарик! Сестра молча подала ему требуемый инструмент и стерильный марлевый шарик. На её лице не отразилось даже удивления. Одним рывком Бурденко удалил себе зуб, заложил в ранку шарик и с облегчением вздохнул, разглядывая зуб: — Так вот кто пять дней меня мучил! Негодяй!.. Как мог человек в 65‑летнем возрасте блестяще провести 6-часовую операцию на черепе с острой зубной болью?! А если бы случился обморок или болевой шок? Но это был Бурденко, и в этом эпизоде как в капле воды отразился его характер - стойкого военного хирурга, одного из основоположников нейрохирургии в СССР. Он спасал жизни солдат на фронтах четырёх войн: русско-японской, советско-финской и двух мировых. Он создал медицинскую службу Красной армии и приложил немало усилий, чтобы подготовить советских врачей к Великой Отечественной войне. Он оперировал на передовой, лично вынес сотни раненых с поля боя, лечил, будучи сам почти инвалидом, испытывая сильные боли после нескольких контузий и трёх кровоизлияний в мозг… Сам он говорил так: «Я провёл всю свою жизнь среди бойцов. Несмотря на свою гражданскую одежду, в душе я боец. Я кровно связан с Красной Армией. Я отдаю ей все силы и горжусь своей принадлежностью к ней». Родители и деды Николая Ниловича не имели отношения к медицине. Отец из крестьян выбился в писари и управляющие, а дед по рождению был крепостным. Но Николай уже в раннем детстве решил, что будет учиться и выбьется в люди. В пятилетнем возрасте мальчик сам без родителей пошёл в школу, но учитель, на урок которого пришёл Коля, отправил его домой. «Мал ещё учиться», — буркнул он вслед мальчугану. Но Коля стал приходить каждый день и терпеливо ждал под дверью класса, когда же его будут учить. Директор школы, видя такое упорство мальчика, в конце концов сдался и разрешил ему посещать уроки. ⠀ Успешно окончив сельскую школу, Николай едет в Пензу, где с отличием оканчивает духовную семинарию, намереваясь стать священником. Заметив одарённость семинариста, его направляют в Петербургскую духовную академию. И тут происходит то, что в корне меняет всю его дальнейшую жизнь: неизвестно, кто или что повлиял на Николая, но он решает изменить свою профессию. Царские законы мешали семинаристам поступать в столичные университеты, и поэтому Николай отправляется в Томск, где поступает на медицинский факультет университета. ⠀ Отец резко осудил «безрассудный» поступок несостоявшегося священнослужителя. Он был убеждён, что непослушный сын просто умрёт с голоду. Всё, что он отправил сыну в ответ, так это две почтовые марки, сказав, что больше ничем помочь ему не сможет. А марки отправил для того, чтобы, когда нерадивый сын умрёт от голода и нужды, отцу об этом сообщили. ⠀ Но Николай умел преодолевать трудности. Знаменитый томский хирург, профессор Селищев, стал во всём образцом для молодого Бурденко - он с восхищением наблюдал за операциями мэтра. Учился усердно, иной раз жертвуя сном и обедом, но всё-таки попал в число «неблагонадежных» (за участие в революционной демонстрации) и завершать курс медицины ему пришлось в Юрьевском университете. ⠀ Когда в 1904 году началась Русско-японская война, Николай Бурденко отправился на фронт в Маньчжурию. Здесь в качестве помощника врача он работал в траншеях и окопах, на передовых перевязочных пунктах, выносил под огнём с поля боя раненых, оказывал им первую помощь, производил несложные операции. В боях под Вафангоу он получил ранение в руку, а вскоре за храбрость, проявленную на поле боя, его наградили солдатским Георгиевским крестом. ⠀ Пребывание на фронте оставило глубокий след, незаживающую рану в душе начинающего врача Бурденко. В одном из своих многочисленных трудов спустя годы он напишет: «Под Мукденом было потеряно 25 тысяч раненых — потому, что на всю армию было всего одна тысяча повозок». ⠀ И действительно, со времён осады Севастополя (середина XIX века) в русской армии ничего не изменилось. Тогда не Бурденко, а другой легендарный хирург Николай Пирогов стал свидетелем того, что происходило с ранеными и больными, нуждающимися в помощи и уходе. «Только в одном месте (а сколько их было!) 360 раненых, сваленных на нары один возле другого. Без промежутка, без порядка. Солдаты, более суток ожидавшие перевязки. Уже несколько дней не хлебавшие горячей пищи. Навстречу тянулись, то и дело застревая в грязи, скрипучие арбы и фуры, гружённые окровавленными, небрежно перевязанными защитниками города-крепости», - писал Пирогов и с ужасом представлял себе, что ждёт их впереди: «сколько же надо героизма, чтобы так драться, зная заведомо, что, коли будешь ранен, тебя, как собаку, бросят в грязь…» Уроки извлечены так и не были. ⠀ Николай Бурденко постоянно цитировал слова великого хирурга Пирогова: «Не медицина, а администрация является главной при оказании помощи раненым». Эвакуацию раненых и их сортировку, применяемую Пироговым, Бурденко рассматривал на уровне научного открытия. ⠀ Звание лекаря и врачебный диплом с отличием Николай Нилович получил уже после войны и остался работать в университете. Следующие несколько лет - защита диссертаций, совершенствование знаний за границей, сочетание клинических наблюдений с экспериментальными, достижение виртуозной техники при операциях - сделали Бурденко одним из самых востребованных и профессиональных хирургов своего времени. Он получил звание профессора и учёную степень доктора медицины в 33 года. К началу Первой мировой войны Бурденко был известным, уважаемым в медицинском сообществе хирургом. Казалось бы, можно почивать на лаврах, но неутомимый врач вновь устремился на фронт, сформировав собственный хирургический отряд. Его назначили помощником заведующего медицинской частью Красного Креста армий Северо-Западного фронта. Здесь Бурденко занимался организацией полевых госпиталей и перевязочно-эвакуационных пунктов, лично оперировал тяжелораненых. Помня о печальном опыте русско-японской войны, особое внимание он уделял сортировке раненых, организовав для этого в госпиталях специализированные отделения для лечения ран в живот, в голову и в лёгкие. Проводя операции, Бурденко впервые в истории военно-полевой хирургии использовал открытый метод лечения ран мозга. Он тщательно изучал организацию противоэпидемической и санитарной службы, занимался вопросами санитарно-химической защиты и гигиены, профилактики венерических заболеваний. Однако, в целом, как во времена Пирогова и русско-японской войны, военно-санитарная система императорской армии по-прежнему оставалась неэффективной: в строй удавалось возвращать не более половины раненых бойцов. Тем не менее, все годы войны Бурденко активно добивался улучшения медпомощи раненным на всех этапах, начиная с их эвакуации с поля боя. ⠀ В марте 1917 года Временное правительство назначило Бурденко главным военно-санитарным инспектором армии, но прослужил он в этой должности недолго: летом того же года он был демобилизован после контузии. До начала следующей войны он снова совершенствовал свои знания и навыки у операционного стола - именно Бурденко первым в стране начал оперировать на мозге. К слову, такие операции и в мире тогда были единичными — за таких больных хирурги боялись браться. А он оперировал, и с успехом. Безнадёжные больные выздоравливали, ослепшие из-за опухолей мозга начинали видеть. Неудивительно, что к началу 30-х годов XX века хирург Бурденко становится известен на весь мир. Его умоляют взять к себе на операцию иностранцы — из Германии, Англии, Франции. На мастер-классы по оперированию мозга приезжают именитые иностранные хирурги. В биографии Николая Ниловича есть интересный факт: после заключения Брестского мира, когда город Юрьев оккупировали немецкие войска, новые власти предложили Бурденко остаться и работать на Германию, но он отказался и уехал в Воронеж, став одним из главных организаторов переведённого в этот город из Юрьева университета. Много лет спустя, академик напишет: «Предо мной была дилемма: остаться в старом мире, где всё привычно, где всё известно, или пуститься в страну, где всё непривычно, всё неизвестно, всё ново и где раздаётся грозный клич во имя иного будущего, представляющего антитезу прошлому… Без колебаний я ушёл от них к себе домой, к народу...». ⠀ Николай Нилович был человеком простым и бережливым, годами он ходил в одном и том же поношенном пальто. При этом часто появлялся в Кремле, на Старой площади, в начальственных кабинетах… Председатель Совнаркома Вячеслав Молотов как-то решил приодеть знаменитого хирурга и подарил ему роскошную беличью шубу. В морозные дни Бурденко представал перед студентами на лекциях, накинув её на плечи, и всякий раз заговорщицки спрашивал: «А знаете, кто подарил мне эту шубу?» В студенческой среде ходили легенды о шубе Бурденко. И вот однажды его сокровище пропало… ⠀ Профессор нервничал. Лучших сыщиков подняли на ноги. На следующий день злоумышленник попался: принёс сдавать приметную шубу в комиссионный магазин. Им оказался студент-медик… Бурденко решил поговорить с ним: «Как могли вы, будущий хирург, стать вором!» И студент честно признался: рассудок помутился от нищеты, от полуголодного существования. Тогда Бурденко вспомнил собственную юность, голодные студенческие годы и заступился за воришку. Суд отменили, дело закрыли, юноша продолжил учиться, а Николай Нилович стал выплачивать ему дополнительную стипендию из собственных средств. И не прогадал: из студента вырос нейрохирург высокого класса. ⠀ У любого человека бывают две стороны - светлая и тёмная. Своя «тень» была и у Бурденко. Современники и коллеги вспоминали его как жёсткого, авторитарного руководителя, не терпящего возражений и требующего безусловного подчинения. Академик обладал «взрывным» характером, и никто (включая его самого) не мог предугадать, когда он «рванёт». ⠀ Однажды в клинику Бурденко пришёл устраиваться аспирант. Уже завершая беседу, он задал профессору вполне обычный вопрос: когда нужно приходить и уходить из клиники. Перфекционист Бурденко, привыкший проводить на рабочем месте сутки напролёт и требовавший того же от сотрудников, разгневался не на шутку: «Можете уходить прямо сейчас и больше не приходить!». Впрочем, успокоившись, он всё-таки согласился принять аспиранта на работу. ⠀ Попадало от Бурденко и медсёстрам: они должны были без слов понимать, какой инструмент нужен ему во время операции и тотчас класть его в протянутую руку. Любая ошибка или медлительность выводили академика из себя. Сотрудники клиники с трепетом ожидали каждого обхода своего руководителя: он замечал всё - пятно на простыне, мусор в углу, плохо наложенную повязку. Разнос следовал незамедлительно. «Любили ли его помощники? - вспоминал один из учеников Бурденко. - Нет, не любили. Он был одинок, так как требовал не любви, а исполнения врачебного долга. Это часто делало его жестоким. Глухота и последовавшее за ней нарушение речи ещё усугубили черты его характера». ⠀ Начиная с 1937 года Бурденко стал главным хирургом-консультантом Советской армии. В том же году профессор полностью лишился слуха. Но он приспособился к этому, научившись понимать коллег, и не ограничивал профессиональных задач. Инвалидность не означала для него пассивности. ⠀ Конда началась Финская война, а после - и Великая Отечественная, маститый учёный незамедлительно направлялся в действующую армию. Всю войну он оперативно оказывал помощь бойцам. Сотни тысяч раненых прошли тогда через руки Бурденко и его коллег. Нередко, чтобы провести по-настоящему сложные операции, ему приходилось добираться до полковых и дивизионных медсанбатов. Во время Великой Отечественной войны Бурденко организовал работу по оперативному сбору материалов о ранениях и скорейшего внедрения в практику новейших методов лечения. Так, он применял первые антибиотики, которые помогали бороться с инфекциями. Пенициллин американцы пришлют в СССР только в начале 1943-го. Но неутомимый экспериментатор Бурденко первым в мировой медицине предложит лечить гнойные осложнения после ранений черепа и мозга путём введения раствора белого стрептоцида в сонную артерию. Немало бойцов удалось спасти новыми методами. ⠀ При переправе через Неву Бурденко был тяжело контужен, но службы своей не прервал. В сентябре 1941 года инсульт лишил его возможности двигаться и говорить… Это случилось в санитарном поезде, прямо во время осмотра раненых. Но как только болезнь отступила, он стал постоянно выезжать на фронт, следить за работой госпиталей, военно-санитарных поездов, инструктировал врачей, контролировал постановку хирургической работы, сам производил операции, вёл обширную переписку с фронтовыми хирургами. При этом к концу войны он был практически глухонемым. Ученики научились понимать его по губам, по движению глаз... ⠀ В 1944-м генерал-полковник, герой Соцтруда, лауреат Сталинской премии Николай Бурденко воспользовался своим авторитетом и «продавил» идею Академии медицинских наук с разветвленной сетью научно-исследовательских институтов. Он стал первым президентом академии. ⠀ Вскоре после Победы его сразил второй инсульт, а ещё через год – третий. Он и в последние недели жизни, на больничной койке, продолжал работать. И завершил свою лебединую песню докладом на съезде хирургов. Зачитать его он не мог, но присутствовал в зале. Один из участников съезда вспоминал: «В большую аудиторию входил, под руку с женой, почётный председатель съезда, приговорённый к смерти самим собою. Он шёл и кланялся, и ещё - улыбался. Зал стоял и рукоплескал ему, а он, опираясь на руку жены, поднялся по лесенке в президиум съезда. Председательствующий генерал-лейтенант медицинской службы, академик Джанелидзе, успокаивая гремящую овацией аудиторию, поднял руку… «Просит слова Николай Нилович». Все повскакивали с мест, снова овации. Николай Нилович смотрел на зал, улыбался - немного печально. Джанелидзе вновь попросил тишины: «Вы не совсем поняли меня, товарищи. Николай Нилович не может говорить. Доклад прочтёт его ученик, профессор А.Ф. Лепукалн». В абсолютной тишине, какая не прерывалась до последней фразы, профессор Лепукалн прочитал доклад о лечении огнестрельных ран. Бурденко, продолжая улыбаться, вглядывался в зал и, узнавая знакомых, чуть кивал им головой. А после заседания взял листочек бумаги и написал щемящие слова: «Этот доклад - моя лебединая песня: до следующего съезда я не доживу». ⠀ Через месяц, 11 ноября 1946 года, на первых полосах газет появились некрологи о смерти академика. Его похоронили на московском Новодевичьем кладбище, а память о нём увековечили в названии Национального медицинского исследовательского центра нейрохирургии – одного из ведущих мировых нейрохирургических центров. Его история началась в 1929 году, когда Бурденко вместе с неврологом В.Крамером открыли первую в Москве нейрохирургическую клинику на 25 коек. Кроме того, имя академика носят Главный военный госпиталь, Воронежский государственный медицинский университет и улицы в нескольких российских городах. Академия медицинских наук РФ ежегодно вручает премию имени Бурденко за лучшие работы по нейрохирургии.

Tри немoлодые дамы eхали в автобусе. На однoй было бoрдовое приталенное пальтo с чернoй лисьей гoржеткой. На второй – фeтровая шляпка с вyалью. Третья, в светло-сером салопе, прятала руки в белyю песцовую муфту. Я стояла рядом, раскрыв рот, смотрела на них, красивых, рyмяных и шумных, и думала одну-единственную мысль: «Да как вообще такoe возмoжно?!» - Какая-то у тебя, Анфиса, пoмада блеклая! - Я прoчитала, в моде нюдoвые оттенки. - Где это ты пpoчитала? В журнале «Пoликлиника»? Ха-ха-ха. - Нюдoвые? От слова ню? Не слишком ли для 83-летней жeнщины? - Не надо кричать на весь автобус про мой вoзраст, Нинель! Я сейчас от тебя oтсяду! - В нашем вoзрасте помада должна быть цвета пожарной машины. - Чтобы все понимали: «Бeда поeхала»? - Чтобы все понимали, дама настроена решительно, дама едет в кабаре. - Вот имeнно! Едет! А не рабoтает там! Женщины замoлкли, разглядывая друг друга, а потом дружно расхoxотались. - Вообще-то я сказала нeвестке и сыну, что мы идём в драмaтический тeатр. - В драматический театр, консерваторию и филармонию пусть ходят те, у кого вся жизнь вперeди! - А правда, там в конце актриса появляется совeршенно обнаженная? - Правда! Только я не понимаю, Анфиса, твoей ажитации. Ты думаешь увидеть там что-то новое? В свoи 83? - Нет, я все-таки отсяду. Вот зачем постоянно напoминать женщине? - «А я ясные дни оставляю себе. А я хмурые дни возвращаю судьбе…» - неожиданно прoдекламировала мадaм в горжетке. - Кто-то знакомый. Некрасoв? - Почти. - Вчера у меня в прихожей лампoчка перегорела. Потoлки чeтыре метра. Я взобралась на стремянку, выкрутила потухшую лампочкoм» и поняла, что имeл в виду Достоевский, написав «вся комната хoдила кругoм». . - Ну даёшь, принцecса цирка! - Это давлeние. Делюсь изумительным рецептом, называется "Монастырский сoстав". Нужны в равных частях пустырник, шипoвник, девясил, бoяpышник, душица и... Что же ещё? - Коньяк! - Находчиво подсказала лeди с муфтой. - «Но я тысячу раз обрывал провода. Сам себе кричал: ухожу навсегда…» - нараспев процитировала гoржетка, видимо, большая любительница поп- мyзыки. - Есeнин? - Кстати, коньяк от головной боли помoгает гoраздо лучше хвалёнoго цитрамoна. - Хвалёного кeм? - Мoей соседкой Аннушкой. - Она жива ещё? Скoлько ей? Девяностo? - Какие девяносто, 89 в прошлом месяце испoлнилось! - Молoдая... - Я ей тоже говорю: «Ты же молодая ещё, Анька! Чего ты в эти платки старушечьи pядишься? Да еще чёрные!» А она губки поджала и отвечает: «А в чeм же ещё, Анфиса, женщинам нашего с вaми возраста пристало хoдить на похoроны?» «Нашего с вами» - понимаете? Да я на восемь лет её мoложе! - На шeсть. - Вeра! Я отсяду! - Кстати, о похоронах. Вы заметили, что на них совершенно прoпала интрига? - Интрига?! Я так и знaла, что вторая бутылка шампанского была лишнeй. - Да не интрига прoпала, Ниночка, а куда-то пoдевались все импoзантные вдoвцы... Женщины вновь ycтавились друг на друга, осмысливая сказанное. И весело прыснули, как курсистки, чeстное слово. - Так чeм «Принцесса цирка» закoнчилась? - Просидела на лестнице минут десять с закрытыми глазами. Думала, отсижусь, тихонечко слезу. Но в это время Антоша приeхал… Как почувствовал. Открывает двери своим ключом, а егo мать под потолком на жердочке. - Представляю Антошино лицо. - Он так испугался, что у нeго прихватило сepдце! - Слабак. Сколько eму? - Шестьдесят. - Сосунoк! - Да, но всe-таки пришлось вызвать ему скoрую! - Надо было коньяка ему нaлить. - "Ветер плачет за окном тихо. - С выражением прочитала горжетка. - Болью отзываются во мне этой молодой луны крики... " - О-о, это я точно знаю, кто! Это Иван Алексеевич Бyнин! - Всё, девочки, на выxoд! Кабаре зажигает oгни! Н. Волошина

Гениальные и лаконичные цитаты А.П.Чехова 1. Хорошее воспитание не в том, что ты не прольешь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой. 2. Дело не в пессимизме и не в оптимизме, а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума. 3. Посмотришь на иное создание — миллион восторгов, а заглянешь в душу — обыкновенный крокодил. 4. Если не знаешь, что испытываешь к человеку — закрой глаза и представь: его нет. Нигде. Не было и не будет. Тогда всё станет ясно. 5. Серьёзность человека, обладающего чувством юмора, в сто раз серьёзней серьёзности серьёзного человека. 6. Нельзя требовать от грязи, чтобы она не была грязью. 7. Как приятно сидеть дома, когда по крыше стучит дождь и когда знаешь, что в доме твоем нет тяжелых скучных людей. 8. Когда в твой палец попадает заноза, радуйся: «Хорошо, что не в глаз!» 9. Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, — ничего не делай. 10. Жизнь, по сути, очень простая штука и человеку нужно приложить много усилий, чтобы её испортить.

Доброе утро! Ярких событий, приятных встреч, чудесного дня!

Пускай кружится голова — не от работы, А если выступит слеза — не от заботы, А коль морщинка пробежит — так от улыбки. Пусть учит опыт и успех, но не ошибки. Пусть сердце бьётся невпопад — не от болезни. Пускай тебя ласкает взгляд — не хлам железный. Пусть твои ноги загудят от быстрой пляски, А если губы задрожат — от нежной ласки. И пусть тебе подарит жизнь всё, что обещано. Живи, и помни, и гордись — ведь ты же Женщина… Евгений Филиппов

«Он умер в полной нищете. Когда его хоронили, гроб до кладбища несли на руках, и за гробом шли двадцать тысяч человек. В наше время даже на митинги платные столько народу не собирается, а тут Москва середины ХlX века. Похороны простого врача. Проститься с ним люди шли по зову сердца... В романе Ф. М. Достоевского «Идиот» один из персонажей рассказывает другому: "В Москве жил один «генерал», он всю свою жизнь таскался по острогам и по преступникам; каждая пересыльная партия в Сибирь знала заранее, что на Воробьевых горах ее посетит «старичок генерал». Он делал свое дело в высшей степени серьезно и набожно; он являлся, проходил по рядам ссыльных, которые окружали его, останавливался пред каждым, каждого расспрашивал о его нуждах, наставлений не читал почти никогда никому, звал их всех «голубчиками». Он давал деньги, присылал необходимые вещи — портянки, подвертки, холста, приносил иногда душеспасительные книжки и оделял ими каждого грамотного, с полным убеждением, что они будут их дорогой читать и что грамотный прочтет неграмотному. Про преступление он редко расспрашивал, разве выслушивал, если преступник сам начинал говорить. Все преступники у него были на равной ноге, различия не было. Он говорил с ними как с братьями, но они сами стали считать его под конец за отца. Если замечал какую-нибудь ссыльную женщину с ребенком на руках, он подходил, ласкал ребенка, пощелкивал ему пальцами, чтобы тот засмеялся. Так поступал он множество лет, до самой смерти; дошло до того, что его знали по всей России и по всей Сибири, то есть все преступники. Мне рассказывал один бывший в Сибири, что он сам был свидетелем, как самые закоренелые преступники вспоминали про генерала, а между тем, посещая партии, генерал редко мог раздать более двадцати копеек на брата." ... Этого генерала звали Фёдор Петрович Гааз. Святой доктор. Человек бесконечной доброты. Немец по происхождению, он большую часть своей жизни прожил в России. Приехал сюда в качестве личного врача одного из русских вельмож, и остался на всю жизнь. В Отечественную войну 1812 года он служил хирургом в армии Кутузова. До этого успел исследовать на Кавказе минеральные источники и написал об этом книгу. Позже, став главным врачом московских тюремных больниц и членом московского тюремного комитета, он всю свою жизнь посвятил облегчению участи заключённых и ссыльных. Вериги, которыми сковывали в те годы каждого каторжанина, весили без малого пуд - 16 килограмм. Гааз добился замены прежних пудовых кандалов на облегченные, которые сам разработал, на себе испытал, которые в половину были легче и имели кожаные или суконные подкладки, которые хоть как-то прикрывали металл от соприкосновения с телом. По его инициативе в кандалы перестали заковывать стариков, а заболевших освобождали от оков на время болезни. В московских тюрьмах при отправлении каторжных перестали их приковывать дюжинами к одному стальному пруту. Был в те годы такой способ бороться с побегами - приковывали по шесть человек с каждой стороны к здоровенной железной палке и отправляли пешком в Сибирь. При этом если человек ослабевал в дороге, а то и отдавал Богу душу, то мёртвых и больных приходилось остальным нести на себе, пока не появится на пути кузня, чтобы снять оковы. На свои собственные средства доктор Гааз снабжал лекарствами тех больных, коим не помогали родственники с воли, а также добился открытия больницы и школы для детей заключённых. Он собирал для заключённых одежду, холстину на обмотки и портянки, теплые вещи, а также духовную литературу. Раздавал собранное перед отправкой этапа в каторгу или отправлял за свой счёт в Сибирь. Доктор считал, что многие из преступников стали таковыми в результате отсутствия у них религиозного и нравственного самосознания. Поэтому всегда среди вещей были книги религиозного просвещения и азбуки, чтобы могли обучаться грамоте неграмотные, а также дети арестантов. Приехав в Россию, Гааз, благодаря своей частной практике среди богатых пациентов, стал состоятельным человеком. У него был собственный дом на Кузнецком мосту, довольно большое имение - деревенька и суконный заводик. Всё своё состояние он потратил на благотворительность. Когда личные сбережения закончились, с молотка пришлось продать имение. Но и это не спасло положения. Доктор стал банкротом. В убогой каморке, заваленной книгами, в которой он доживал абсолютно одинокую жизнь, он и скончался в 1853 году. Похоронили его на Введенском кладбище. Ограду могильную увенчали те самые облегченные кандалы, а на надгробном камне вместо эпитафии начертали призыв апостола Павла: "Спешите делать добро!" На этой могиле всегда горят свечи и лежат свежие цветы...» p.s. В 2011 году римско-католическая церковь начала процесс канонизации доктора Гааза. В мае 2018 года в Москве завершена епархиальная стадия процесса его беатификации (причисления к лику блаженных). Церемония закрытия епархиальной стадии беатификации состоялась в Москве в кафедральном соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии 6 мая. Документы процесса переданы в Ватикан, в Конгрегацию по канонизации святых.